Хорошо что Лагха сегодня слаб после ранения. Хорошо, что короткий колокол назад он трусливо отбросил от себя меч Кальта Лозоходца, будучи уверен, что девкатр сейчас представляет волю Ибалара. Хорошо, что на свете есть Овель исс Тамай, ради которой имеет смысл сносить все измывательства мироздания над своим естеством. Хорошо, что все хорошо.
«Хорошо, что все хорошо!!!» – с таким боевым кличем Эгин Светлый воздел меч Кальта Лозоходца, ринулся к девкатру и, выпалив слова Легкости, подпрыгнул вверх, устремляя меч прямо в угольный глаз твари, откуда смотрел на себя самого через замутненное сознание Эгина Темного. Этот последний, недоумок, до последнего мгновения полагал, что перед ним – иллюзия, гнусная иллюзия Лагхи, ведь не может же в самом деле труп с тридцатью предательскими ранениями размахивать двуручным мечом как здоровый офицер Свода Равновесия!
x 14 x
Сегэллак, жрец Гаиллириса из далекого северного города Ласара, не был лучшим воином своего времени. Но лучшим провидцем и одним из лучших кузнецов Круга Земель – был. Он знал, кто придет за его последним детищем. И он знал против кого в конечном итоге будет обращена сила его меча.
Меч Кальта Лозоходца вошел в глаз девкатра по самую рукоять, словно игла в масло. Меч Кальта Лозоходца молниеносно пробил в Измененной материи девкатра широкую брешь и воссоединенное семя души Авелира и Ибалара, бесформенное семя души Руама и тяжелое, налитое ослепленной яростью семя души Эгина Темного вернулись Путям Силы, ибо плоть твари больше не имела над ними власти. А меч Кальта Лозоходца, к огромному удивлению Эгина, выскочил из глаза девкатра, словно пробка из бутылки шипучего оринского вина. Эгин быстро подобрал клинок, заметив, что вся его поверхность клокочет багряными и темно-фиолетовыми сполохами.
Девкатр рухнул на землю. Вслед за ним, стремительно остывая и с оглушительным треском разваливаясь на ломкие куски, опали стены раскаленного песка.
Потом они со Снахом волокли хромающего Лагху подальше от неподвижного девкатра, разбухающего под напором какой-то неведомой, порочной внутренней несообразности, вызванной мечом Кальта Лозоходца, и вместе с ними бежали остальные горцы и Лорма.
Потом Эгин понял, что пора падать. Они кубарем скатились в огромный котлован, воняющий «гремучим камнем» и заполненный неприглядной бурой водой. А за их спиной встал невиданной, жестокой красоты столб алого огня, которым обратился первый и единственный девкатр, родившийся на Медовом Берегу.
x 15 x
Все, все вопросы, тысячи вопросов будут заданы позже и едва ли половине из них сыщутся ответы. А сейчас они стоят, не зная что сказать друг другу, на краю котлована, а в двух сотнях шагов от них исходит смрадным дымом черная, радужно-искристая проплешина. Все, что осталось от девкатра.
Все, все вопросы будут заданы позже, а пока гнорром будет задан лишь один. Лагха Коалара переводит шалый, безумный взгляд с лица Эгина на свой меч в его руках, потом на место гибели девкатра и обратно, на Эгина.
Эгин тоже молчит. Эгин чувствует необъяснимую, чудесную ясность в сознании и дивную легкость в теле. Он смотрит на меч Лагхи так, словно видит его первый раз в жизни. Эгин разжимает пальцы и меч с еле слышным стуком падает на припорошенную пеплом землю.
Потом Эгин подносит к глазам свои руки, легонько шевелит пальцами и вдруг начинает громко, заразительно хохотать. Эгин перегибается пополам, падает на колени, откидывается назад и колотит руками по земле. Нет, Авелир был не прав. Здесь он ошибся. Ему, Эгину Светлому, единственно достойному жизни человеку по имени Эгин, трещина в семени души не причинила ни малейшего вреда. Напротив, она принесла великую пользу, ибо отныне он, Эгин, свободен.
– Какого Шилола?! – наконец не выдерживает Лагха.
– Я жив! – кричит Эгин, стремительно вскакивая на ноги.
– Я жив!!! – сообщает он синим небесам Медового Берега.
На лице Лагхи появляется тень улыбки.
– Да, Эгин. Ты жив.
– Ты жив и ты победил, – добавляет гнорр и, не стесняясь Сорго, Снаха, Лормы, не стесняясь никого под Солнцем Предвечным, опускается перед Эгином на колени.
МЕДОВЫЙ БЕРЕГ, 63 ГОД ЭРЫ ДВУХ КАЛЕНДАРЕЙМесяц Гинс
Какое замечательное слово – «завтра». Какое замечательное слово – «сегодня». Какое замечательное слово – «всегда». Так размышлял Эгин, когда одни события остались в прошлом, другие – только маячили в неясной дымке будущего, а он покачивался на ласковых волнах настоящего в лодке, приближавшейся к временной вайской пристани.
Где-то за спиной, среди шелеста волн, посмеивались победительницы из аютской Гиэннеры, посмеивались на палубе «Лепестка Персика», которому совсем скоро было суждено перейти во владение Свода Равновесия. На скамье рядом с Эгином, привалившись к его плечу, покачивался пьяный в стельку, но довольно бодрый с виду Тэн окс Найра. Выражение его лица было мученическим, трагический излом брови принадлежал мужчине, переживающему нешутейный внутренний разлад. «Хвала мирозданию, что наступило-таки время когда вновь можно позволить себе переживать из-за баб!» – вздохнул Эгин, понимающе похлопывая Тэна по плечу. В том, что Тэн бледно-зеленый именно «из-за баб», у Эгина сомнений не было.
Сегодня Тэн окс Найра окончательно рассорился с Куной-им-Гир, а она окончательно рассорилась с ним. Торжествующая женственность офицера Гиэннеры манила, но и пугала Тэна, а терпение образованной и, вдобавок, замужней Куны-им-Гир тоже имело свои пределы. Одним словом, все. Этого Эгин, конечно, не знал. Но ведь Тэн был не единственным страдальцем на этом свете. Эгин понимающе вздохнул.
– Милостивый гиазир! Я имею вам сообщить нечто важное, – вдруг встрепенулся Тэн и уставился прямо в переносицу Эгину.
– Мне? – полушепотом спросил Эгин.
– Вам. Я знаю, кто убил рах-саванна Гларта, – глаза Тэна загорелись недобрым огнем.
– Ну и кто же? – Эгину было и впрямь интересно послушать, что по этому поводу думает Тэн. И хотя он знал ответ с точностью до волоска, но ведь даже на этом волоске может повиснуть целая телега, груженая всякими новыми обстоятельствами.
– Его убила Лю… то есть Куна-им-Гир. Она его убила, поскольку он был близок к тому, чтобы понять, кто на Медовом Берегу заправляет этими шар… шар… (как уже успел заметить Эгин, слово «шардевкатран» с первого раза давалось далеко не всем) этими выползками! – нашелся Тэн, но вмиг скис и смущенно опустил глаза.
«Э, браток, да это я знаю и сам!» или, например, «Да? А как это она, собственно, умудрилась?» Вот, что мог бы сказать на это Эгин. Но он сказал не так и не эдак.
