В воздухе раздался свист. Первой, как всегда, ушла стрела царя всех скифов. Второй — Тертея. Все — шесть вещунов ничком повалились на землю. Седьмой вещун поднялся с колен и, всё ещё не веря тому, что жив, низко поклонился. Зиммелих подозвал к себе прорицателя: — Подойди сколе. С этого дня ты главный вещун. Шестеро вещунов и шестеро богов отправлены в небытиё. У нас остался один бог — Папай.
Два дня спустя:
У притока Борисфена.
Всадники дозора, как тени возникли из ночи и окружили головную кибитку колонны. В веренице тотчас возов произошло движение. С середины колонны, верхом, к ним направился бородач-скиф лет тридцати пяти. — Не торопите события сколоты и опустите копья — разрядил он напряжение. — Я веду свой род, чтобы соединиться с остатком народа сколотов, идущим на север. — Бородач указал в сторону леса, где мерцали многочисленные огоньки костров. Старший дозорный подозрительно покосился на незваных гостей: — Кто ты, отвечай? Откуда знаешь про нас, говори? — К бородачу добавилось с десяток вооружённых людей. Сколоты приблизились, не выявляя неприязни и не внушая опасений воинам дозора. Бородач — старейшина своего рода, спокойно ответил: — Я не стал вести свой род по следам в степи как другие, а сделал небольшой крюк. Примите нас. В часе пути за мною сотня возов и стадо. Ко мне присоединилось ещё несколько родов, и избрали меня старшим. Мы шли по воде, чтобы длинноголовые не обнаружили следов и, не разжигали костров. Еда у нас есть, соль — тоже. Поделюсь. Примите нас.
— Кто ты? — переспросил старший, успокаиваясь и неожиданно продолжил: — Ты поедешь со мной, а остальные — пусть ожидают. —
— Поехали.
— Поехали, сколе — дозорный, покачиваясь от усталости в седле поманил старейшину. — Я не имею полномочий решать такие вопросы. Оставить вас или нет, решает тот, кому вручена булава.
— Кто он? — полюбопытствовал высокий детина, спутник бородача.
— Не суйся не в свои дела — хмуро отрезал старший дозора, а ты, как твоё имя?
— Меня зовут Хинис. Я сын каменотёса.
— Знал такого — смягчился старший и улыбнулся. Твой отец Хинис был другом моего отца. извини, но не я решаю. Тебя ожидает сюрприз, сколе — улыбнулся он. — Направляйся за мной, а остальные пусть ожидают. Прикажи им… Время такое,
Скоро они добрались до передовых дозорных лагеря. — Свои, сколе — прокричал старший. Из-за дерева неожиданно возникли фигуры троих воинов.
— Кто он? — подозрительно покосился дозорный на сопровождающего.
— Просит принять свой род к нам, сколе. Где наш воевода?
— У большого костра, сколе. А ты чужак, когда приедешь, будь повежливее с воеводой. Не ровен час. Идите, а коней оставьте.
— Что-то случилось?
— Случилось — хмуро ответил дозорный, — идите. Эй! Остановись! — Внезапно крикнул он грозно. Сопровождающий и глава рода каменотёсов остановились. — Это вас не касается — махнул в их сторону дозорный. — Стоой!
От опушки леса отделились тени и показался всадник с факелом. Он неторопливо двинулся в сторону дозорных, не обращая внимая на окрики. Ехал он один, а позади верхового, притороченные к седлу две лошади с поклажей на сёдлах. Тертей, а это был он неторопливо приближался. — Чего кричишь и суетишься сколе — везде мерещатся враги? Или не узнал? — хрипло засмеялся воин.
— Тертее?! — переспросил испуганно дозорный и незаметно поправил боевой пояс. Уверенности в себе, как ни бывало Хинис, заслышав знакомый голос, остановился.
— Это ты, Тертее?
— А то кто ж, — хохотнул Тертей — а тебе что? — он прищурился и задумчиво затеребил бороду, вспоминая. — Кто ты парень? Сдаётся, где-то я видел тебя раньше.
— Он старейшина рода и хочет присоединиться к нам — опередил ответ Хиниса дозорный.
— Так в чём дело?
— Вот веду его — вмешался сопровождающий, жестикулируя руками, чтобы привлечь внимание Тертея.
— Погоди, я вспомнил тебя — прервал всех Тертей. — Ты, ты — Хинис, сын каменотёса… тогда у Миуса, десять лет назад. Я не ошибся?
