Среди всеобщего ликования Сэй-Тэнь чувствовала себя безмерно одинокой, покинутой и никому не нужной. Природа искрилась множеством красок, пела птичьими голосами, раскрывалась навстречу солнцу яркими соцветиями. А Сэй-Тэнь, обесцвеченной тоскою, хотелось сжаться в комок, ничего не видеть и не слышать.
«Почему так? — думала она, обводя всё вокруг тусклым взглядом. — Когда другим весело, у меня внутри начинают вскрываться старые раны. Неужели они никогда не затянутся?»
Она еще немного посидела на траве, а потом поднялась и медленно зашагала к училищу, не обращая внимания на недоуменные взгляды друзей.
— Эй, ты куда? — окликнула ее Таймири.
— Нездоровится мне, — ответила та. — Да и Лорика надо покормить. После того как Ипва его остригла, у него ведь стресс…
«Ходит как в воду опущенная, придумывает неуклюжие отговорки… значит, точно что-то затевает», — решила Таймири.
Тем временем к зазеленевшему дереву поспешал капитан Кэйтайрон. Тетушка Ария узнала бы его, обрядись он хоть пугалом, и непременно накинулась бы на него с упреками да порицаниями, что она и сделала. В этот погожий день она так пропесочила беднягу, что тот навсегда запомнил и день, и время, и место, а главное, обстоятельства: шелестящую листву дерева, которое прежде никогда не давало листьев; порхание невиданных созданий над головой, глубокую зелень травы. Насыщенную синеву неба, в которой так и хочется раствориться. А еще изумленные лица окружающих.
Вестница Весны, казалось, была смущена таким поворотом событий. Но если она и смущалась, то недолго. После очередного обвинительного высказывания Арии Вернале щелкнула пальцами, и на тетушку обрушился такой поток дождя, что она разом запамятовала, отчего распалялась.
— Миритесь, — властно сказала волшебница. — Ваша племянница уже помирилась с капитаном, так почему бы вам не последовать ее примеру?
— Мне? — переспросила Ария, ошалело хлопая глазами. — Действительно, а почему бы и нет? Если уж Таймири простила, то я и подавно должна простить. Эй, слышишь, Кэйтайрон, — она ткнула капитана в бок, — я тебя прощаю!
— А? Что? — вздрогнул капитан, который в продолжение всей головомойки витал в облаках. — Мир, говорите? А я согласен! Вы не заметили, какая нынче стоит погода? Великолепная погода!
* * *
«Надеюсь, чтобы уехать, специального разрешения просить не нужно», — думала Сэй-Тэнь, блуждая по коридорам училища и не зная, где приткнуться. Вначале она хотела заглянуть к Кронвару, поскольку машинами в мастерской (а стало быть, и плайверами) распоряжался именно он. Но оголтелые крики выбегающих из физического кабинета атомарных муз ее отпугнули, и с визитом было решено повременить.
«Раз эти бедняжки разбегаются от Кронвара, как от огня, видимо, он выставил себя в дурном свете», — подумала она. А с физиком, и правда, творилось что-то странное. После землетрясения он обнаружил, что его суставы закостеневают, голова начинает туго соображать и совершенно утратился слух. Ожидавшие у сепаратора музы никаких особых перемен в учителе поначалу не замечали. Не замечали ровно до тех пор, пока Кронвар не заскрипел от ужаса. Дело в том, что, на свою беду, он посмотрелся в зеркало. Посмотрелся — и обмер. Оттуда на него таращилась его собственная голова, а из головы торчали самые настоящие ветки. Потом зрение пропало так же резко, как и слух. Еще некоторое время деревообразный Кронвар мог передвигаться на растолстевших, несгибаемых ногах и застыл посередине кабинета лишь тогда, когда последняя муза в ужасе выскочила за дверь. Зайди сейчас в лабораторию Сэй-Тэнь — и ее взору предстало бы лишь безобразное дерево, склонившее над сепаратором сучковатые ветви.
Она бродила по первому этажу, где было так пусто и тихо, что чириканье залетевшей на подоконник пташки казалось чересчур уж громким. В душе у Сэй-Тэнь тоже была пустота.
«Не хочу прощаться, — думала она. — Удобнее всего было бы незаметно сбежать. Никаких тебе слез, никаких причитаний… Только вот без плайвера далеко не убежишь».
— Вы кого-то ждете? — поинтересовался проходивший мимо Има-Рин. — Не стойте на сквозняке, подождите лучше в моем кабинете.
Сэй-Тэнь не стала возражать. Какая разница, где обдумывать план побега?
* * *
— …О летающих аппаратах? Нет, не слыхал, — сказал Има-Рин, поправляя шарф. — Последний плайвер пришел в негодность еще в позапрошлом году. А вы, как я понимаю, собираетесь домой?
— Угу, — хмуро подтвердила Сэй-Тэнь.
— Вижу, сильно тоскуете… — сочувствующе заметил профессор. — Но это дело поправимо, — сказал он с улыбкой. — У меня тут кое-что завалялось…
И он направился к шкафу, который — Сэй-Тэнь могла поклясться — возник у восточной стены минуту назад. Долго в нем рылся, выбрасывал какие-то разноцветные тряпочки, платочки, карнавальные принадлежности, пока, наконец, не высунулся из-за дверцы, весь взмокший и ужасно довольный.
— Вот они, фантазийные крылышки, — сказал Има-Рин, держа двумя пальцами на отлете пару крыльев вроде тех, какие дети надевают на утренники. Только эти крылья были в несколько раз меньше.
На лице Сэй-Тэнь появилось выражение глубокого скепсиса.
— Вы раскопали в груде пролежавшего реквизита какое-то старье и думаете, что оно меня осчастливит?
— Нет-нет-нет, — поспешил разуверить ее Има-Рин, — это вовсе не старье! Крылья фантазии попросту не старятся!
— Что еще за крылья? — с недоверием спросила Сэй-Тэнь.
— Они не бутафорские, а волшебные, — приглушенно начал профессор. — Прикрепите их на спину и вообразите, что взлетаете! Ну-ну, смелее! Дайте-ка, я вам помогу, — И он прищепил крылышки к ее кофте. — А теперь представьте, что отрываетесь от пола. Долой мнительность! Будьте, как ребенок, который верит в чудеса.
Сэй-Тэнь собралась с духом и закрыла глаза. Ей совершенно не пришлось напрягаться. Всё получилось как-то само собой: крылья увеличились и расправились — они словно стали частью ее тела. Белые, как снег на недоступных вершинах массива. Легкие, точно облако.
Ей вдруг сделалось так хорошо, что она незаметно для себя воспарила к потолку.
— Я лечу! Лечу! — радостно крикнула она. Там, где заканчивался потолок, начиналось бирюзовое небо, глядящее в море Забвения. Она пропорхала вдоль берега моря, обогнула лестницу-в-никуда и вернулась к кафедре. — Скажите, в ближайшее время вам крылышки не понадобятся? — поинтересовалась она у Има-Рина.
— Нет, — рассмеялся тот. — Ни в эту вечность, ни в следующую. Забирайте насовсем.
Он умолчал о том, что запросто может смастерить такие крылья для целой группы учениц.
