— Карл! Хватит! Я уже все понял! Прости… и спасибо вам! И не обижайся… Ну, откуда мне было знать, что вы не сторожа? Я ведь в чужом доме уснул! Только… одно не пойму… я все время прямо бежал…
— А лешонок тебя и привел! — засмеялась Улья. — Им это запросто, человека завести. Только сердит он на тебя, из-под лавки не идет, зашиб ты его маленько, еле уговорила, чтоб долго не водил, ты же раздетый побежал!
— Улья… а нельзя мне его… чем-нибудь угостить? Я ведь думал, собака, когда он мне в ногу вцепился.
— На вот, оладий с медом, сейчас помирим!
Она что-то произнесла по лешачьи, и из под лавки нехотя вылез леший. Совсем молодой еще, шерстка зеленоватая, глазки сердитые. Но оладий у Болафа взял, и тут же съел, и получил добавку. После чего сунул Болафу неизвестно откуда взявшийся орех и потопал в сени.
— А я ведь там дверь сломал! — виновато оглянулся на Улью Болаф.
— Том починил. Он на все руки мастер! — Отмахнулась травница. — Ты давай ложись, поспи еще, у тебя в крови еще яд гуляет.
— Нельзя мне. Меня ждут! — отказался северянин, вставая из-за стола. — Спасибо вам за все! Помогут великие боги, так увидимся!
— Нет, ты постой! — Загородила собой выход старуха. — Куда ты сейчас пойдешь? Здесь лес, дороги нет! Поспи до утра, утром мы тебе лошадь дадим и дорогу покажем! Все быстрее будет!
Глава 38
— Заходите!
— Ты, что, с ума сошел? Куда нас суешь к бандитам?! Для нас приготовили отдельную камеру! — Рявкнул на тюремщика девичий голос.
— Танио! — мысленно позвал Зак. — Включай обаяние! Они должны сюда войти!
— Девушка! — Немедленно подскочил к распахнутой двери Тан. — За что вы нас оскорбляете?
— ЧТО? — Возмущенно обернулась к нему Лиля.
И утонула в ласковом свете бесподобных глаз. И растерялась. И покраснела.
— Когда… я вас… оскорбляла?! — еле выдавила, опуская глаза.
— Так заходите, поболтаем! — широким жестом пригласил Танио.
— Но… я… не могу… У меня дети!
— Я похож на человека, который может обидеть детей? — наигранно обиделся маг.
— Н-нет… но мне сказали…
— А вы посидите с нами, а господин надзиратель сходит, разберется! — чарующе улыбнулся Тан и подал девушке руку.
— Ну, если… так… — Она подтолкнула напряженно вытянувшихся детей — Заходите! А ты иди немедленно к Милтону и все выясни!
Вслед за ними двое слуг занесли кипу одеял и корзинку с едой. Сложили на топчан и вышли.
Лязгнула тяжелая дверь.
— Сейчас, разбежался! — Пробурчал тюремщик, проворачивая скрипучий ключ. — Только мне и делов, по замку бегать!
— Ну, давайте знакомится! — Перед Лилей стоял высокий черноглазый мужчина с насмешливыми глазами. — Я Зак!
— Лиля. — Вежливо отозвалась, оглядывая дружелюбно улыбавшихся людей, Лиля.
Да, действительно, совсем не похожи они на бандитов. Это что же тут у Милтона творится!
— Танио! — Это зеленоглазый красавчик, уговоривший ее здесь посидеть.
— Камил. — Парень, похожий на араба, настороженно смотрит карими глазами.
— Крис! — Голубоглазый блондин.
И все с фигурами мачо из плейбоя. Да она за все время, пока живет здесь, столько симпатичных мужиков не видала! У них худосочный Милтон красавцем считается! Все придворные дамы за ним бегают! А тут, в одной только камере, целый взвод офигительных мужиков!
— Я Дайра! — рыжеволосая зеленоглазая девушка мягко дотронулась до ее плеча.
— А я Наташа. — Внимательно рассматривала Лилю сероглазая девушка с длинной темной косой.
— А я Анюся! А что у вас в корзинке? — Бесцеремонно поинтересовалась худенькая невысокая негритянка.
— Как? — переспросила Лиля, никогда не слышавшая, чтоб негритянок звали Анюсями.
— Анюся! Или Нюся! Или просто Анна.
— Или Нюрка… — ошеломленно буркнула Лиля.
— А вот за Нюрку в глаз дам! Больно! — Воинственно подбоченясь, сообщила негритянка. — И не вздумай еще Анкой-пулеметчицей назвать! Ваще прибью!
— Анечка! — Всхлипнула Лиля, бросаясь к чернокожей Анюсе и вцепляясь в нее как в спасательный круг. — Миленькая! Откуда ты про Анку?!
— Из анекдотов, откуда ж еще… А ты… что… тоже знаешь?
— Ну, да! И про Петьку, и про Чапаева! Я из Мурманска, а ты?
— Подмосковье!
— Питер! — обняла Лилю за плечи подошедшая Наташа.
— Что? И ты?
— И я. Наталия Катлицкая, Санкт-Питербург!
— Лилия Торобова. Девочки! Как я рада, что вас нашла! Я ведь… думала… — Слезы счастья текли по щекам девушки.
— Что одна тут? — Понимающе кивнула Ната. — Я тоже так думала, пока по Тумастану шла! А потом… ну, в общем, нас тут… Зак, сколько?
— Она — сорок пятая. — Коротко сказал черноглазый.
— Что?! Не может быть! И… где они все?
— В Тордизании. Половина в Кизарде, а двадцать со своими принцами весной переехали в поместья. — Сообщила Ната. — А ты давно здесь?
— Почти два года. Меня на берег моря выкинуло. Рыбаки подобрали. А потом сюда привезли. Милтон говорил… других никогда не было.
— Много он знает! — Фыркнула Анюся и хотела что-то еще сказать, но неожиданно задумчиво замолчала.
Прослушивая инструкцию Зака, зазвучавшую в голове.
— Слушай, Лиля! А откуда эти мальчики?
— Что? — Обернулась от Наты новенькая. — Это Принцы. Вот этот Филир. А это Леонт. Устраивайтесь ребята, сейчас я вам одеяло постелю! Вот. Залазь с ногами, сюда можно. Леон, тебя подсадить? Сам? Ну, молодец! Кушать хотите?
Старший мальчик качнул головой. Младший посмотрел на него и вздохнул.
— Я тоже не хочу.
— А я хочу! — Обрадовалась Анюся.
Хоть один раз услышала от Зака нормальное предложение!
Она поставила перед собой корзинку и начала доставать оттуда горшочки, сверточки и вазочки.
— О, конфеты! Обожаю!
Младший принц несчастно вздохнул.
Зак, прекрасно слышавший все мысли детей, поморщился, как от зубной боли. И тут же мысленно объяснил все Анюсе. Он, конечно, и сам бы мог, но во первых, девушки лучше обращаются с детьми, а во вторых он не очень любит конфеты.
— А давай, — азартно предложила она малышу, — Будем есть конфеты вместе?! Ты разворачиваешь, и даешь мне любую половину!
Леон обернулся к Филиру и умоляюще уставился ему в глаза. Вот уже сколько дней конфеты постоянно лежат в вазочке возле его кровати! А старший брат не разрешил съесть ни одной!
— В конфеты обычно кладут яд! — категорично заявлял он.
— Нет! — непримиримо заявил он и теперь.
— Они не едят конфет. — Кивнула Лиля. — Странные дети. Я в их возрасте…
— Почему? — присел перед мальчиком темноволосый мужчина. — Чего ты боишься, Филир?
