— Джелит…, — слабый, далекий, но все же отклик, который сразу же подбодрил ее, но и не принесший ответа на терзавшие ее сомнения.
— Мы приближаемся…, — она коротко, как могла, сообщила ему, что нужно делать дальше, чтобы осуществить их план.
— Я не знаю, где мы, — ответил он. И я едва могу отвечать тебе.
В этом таилась вся опасность: их связь может нарушиться. Если бы только они нашли способ укрепить ее. В волшебном ритуале изменения внешнего вида, волшебницы пользовались силой общего желания, оно и способствовало изменению внешнего вида. Общее желание… Но ведь их только двое… Впрочем, нет — есть ведь еще Лойз, и ее желание может соединиться с их желаниями. Правда, девушка из Верлейна не была волшебницей, но изменить облик могли и те, кто не относился к древней расе, и Лойз уже однажды испытала такое превращение. Она конечно, не в состоянии сама вызывать энергию, но воздействовать на нее могла. Не предупредив Симона, Джелит разорвала их связь и вызвала в своем воображении образ Лойз. Лойз! Перед мысленным взором Джелит мелькнула стена, кусок пола, две скрюченные фигуры — одна из них — Лойз, Лойз!.. В этот краткий миг она видела глазами Лойз. Но ей нужно было совсем другое — не владение личностью Лойз, а контакт между ними. Это удалось не сразу, но все же Джелит добилась этого. Контакт возник, сначала робкий, неопределенный, потом все более прочный, и вот наконец она надежно связалась с Лойз. Теперь Симон..
Нащупала контакт, закрепила его. Симон, Лойз — связь становилась все более прочной, и она установила то, что ей было нужно! Она нашла направление! То, что им нужно было с самого начала — направление! Оно найдено!
Джелит спрыгнула с рундука, поспешно поднялась наверх по трапу, цепляясь за поручни. Ветер надувал паруса, корма судна ныряла в бушующих волнах. Небо нахмурилось, горизонт перерезали красные отсветы восходящего солнца. Прическа Джелит растрепалась, и волосы развевались на ветру, когда она подошла к стоявшему у борта капитану.
— Курс, — сказала она и покачнулась от неожиданного толчка, едва успев удержаться на ногах. — Надо идти этим курсом.
Он внимательно посмотрел на нее, кивнул головой и отдал команде распоряжения.
Где-то, под бушующими волнами, шла подводная лодка, и «Быстрый» начал стремительно разворачиваться влево, ложась на нужный курс. Джелит совершенно не сомневалась в правильности курса: она знала, что информация будет точной до тех пор, пока ей удастся поддерживать трехстороннюю связь между ней, Лойз и Симоном.
Брызги соленой воды окатывали ее с головы до ног, волосы, мокрыми прядями, облепили лицо, свисали на плечи. Из виду исчезла последняя полоска береговой линии Эсткарпа. Она так мало знала о море. Быть может, этот свирепый ветер может заставить их свернуть, и они потеряют с таким трудом найденный курс?
Джелит высказала эти сомнения капитану.
— Шторм, — до него едва донесся его ответ. — Но нам приходилось видеть непогоду и похлеще, но мы все же не теряли курса. Мы сделаем все, что в наших силах. Что же до остального, то все во власти старой дамы! — И он суеверно сплюнул через плечо, как того требовал морской обычай.
Но Джелит не нашла в себе сил снова спуститься вниз. Она все стояла на корме, вглядывалась вдаль так пристально, словно этот взгляд мог помочь ей укрепить возникшую связь.
Трудно было создать себе представление о времени, находясь в каюте подводной лодки. Симон лежал, расслабившись, на рундуке, все еще сохраняя нить связи, которая включала не только Джелит, но и Лойз, хотя в меньшей степени. Девушки больше не было с ним, но она присутствовала в его мыслях.
До сих пор Симон не видел никого из тех, кто захватил его. Вскоре, после начала их путешествия, появилась Алдис и увела с собой Лойз. Когда он вторично осмотрел каюту, то заметил, что со стены откидывается узкая койка, а на другой стене откидывается подвижный столик, на котором время от времени появлялась скудная пища и питье. Ее было достаточно, чтобы голод и жажда не слишком сильно его донимали. В остальном, время тянулось мучительно, уныло и однообразно. Он немного поспал, передав Лойз контакт с Джелит. Он знал, что Лойз теперь делит каюту с Алдис, но та оставила девушку в покое, радуясь, что Лойз так пассивна и ко всему безразлична.
Пища появлялась восемь раз за это время, но Симон все равно не смог составить представление о времени — он не знал, сколько дней и ночей провел в этой каюте. Его кормили, возможно, два раза в день, а возможно, только раз — он не знал этого. И всего мучительнее было бесконечное и томительное ожидание: Симон был человеком действия, и это ожидание превращалось для него в настоящую пытку. Только раз в своей жизни он испытал подобное — тот год, что он провел в тюрьме, томясь ненавистью к тем, по чьей милости он терпел такую муку и вынашивал планы мщения. Но теперь он думал о будущем, с полным неведением о том, кто же такие его враги: ведь все, что он знал о колдерах — это как картина, которая возникла в мозгу умирающего главаря при осаде Горма — она передалась тогда Симону: узкая долина, по которой мчатся странного вида экипажи, а по ним стреляют люди из других таких же экипажей. Значит, колдеры — пришельцы из какого-то другого мира, где дела их шли не гладко. Каким-то образом, они тоже открыли временные и пространственные ворота в совершенно иной мир, где цивилизация древней расы Эсткарпа находилась на ущербе, пыль древних веков уже начинала засыпать и древний Эс, и такие же древние города и деревни. А на побережье — варварские государства — Ализон и Карстен — постепенно набирали силу, оттесняя в сторону древнюю расу, хотя они все еще страшились легендарных волшебниц и поэтому не осмеливались бросить им открытый вызов. До тех пор, пока не появились колдеры. И если сейчас не вырвать с корнем колдеров, то и Ализон, и Карстен тоже попадут под чудовищную власть, как это уже случилось с Гормом. В Эсткарпе всегда были твердо убеждены в том, что колдеры сами по себе очень малочисленны и поэтому им необходимо захватить пленников — «одержимых». И теперь, когда Горм пал, а Айль эвакуирован…
Айль эвакуирован! Глаза Симона широко открылись, он уставился в потолок. Откуда ему стало известно, что Айль эвакуирован, что единственная твердыня колдеров на побережье — теперь всего лишь пустая оболочка? И все же он в этом был уверен.
Быть может, Колдеры стягивают сейчас силы, чтобы защитить свою основную базу? Ведь при осаде Горма нашли всего пять мертвых Колдеров… Только пять, и все они погибли не от меча или стрелы нападающих, а словно бы расстались с жизнью по своей воле, будто погасла искра, обогревающая их тело! Но было-то их всего пятеро! Неужели, потеря пятерых человек могла так ослабить военную мощь Колдеров, что им приходится стягивать все силы в одно место? Сотни «одержимых» погибли в Горме, а кроме них были еще агенты в Карстене — Фальк и другие, подобные Алдис, которые еще живы и заняты своим делом. Это и не настоящие колдеры, а местные жители, которые стали служить врагу — и не как лишенные собственного разума «одержимые», но как вполне сознательные помощники. Но никто из потомков древней расы не мог попасть в подобные сети, потому-то колдеры и решили, что древняя раса должна исчезнуть!
