нежный, мелодичный, он звучал все отчетливей. У Грисвела душа ушла в пятки, но не от мысли, что рядом кто-то посторонний. Пугало нечто иное. Он и сам не понимал, почему ему так страшно.
Рядом зашуршало одеяло — это садился Браннер. В неполной мгле Грисвел увидел, как его приятель медленно поворачивает голову к лестнице, будто прислушивается. А сверхъестественный посвист меж тем набирал силу, он звал, он сладостно манил.
— Джон!
Грисвел хотел крикнуть, предупредить друга об опасности, сказать, что надо немедленно бежать из этого дома. Но слово даже не вырвалось из пересохшего рта.
Браннер встал и шаркая направился к двери. Неторопливо вышел в прихожую и слился с тенями, теснившимися вокруг лестницы.
Грисвел лежал ни жив ни мертв от страха и смятения. Кто там, на лестнице? Зачем свистит?
В луче света появился Браннер. Он задрал голову, словно рассматривая наверху, в коридоре, нечто невидимое Грисвелу. У Браннера было лицо лунатика. Он исчез из виду как раз в тот момент, когда друг хотел окликнуть его, взмолиться, чтобы возвращался.
Свист постепенно затих. Под размеренной поступью Браннера скрипели ступеньки. Вот он поднялся в верхний коридор — Грисвел слышал удаляющиеся шаги. Внезапно они смолкли; казалось, сама ночь затаила дыхание.
В следующий миг тишину разорвал ужасный вопль, и Грисвел вскочил, эхом вторя этому крику. Загадочное оцепенение, охватившее его и не отпускавшее до последней минуты, исчезло. Он двинулся к двери и замер. Шаги возобновились. Браннер возвращался.
Друг не бежал — поступь была тверже, уверенней, чем прежде. Вновь заскрипели ступеньки. В круге света появилась рука, скользящая по перилам. Затем Грисвел увидел вторую руку и затрясся от ужаса — она сжимала топор, а с лезвия капало что-то черное.
Может быть, это не Браннер, а кто-то другой спускается по лестнице?
Нет! Браннер! Луч высветил фигуру целиком, и сомнения исчезли. Грисвел закричал, увидев бледное лицо с остекленевшими глазами, залитое кровью из большой раны на темени.
Впоследствии Грисвел не сумел воспроизвести в памяти, как он выбрался из того проклятого дома. Остались лишь бессвязные обрывки безумных воспоминаний. Кажется, он проломился через пыльное, затянутое паутиной окно и вслепую, вопя от ужаса, продрался через цепкий бурьян лужайки.
Впереди высилась черная стена бора, луна плыла в кроваво-красном тумане. Грисвел не нашел в этой картине никаких подтверждений тому, что он остался в здравом уме, но потом увидел автомобиль — единственный маячок прозаической реальности во внезапно свихнувшемся мире.
Но едва дотронулся до дверцы, как услышал грозное шипение. Над чешуйчатыми кольцами, неподвижно лежащими на водительском сиденье, покачивалась в лунном свете узкая голова на длинной выгнутой шее. Змея с присвистом шипела, выбрасывая в сторону Грисвела раздвоенный язык.
Панически всхлипнув, он повернулся и помчался по дороге. Несся, ничего не соображая, не глядя под ноги; парализованный страхом мозг полностью утратил способность мыслить. Остался слепой первобытный инстинкт — бежать, бежать, бежать, пока не упадешь от изнеможения. Прочь отсюда!
Мимо плыли бескрайние стены сосен, и Грисвелу казалось, что он провалился в небытие. Внезапно сквозь туман ужаса, в котором он барахтался, проник звук — ровный, неотвратимый топот. Обернувшись, Грисвел увидел, что следом несется зверь. Он не разглядел, волк это или собака, но заметил, что глаза твари светятся, как зеленые огненные шары.
Грисвел захрипел и припустил что было сил. За поворотом он услышал ржание, потом увидел вставшего на дыбы коня. Всадник выругался, в его руке блеснула синеватая сталь.
Беглец зашатался, рухнул на колени и вцепился в стремя.
— Богом молю, помогите! — Он задыхался. — Эта тварь!.. Она убила Браннера! И теперь гонится за мной! Смотрите!
Сквозь бахрому кустов сияли огни-близнецы.
Всадник выругался снова, и ему вторил шестизарядник — выстрел, другой! Едва погасли пороховые искры, незнакомец вырвал стремя из рук Грисвела и пришпорил коня. Грисвел привстал в ожидании; его трясло, перед глазами все кружилось, он боялся упасть в обморок.
Всадник исчез за поворотом, но спустя минуту возвратился.
— В кусты подался, — сказал он. — Похоже, волк, хоть я и не слыхал, что здешние волки нападают на людей. А вы сами рассмотрели, что это был за зверь?
Грисвел едва нашел в себе силы, чтобы отрицательно покачать головой. Всадник, словно выгравированный в лунной ночи, высился перед ним, правая рука все еще держала дымящийся револьвер. Это был ладно скроенный мужчина средних лет. Широкополая плантаторская шляпа и сапоги выдавали местного жителя, так же как наряд Грисвела выдавал в нем чужака.
— Что же стряслось?
— Не знаю… — Грисвел беспомощно развел руками. — Моя фамилия Грисвел. Я путешествовал с другом, Джоном Браннером. Мы решили переночевать в пустом доме, там, у дороги. Кто-то… — Его вновь затрясло. — Господи! Кажется, я спятил! Кто-то стоял на лестнице и смотрел на нас. У него желтое лицо! Я думал — приснилось, но теперь уверен: это было на самом деле! Потом наверху раздался свист, Браннер встал и поднялся по лестнице. Он шел будто во сне или под гипнозом. И тут я услышал крик — его или кого-то другого, и Браннер вернулся с окровавленным топором в руке. О Боже! Он был мертв, сэр! Ему раскроили голову! Видели бы вы его мозги и лицо, залитое кровью! Это было лицо мертвеца! Но он спускался по лестнице! Бог свидетель — Джона Браннера убили там, наверху, а потом его труп вернулся с топором в руке, чтобы убить меня!
Всадник не отвечал. На фоне звездного неба он напоминал статую. Грисвел не видел его лица в тени от полей шляпы.
— Думаете, я спятил, — в отчаянии произнес Грисвел. — Что ж, на вашем месте я решил бы так же.
— Не знаю, что и сказать, — ответил всадник. — Случись это не в старом поместье Блассенвиллей, а в любом другом доме… Ладно, поглядим. Я Бакнер, здешний шериф. Отвозил арестанта в тюрьму соседнего округа, а сейчас возвращаюсь обратно.
Шериф слез с лошади и стал рядом с Грисвелом. Он оказался ниже долговязого уроженца Новой Англии, но значительно шире в плечах. На вид решительный, уверенный в себе человек — опасный противник в любом поединке.
— Не побоитесь вернуться в дом? — спросил он.
Грисвел задрожал, но кивнул. В нем проснулось упорство предков-пуритан.
— Даже подумать об этом страшно. Но… — Грисвел задохнулся от невыразимого ужаса. — Бедный Браннер! Надо забрать его тело. Боже мой! — воскликнул он, содрогнувшись. — Что мы там найдем? Если мертвец способен ходить…
— Увидим. — Шериф зажал в локтевом сгибе повод и пошел по дороге, на ходу пополняя патронами барабан массивного синеватого револьвера. Грисвел представил, что сейчас увидит Браннера,
