И еще по крайней мере один человек в этом зале побледнел и задрожал. Эмбра Серебряное Древо была явно ошеломлена, она несколько раз с трудом глотнула и выдавила из себя:
— Простите меня, ваше величество, но я вынуждена отказать вам. Я…
Она на мгновение повернула голову в сторону Хоукрила Анхару, который стоял, словно терпеливый страж, у дверей, и лицо его было встревоженным, хоть он изо всех сил старался выглядеть бесстрастным, и прибавила:
— Я уже сделала свой выбор.
Хотя она говорила шепотом, каждое ее слово явственно донеслось до самых задних рядов замершего в молчании зала. Король склонил голову и сказал:
— Я должен уважать твой выбор. Я уже догадывался о нем. Сойди вниз, госпожа, и будь законной госпожой баронессой Серебряное Древо.
Эмбра склонила голову и попятилась с возвышения, опустив глаза. «Боги, что я наделала?»
Рука в темных латных рукавицах схватила ее и плавно развернула кругом.
— Возьми свой меч и встань рядом со мной, — прошептал ей краем рта барон Черные Земли — человек, который называл себя ее отцом.
Покорно, стараясь не дрожать от страха за королевство и за себя, Эмбра повиновалась. Когда она встала рядом с Эзендором, сжимая в руке обнаженный меч, как и он, Дваеры описали плавную дугу и стали вращаться вокруг них обоих.
— Слушайте же мою волю, верноподданные Аглирты, — нараспев произнес Пробужденный король, так спокойно, будто ничего не случилось в это утро, будто он, как обычно, встал и закончил утреннюю трапезу. — Я не вернусь сейчас в Аглирту и в грядущие времена не пущу к вам темную Змею, связанную со мной. Вместо меня будет править мой регент, господин барон Черные Земли, который займет должность гофмаршала королевства. Ему одному дается право формировать вооруженные отряды большей численности, чем отряд телохранителей барона из шестидесяти воинов. Он будет править прекрасной Аглиртой, и все бароны должны подчиняться его воле. Он может назначать баронов и наместников и лишать их званий и должностей. Только четыре человека могут не подчиняться его приказам, если не нарушат законов Аглирты, — четыре Высочайших Князя Аглирты. Я наделяю их правом судить людей и применять королевский закон, как это будет делать регент, командовать воинами наравне с ним, а также правом собирать деньги, получать кров, пищу и помощь, как и он. Эти четверо — Хоукрил Анхару, Краер Делнбон, Сараспер Коделмер и Эмбра Серебряное Древо. Они стоят среди нас; рассмотрите их хорошенько и повинуйтесь им, как повиновались бы мне.
Призрачная фигура на троне начала таять.
— Прощай, народ Аглирты. Сделайте эту землю снова сильной и гордой, изгоните орды пришельцев, разбойников и тех, кто якшается со змеями. Живите в мире с Силптаром и не пытайтесь захватить его, или другие острова, или любую другую территорию. Вместо этого беритесь за дело и сделайте нашу страну еще более прекрасной. Не забывайте моих слов, чтобы не вернулись кровавые войны и темная магия.
И, договорив эти слова, Пробужденный король… просто исчез.
Долгие секунды все изумленно молчали, потом раздался взволнованный шепот, и, словно прорвало плотину, которая сдерживала весенний паводок, во всем зале поднялся общий гомон.
Черные Земли повернул голову и что-то настойчиво прошептал Эмбре, и вместе они сотворили быстрое заклинание, такое мощное, что три Дваера на мгновение потускнели.
Потом новый регент Аглирты улыбнулся, поднялся на возвышение, встал рядом с троном и крикнул:
— Бароны королевства, ко мне!
Глядя вниз от Речного Трона, Черные Земли заметил, что кое-где в толпе начались потасовки, замелькали кулаки. Он грустно улыбнулся и прибавил:
— Я вижу, некоторые из вас уже обнаружили, что обнаженные здесь клинки не ранят, а, не причиняя вреда, проходят сквозь плоть, словно она из дыма. Сейчас не время для убийств и сведения счетов; в этот день мы все начинаем сначала. Бароны, ко мне! И Высочайшие Князья тоже, если вы соблаговолите почтить меня своим повиновением.
Когда несколько фигур в доспехах подошли и поднялись по ступенькам, Дваеры над головой регента, разгоревшись, стали походить на золотистые звезды. Черные Земли поднял на них взгляд с явным удивлением, а затем оглядел скопление встревоженных лиц баронов, увидел на них одновременно страх и гнев и тихо сказал:
— Я не желаю стать тираном. Все вы, отправляйтесь по домам и приведите в порядок свои владения. Не причиняйте вреда моим доверенным людям, когда они приедут; и будьте с ними откровенны — да, они будут мне докладывать, но пусть лучше они услышат ваши жалобы и просьбы, чем ничего не значащие сладкие речи. Если вы будете плести заговоры и строить интриги друг против друга или вступите в переговоры со змеями, я просто закрою ваши границы с остальной Аглиртой до тех пор, пока ваши собственные люди не разорвут вас на куски. Сообщайте мне как можно быстрее о чужой магии или чужих колдунах, о почитателях Змеи, и вам будет оказана помощь. Высочайшие Князья, вы станете моими доверенными?
— Если вы сумеете нас найти, — небрежно ответил Краер. — Мы предпочитаем отправиться на поиски приключений.
Один из баронов ахнул от такой грубости, но Черные Земли только улыбнулся и с завистью покачал головой.
— Так отправляйтесь, — рассмеялся он. — Вы это заслужили, и даже более того.
Регент снова оглядел лица баронов и прибавил:
— И последнее. Следите, нет ли вокруг вас людей без лиц — коглауров, которые могут менять облики так же быстро, как дама надевает новое платье. Не применяйте к ним насилия, ибо они, по-видимому, охраняют Аглирту так же рьяно, как наш король, но старайтесь знать об их присутствии на тот случай, если вам понадобится предупредить их — или предупредить нас о них.
Тут он внезапно улыбнулся и спросил:
— Ты достаточно услышал, Флаерос?
Отпрыск Делкамперов стоял в кольце людей молча, выпучив глаза. Он пробрался в ряды баронов с ловкостью, более свойственной квартирмейстеру, чем барду. Теперь он сильно покраснел и начал было, заикаясь, отвечать, но стоящий рядом с ним барон в гневе схватил его за горло.
Хоукрил Анхару железными пальцами стиснул запястье барона и тихо произнес:
— У хороших правителей почти не бывает секретов от подданных. Подумай сам: твоему народу будет спокойнее, если он узнает правду о том, что говорилось здесь, вдали от него.
Стоящие в кругу медленно и неохотно, но согласились с ним, а потом все бароны посмотрели на регента, желая узнать его реакцию. Черные Земли улыбнулся и сказал латнику, который возвышался над всеми:
— Благодарю, мой добрый Ястреб. Ты прав, а я ошибался.
