— Франц, там есть какой-то камень, только он, как будто недоволен чем-то… − Тихо прошептала она, и Франц, кивнув, дернула ручку ящика, но тот был закрыт. Достав шпильку из волос, она с легкость вскрыла замок, и там были папки с документами их класса.
— Ари, где конкретно здесь?
Ариадна прошлась рукой по папкам и достала одну. Францезелин забрала ее из рук подруги и открыла. На первой странице была фотография Франц и рядом данные «Францезелин Грин. 19 лет. Маг стихийник — элемент огонь» дальше большой список наказаний и выговоров за шалости за все года обучение. И в качестве закладки на верёвочке висел перстень из чистого золота с янтарем в форме идеального шара, внутри которого множество линий, напоминающих огонь, а на самом камне был рисунок кругляшка внутри которого треугольник с плавными линиями внутри, в виде языков пламени — символ огненной стихии.
Францезелин смотрела на находку завороженным взглядом. Огонь в камине разгорался под бурей эмоций. Ей все это время не давали и скрывали то, что принадлежит ей по праву.
— Красивый! − восхитилась над ее ухом Ариадна, на что Франц лишь кивнула. — Вроде обычный янтарь, но именно этот я не понимаю. Не поддается к чтению, но в твоих руках он стал… Спокойнее что ли…
— Потому что это принадлежит мне. — Ответила ей Огненная и, сорвав перстень с цепочки надела его на указательный палец левой руки. По размеру он подходил идеально, а огонь в камине разгорался именно символом стихии. Пока Ари искала папки со своим делом и делом Эрики, Францезелин пролистала своё дело и на последнем листе нашла распечатанный конверт с ее именем. Достав его из дела, бегло начала читать. Руки задрожали, хотелось разнести к чертям всё.
— Франц, что случилось? — Взволнованно спросила Эрика, стоя рядом с дверью.
— Я должна уехать в Альгор… — Прошептала она, спрятав письмо в небольшую сумку, что была на перевес через плечо.
— Директор идёт! — Запаниковала телепатка. Ариадна быстро спрятала что-то в свою сумку и убрала все три папки обратно в шкафчик и закрыла его, но не на замок.
— Что делать? Она знает, что мы здесь! И Она очень зла! — Девочки засуетились, а Францезелин все так же стояла не подвижно.
— Выходите через окно. Второй этаж. Не разобьетесь. Я прикрою. — Скомандовала Огненная.
— Но Франц, как же ты!? − Ариадна не хотела бросать подругу на растерзание.
— Я прикрою. Как раз есть, о чем поговорить с нашей директрисой. — Девочки кивнули и по очереди спустились вниз, прячась в саду, как в кабинет влетела зрелая женщина в возрасте сорока лет.
— Францезелин Грин. − С порога начала верещать она, едва заметив Огненную. — И почему я не удивлена? Как тебе вообще такое в голову пришло! Проникнуть в мой кабинет! — Продолжала орать Она, но Франц ее перебила.
— Я Гриндевальд, а не Грин! А может, лучше вы объясните, почему столько лет скрывали от меня правду! Почему прятали перстень? Почему не пускаете за пределы этой школы!? − Лучшая защита − это нападение поэтому она кричала, не жалея сил, а пламя из камина и свечей поднималось выше, желая сжечь все дотла.
— Потому что мы оберегали тебя, растили и воспитывали, а ты вот так нам платишь за добро!? — В ответ кричала на нее директор.
— Вы могли мне просто обо всем рассказать мне и только мне принимать решение! − Настаивала на своём Францезелин.
Запах дыма заполонил весь кабинет и весь коридор. Начался пожар. Сработала тревога.
— Что ты творишь!? Потуши пожар дрянная девка, и немедленно!
— ВЫ врали мне! Скрывали полную фамилию, и шага не давали сделать, без вашего разрешения! — Эмоции шли через край. Злость и обида, что копились внутри долгие годы, нашли выход в бесконтрольном пламени, которое быстро охватывало небольшую комнату. — То, что ВЫ назвали добром, не более чем подавление. Вы подавляли мою силу все эти годы, прятали от меня наследие моей семьи!
— И где теперь твоя семья? Они все мертвы, а в письме они ясно дали понять, что заслужили это! — Директриса подавила своей магией пламя вокруг себя, на шаг, приблизившись к ней.