— У тебя Тертее хорошая память — удивился и присвистнул Хинис. — Ну, тебя положим не знать попросту невозможно.
— Погоди Хинис, а Сорок — твой брат, он с тобой?
— Мой брат погиб Тертее — опустил голову Хинис. — Вчера мы столкнулись с отряд сарматов. Мы положили их, но полегло и восемь наших. Сорок… — Хинис судорожно сглотнул. — Мой брат погиб, но забрал с собой добрый троих длинноголовых. Вот так Тертее.
— Добрый был воин — Тертей снял башлык и вздохнул. — Сорок сражался под моим началом под Фатом. Отчаянный и смелый парень. А что отец твой, — жив?
— Отец тоже погиб.
— Даа — вздохнул Тертей. — Я часто вспоминаю, как твой отец освящал дорогу у того перекрёстка… "И пусть на этой дороге брат не поднимет меч на брата…". Эй, сколе! — обратился он к сопровождающему. — Иди и проведи в лес род Хиниса. А мне, пожалуй пора… — его последние слова заглушил стук копыт: на опушке появись десятка два всадников. — Тертее, погодь! — услышвл Хинис властный голос и, странно — голос показался знакомым. Всадники приблизились. Передний, ловко спрыгнул с коня. Он показался Хинису знакомым. Кровь застучала в висках, когда тот начал говорить. На боевом поясе его брата заправлена булава, булава царя. Хинис открыл от изумления рот, а Хорсил тем временем бранил Тертея: — Мы ждали тебя, почему Тертее, почему ты не пришёл?
— Я не хотел видеть ваших лиц, а более — оправдывался к удивлению всех Тертей. — Не желаю, чтобы сотники не сдержались и не пошли со мной. Ведь Зиммелих оставил нам самых лучших воинов, — лучших. И у них, как и у меня скребут на душе собаки.
— Прости, я не подумал о том — успокоился Хорсил. — Но тем не иене, мог попрощаться. Чай, больше не увидимся — мой учитель. Сотник, дай меха с вином. Выпьем на прощанье Тертее и благословит тебя Папай.
— Заодно налей и своему брату, Хорсиле — усмехнулся Тертей. Хорсил непонимающе пожал плечами и завертел головой, не замечая в темноте Хиниса. — Что тебе сказала Накра? — неожиданно спросил он. У Тертея на скулах заходили желваки: — Наша царица сказала, что будет жить до той минуты, пока жив её муж. Я приказал снять охрану и отдать ей нож. Не нужно ей мешать. Ты не изменишь никогда её решения. Она — последняя из скифских цариц, а залог нашего будущего — дети Зиммелиха и Накры. Я разослал своих людей, чтобы уведомить народы о том, чьи они внучки. Я о Кроне говорю.
— О Папае! — не удержались и одновременно вскричали присутствующие. Хорсил с дрожью и волнением в голосе спросил. — Тертее, я не знал о том.
— Конечно, ведь ты приехал на совет, когда всё было кончено и решено. Теперь знаешь и ты Хорсиле и вы — все. Именно из-за внучек верховного жреца семи народов по всей степи рыщут отряды длинноголовых. Они собрали большое и сильное войско, которому мы — сколоты не можем противостоять. Скоро наши земли окажутся под их властью, но есть и нечто большее. Это — кровь Крона — будущее Скифии и наше возрождение. Мы возродимся через них, объединив народы и… клянусь, придёт время, когда наши потомки вернут все наши земли, даже если для этого придётся засыпать нашими костями всю ойкумену. Однажды мы стояли на пороге этого: мы заключили с царём Валтасаром мир во всей ойкумене, а он ночью обезглавил доверившихся ему царей. Их обезглавили, когда они спали хмельные. Потом, спасшиеся собрали совет народов в Крёмнах, да — именно там, где мы были два дня назад и, собрав войско, пошли, соединившись с другими народами и разрушили Вавилон… Именно тебе Хорсиле и доверена миссия, сын старика каменотёса. Как только вы обстроитесь на новом месте, не будет отбоя от женихов, от известных владык и царей! Зиммелих, Ассей и шестеро царей потому и остались. Они в неравном бою отстаивают наше право на будущее. Многие наши Роды развратило эфемерное богатство и драгоценности, а не засуха. Мы попросту позабыли, что мы — потомки Таргитая! Покорившиеся сарматам скифские цари будут обречены, как и обречены их роды, но придёт время, и мы возродим былое величие. Это завещание верховного жреца Крона и оно будет исполнено. А теперь налейте вина. Мне пора, сколоты. Я и так сегодня много говорю.
