— Господин просил вас нарядиться и спуститься вечером, чтобы составить ему компанию, — робко сказала моя новая помощница. — Вам потребуется моя помощь, госпожа?
Я выбрала белое атласное платье с простой шнуровкой впереди и с рукавами, спадающими, словно призрачный шлейф, свободными широкими фестонами ткани от локтя до пола. Руки тонули в лёгком прозрачном облаке, пышная юбка летела за босыми ногами, беззвучно ступающими по ледяным плитам продуваемого сквозняками коридора.
Миарон дожидался меня полулёжа на круглых алых подушках. Мягкий отблеск свечей ластился к его гладкой коже, к пышным, свободной волной стекающим вниз, волосам, точно игривый зверёк, подчеркивая его жестокую, пронизанную звериной чувственностью, красоту. Тёмно-алый колет плотно облегал торс, оставляя на виду бугрящиеся мышцами руки и часть груди, расходясь от талии вниз чем-то наподобие длинной юбки с разрезами, под которыми внимательный взгляд мог заметить кожаные брюки и высокие сапоги.
Миарон никогда не носил сапоги дома. Он либо недавно приехал, либо собирался уезжать.
— Одиффэ… рад видеть тебя такой… нарядной, — мягкая ехидная улыбка коснулась кровавых губ.
Одним движением, будто усилием воли, а не благодаря мышцам, он поднялся на ноги, приблизившись.
— Какой интересный выбор. Никогда раньше не видел тебя в белом. Ты похожа на зловещий призрак, охваченный пламенем. Символично, Красный Цветок, — он скривился, презрительно и гневливо. — Весьма символично. Трудно не понять твой посыл, мой бедный жертвенный ягнёночек. — Притворная улыбка сошла с его губ. — Скажи, зачем ты выводишь меня из терпения? — уже совсем другим тоном спросил он.
— А почему одного белого цвета достаточно чтобы вывести тебя из терпения? — вопросом на вопрос ответила я.
— Хватит уже этих дешёвых аллегорий! Нравится ходить по ледяному полу босиком? Гуляй! Судя по наряду, ты приготовилась ко всему и сразу? Даже боюсь тебя разочаровать. Видишь ли, я не планировал ничего такого, — театрально развёл он руками.
Я ему, естественно, не верила. Его наряд ведь тоже говорил сам за себя. Да Миарон и не пытался меня всерьёз в чём-то убедить.
В его глазах танцевали жестокие огоньки веселья.
— Иди сюда. Садись, — указал он на подушки, разбросанные рядом. — Посидим рядом, как в старые добрые времена, когда ты была маленькой девочкой и не опасалась с моей стороны посягательств на твою честь.
Я села, преодолевая желание подхватить юбки и убежать отсюда подальше, поплотнее прикрыв за собой дверь и затворив её засовом.
— Тебе неприятны те воспоминания? Неужели тебе никогда не было приятно моё общество? Я настолько испорчен и самовлюблён, что никак не могу в это поверить.
— Я лелею робкую надежду, что будущее окажется лучше прошлого, — постаралась уклониться от прямого ответа я. — Ты будешь со мной нежным, Зверь?
Он вскинул на меня глаза, и я впервые поняла, что никогда не задумывалась о том, какого они цвета. Вспоминая Миарона, я помнила его кроваво-чуткие губы, помнила тьму, похожих на клубок ядовитых гадюк, удушливо-глянцевых, гладких волос, помнила низкий, отзывающийся дрожью то ли ужаса, то ли восторга, голос и то, как зрачки вытягивались, знаменуя превращения человека в зверя.
Но цвет его глаз?..
Я впервые заметила, что они у него светлые и ясные, скорее синие, чем серые. Их выражения менялись так часто, что не успеваешь читать.
Губы Миарона дрогнули, роняя слово:
— Нежным?..
— Ты говорил, что любишь меня. А разве можно любить без нежности? Без нежности твоё чувство может быть похотью, жаждой обладания, банальным упрямством, капризом, игрой… но без нежности любви не бывает.
— Ты научилась этой истине у Эллоиссента Чеаррэ или у Повелителя Дохлой Плоти?
— Я научилась этой истине с рождением сына.
— Вижу, ты настроена серьёзно. Готова принадлежать мне здесь и сейчас. Честно и без сантиментов, будто выплачивая свою часть сделки.
— Тебя это будто не устраивает? Я не пойму, чего ты от меня хочешь, Миарон?
Его руки сжались в кулаки, сжимая в горсти пряди моих волос, до боли натягивая их так, что кожа засаднила.
Его тело, горячее, точно печка, нависло надо мной. Гневливое лицо приблизилось на такое расстояние, что при каждом слове я чувствовала дуновение дыхания роняющих их губ:
— Клянусь всеми богами Подземного Мира, когда я с тобой закончу, Красный Цветок, ты не будешь такой бесстрастной!
— Ты ошибаешься, учитель…
Он взглянул на меня и на мгновение мне показалось, что зрачки в синеве его глаз сужаются.
— Ошибаюсь?..
— Ошибаешься, — уверенно кивнула я. — Я не была с тобой бесстрастной. Никогда.
— Хочешь поиграть? — угрожающе зарычал он, приподнимаясь на локтях. — Ты готова сдаться?! Вот так просто?..
— Хочешь меня? Бери.
Я позволила себе сделать то, что давно хотела — дотронуться до Миарона. Раздвинув жёсткие края короткого воротника, расходящегося чуть ли не от середины груди, с удовольствием почувствовала под ладонью его горячую упругую гладкую кожу. Подавшись вперёд, скользнула второй рукой по гибкой шее, обнимая и привлекая к себе, вдыхая всей грудью аромат, теплый и мягкий, окутывающий почти такой же черной волной, как его роскошные волосы.
— Ты готов принять мою капитуляцию, Миарон Монтерэй? — шепнула я.
Оставлять равнодушным близость Миарона не могла — слишком красив, слишком чувственен он был. Любовь и Смерть светились в его безумных глазах и, словно зачарованная, я не могла оторвать взгляда от его глаз, которые всегда считала тёмными, а оказалось, что они удивительно синие.
Сердце билось взволнованно и сильно. Предстоящая любовная схватка пугала столько же, сколько и волновала. Я словно таяла в исходящем от его тела жаре, и в то же время мне было жутко. Я чувствовала себя перед Миароном наивной, неискушенной девственницей. Я смогла подстроиться под вкусы Эллоиссента, но у меня отнюдь не было уверенности, что аппетиты оборотня я смогу выдержать без урона для своего здоровья или психики.
В этой изматывающей годами погоне, в состязании характеров, Миарон загнал меня в угол. Мне оставалось только принять решающее сражение и, не исключено, потерпеть окончательное поражение.
Как-то давно, на одном из тех жестоких уроках, которые Заколар давал нам, он сказал, что лучший способ избавиться от искушения раз и навсегда, это поддаться ему и позволить себе получить то, что хочешь. Правда он предупреждал, что у подобного решения могут быть последствия. Может случиться так, что, получив желаемое, ты не сможешь двигаться дальше, утратишь остатки воли, превратившись в жалкого зависимого наркомана.
