— Это я, брат, — принц аккуратно коснулся его плеча. — Ты выжил. Мы возвращаемся домой.
— Ойрош… Что с ней?
Ялмари встал с кровати, пропуская вперед дочь вампира. Взгляд вожака сразу потеплел, он положил руку на ее ладонь:
— Спасибо вам за все… Я обязательно найду способ отблагодарить вас.
Бледное лицо девушки оставалось спокойным и серьезным.
— Прощайте, — сдержанно произнесла она. — Желаю скорейшего выздоровления… Вожак.
Что-то изменилось в лице Тевоса:
— Я найду тебя…
Стоящий поодаль Шонгкор дернулся от этих слов. Ялмари заметил это и грустно подумал: "Ты попал, Тевос! С одной стороны вампир, с другой стая…"
Девушка несколько поспешно поднялась с кровати, расправив платье так, словно что-то пыталась с себя стряхнуть. Еле кивнув сначала Тевосу, затем, уже сделав несколько шагов, всем находящимся в комнате, она вышла вслед за отцом. Тут же прочь последовала и Уна, одарив на прощание принцу светской улыбкой.
— Если бы не эта девушка… — Тевос не договорил.
— В захвате замка участвовало более двадцати вампиров, — заметил Дагмар, перевязывая раны Тевоса. — Представляешь, — обратился к Балору, — какое у нас теперь соседство? Надо будет что-то делать с этим…
— Они помогли нам, — возмутился Ялмари.
— Лучше не встревай… — тон князя тут же изменился. — С тобой еще предстоит разговор.
— В чем дело? — слабо поинтересовался вожак.
— Давай-ка об этом потом, — вступил Балор. — Нам надо как можно быстрей покинуть замок. Я распоряжусь о подготовке носилок и повозки для Тевоса, а ты, — он повернулся к Ялмари, — никуда не уходи. Дагмар прав. Надо решить все раз и навсегда. Соберем всю стаю.
Ялмари развел руками: как скажешь.
Перед Советом стаи, Балор дал Ялмари последние наставления.
— Совет стаи проходит на Холме Правосудия. Присутствовать могут все желающие. Обычно желающих немало. Но решение принимают князья. Большой вес имеет слово вожака, но Тевос не сможет присутствовать, — от этих слов холодок закрался в сердце принца. Смутно вспомнилось: "Меня в тот момент не будет рядом. Я не знаю почему…" Неужели сбудется и это пророчество? — Не волнуйся, — князь заметил его состояние. — Я считаю, что князья уже достаточно узнали тебя, чтобы принять правильное решение. Единственное, что тебе можно предъявить — это то, что погиб десяток, который ты повел на захват замка. Но я допросил пленных, они подтвердили твои слова.
До полудня Ялмари гостил в доме Балора. Когда подошло время Совета, они направились в лес. Принц заметил Холм Правосудия издали. Полукруглая насыпь с плоской, словно срезанной верхушкой располагалась в центре поляны — ее создали оборотни. Со стороны города на холм вели ступени. Князья подошли почти одновременно. Следом потянулись рядовые оборотни: молодежь и старики, женщины, дети. Балор сделал знак, предлагая Ялмари взойти на холм. Он почувствовал себя неуютно на возвышении: все смотрели на него. Конечно, собралась не вся стая, но оборотней присутствовало явно больше, чем жителей одного города. Принц заметил, что князья о чем-то договариваются у подножия холма. Потом Балор тоже поднялся, а другие, стоя на равном расстоянии друг от друга — примерно две трости — окружили холм.
Балор поднял вверх руку, сжатую в кулак. Сразу воцарилась тишина.
— Стая собралась, чтобы выслушать Ялмари Онера, — объявил Балор. Затем повернулся к принцу. — Ты хочешь услышать решение стаи?
— Да, — громко отозвался принц, как научил князь раньше.
— Чего ты хочешь, Ялмари Онер? Скажи об этом стае.
— Я хочу стать вашим братом. Я прошу стаю принять меня, — провозгласил Ялмари, медленно поворачиваясь вокруг себя, так, чтобы стая знала — он обращается ко всем.
— Решение князей — решение стаи. Ты согласен с этим?
— Да, — подтвердил он.
— Нужно ли стае время, чтобы принять решение? — на этот раз Балор взглянул на князей и стал спрашивать их по очереди:
— Князь Зихри?
— Нет.
— Князь Охран?
Этого оборотня Ялмари видел впервые. Вероятно, он занял место Арана. Гибель князя так отчетливо представилась, когда он взглянул в молодые, блещущие здоровьем глаза вновь избранного, что защемило сердце. Между тем Балор по очереди опрашивал князей, и все подтвердили, что они решат участь Ялмари немедленно.
— Решение будет принято сейчас, — подвел итог Балор. — Кто хочет говорить первым?
— Я, — кулак поднял Зихри. — Я буду краток. Мы не можем доверять тому, кто вырос в Энгарне и служит королеве. Люди никогда не делали нам добра.
Зихри спустился.
— Кто хочет ответить? — поинтересовался Балор. Желающих не оказалось. — Тогда я отвечу. Мы говорим не о людях, а об оборотне. Онер не человек.
Кулак поднял Охран.
— Если его примут в стаю, он останется с нами? — спросил после кивка Балора.
— Что скажешь, Онер? — князь повернулся к Ялмари.
— Мне надо попрощаться с матерью. Я вернусь через неделю или две.
В стае послышался недовольный гул, но Балор вновь поднял руку, призывая к тишине. Следующий вопрос задал Харми:
— Почему не удалось открыть ворота замка? Почему погибли лучшие воины и князь Аран? Пока мы не знаем ответа на этот вопрос, мы не можем принять решение.
— Я допросил пленных в замке, — тут же вступился Балор. — Ялмари невиновен. Маг защитил людей от нашего нападения. Я не первый раз вижу этого мага и могу сказать, что он очень могущественен.
— Ты раньше общался с магами? — на этот раз поинтересовался Висар.
— Да, — кивнул Ялмари, чувствуя, как сжимается сердце.
— Сколько раз?
— Дважды.
— Ты имеешь в виду, что дважды встречался с магом, который защищал замок — Загфураном?
— Нет. Я общался с двумя магами.
Опять пронесся неодобрительный гул среди оборотней.
— Ты общался с магами добровольно?
Принц помолчал. Но, решив, что хуже уже не будет, проговорил.
— С Намжилдоржи я общался добровольно.
Теперь уже раздались раздраженные выкрики.
— Для чего ты встречался с этим магом?
— Намжилдоржи — скованный маг. Я чувствовал, что должен сделать это. Должен побывать у него, — честно признался Ялмари.
Теперь Балору пришлось долго стоять с поднятой рукой, чтобы наступила тишина.
— Кто хочет говорить?
Вызвался Царун.
— То что, Онер долго жил среди людей, отразилось на его чувствах. Он уже не может хорошо отличать добро от зла, а значит, будет опасен для стаи.
— Что скажешь, Онер?
— Намжилдоржи скован, — повторил он. — Кроме того, он полон раскаяния, ищет истины. Не должны ли мы быть для таковых вратами спасения?