— Вы не имеете право судить их и меня! Вы хуже их!
— А ты никто, и звать тебя никак, пока ты в Моем пансионате! — Глаза женщины полыхали яростью.
Глаза защипало от слез. Крик застыл в горле.
— Вы ошибаетесь, я маг Огня! — Прошипела Францезелин, развернулась и свободно прошла сквозь Пламя.
Выбив окно, Францезелин вышла на улицу, кубарем прокатившись по лужайки, и снова встала на ноги. Пламя в окне в тот момент, насытившись кислородом, взрывом выбило остатки стекла из окна. За директрису Францезелин не переживала, так как подавлением магии вокруг себя, могла даже не обжечься, не то чтобы, сгореть до костей. А вот девчонок уже и след простыл.
Пока была всеобщая паника, Францезелин покинула ворота пансионата, сдала в ломбард все украшения, что покупала со стипендии, оставив только перстень, и купив билет на ближайший поезд — уехала в столицу за своей целью и за правдой, которую она сможет найти только там, сжимая письмо крепко в руке.
***
Францезелин смерила директрису с той же яростью во взгляде, что и в ту самую ночь побега, но в этот раз нашла в себе силы улыбнуться.
— Я четырнадцать лет жила по Вашим правилам, и больше в Вашем одобрении не нуждаюсь. — Как можно вежливее ответила Францезелин, акцентируя каждое обращение к ней.
— Ты потеряла права быть здесь, когда сожгла дотла мой кабинет, и трусливо сбежала, пока по твоей вине, пришлось спасать всех учеников. — Слова директрисы затрагивали душу, заставляя ее в панике дрожать. Францезелин даже не думала о других, когда сбегала. — Твое пламя не могли потушить остаток ночи, даже с помощью магии.
— Но, насколько я понимаю, вы не заявили в розыск на нее, иначе стража среагировала бы моментально. — Вмешалась Анжелика в их беседу, переключая внимание директрисы на себя.
«Ага, и, наверное, полегла бы, как и остальные…» — Мысленно дополнила слова Водной, вспоминая, сколько стражей было убито, за этот неполный месяц. Скольких убила она сама…
Директриса вздернула подбородок, но от комментариев воздержалась.
— К тому же… — Францезелин широко улыбнулась, создав в ладони маленький, но сильный огонек, который при желании, мог бы спалить и весь этот замок. — В магии я стала сильнее, чем была в Вашем пансионате, а моя Благословенная кровь делает меня на голову выше Вас.
Директриса смерила ее оценивающим взглядом, но поджав губы, развернулась и ушла, громко цокая каблуками. Переглянувшись с Анжеликой, они обе одновременно рассмеялись.
— Огонек научился не только показывать зубки, но использовать их! Хвалю! — Анжелика подняла бокал чуть выше, и осушила его целиком.
— А теперь надо найти Киртана, и увести его в сад. — Напомнила Францезелин, снова взглядом обведя зал.
— И договориться с Кронпринцем. Мне кажется, он расстроиться, если я уйду, не попрощавшись с ним…. — Анжелика сверкнула хитрыми глазками, и тоже приступила к поискам Киртана с антидотом.
В Бальной зале Герцоги, Маркизы, а так же руководители крупных компаний что-то обсуждали, стоя на противоположной стороне залы за отдельным столом.
Гул разговоров и музыка оркестра затихла, когда в проходе бальной залы появился Король и три принца. Они прошли друг за другом в порядке старшинства. Григорий Лас-Морен был уже пожилым мужчиной, с холодным отрешенным взглядом, за ним шел Евгений, подмигнув им с Анжеликой, Андрей Григорьевич смотрел только вперед — в спину старшего брата, а за ним шел младший сын — Алексей Григорьевич. Он всем улыбался, махал рукой, но Францезелин отметила излишнюю напряженность его действий, будто он был слишком сосредоточен на чем-то другом, и случайно встретившись с ним взглядом, Францезелин невольно сделала шаг назад, чувствуя, как внутри все сворачивается от нахлынувшего ужаса. Не так она себе представляла младшего принца династии.
— Эй! — Ощутив толчок Анжелики в плечо, с не понимаем, подняла взгляда на Водную. — Киртан тут. — Прошипела она, взглядом указав на уважаемых людей, рядом с Королевской семьей.
