Постепенно натиск слабел, силы бойцов иссякали. Когда же перед разгорячёнными воителями выстроились пять плотных рядов панцирников, Мегорий приказал остановиться. В глаза воинов смотрели пять уровней пик с режущими наконечниками – не подступиться.
…Автолик осадил коня, удручённо глядя на ощетинившегося железного монстра, которого создали даймоны Панцирного легиона. Нужно поистине небывалое усилие, чтобы прорвать эту преграду, но какие могут быть усилия у измученных бойцов?
– Дело дрянь. Сильвира долго не протянет, – небрежно бросил Иолас, поравнявшись на коне с Автоликом. Пристальным, оценивающим взглядом он осмотрел ряды остроконечных пик в два человеческих роста и глубоко вдохнул широкой грудью.
– Помнишь, я когда-то в мелисском цирке подрабатывал, – проговорил Иолас, сбрасывая лук и колчан на землю. Затем, глядя на бесплодные попытки мельвийцев перерубить выставленные пики, сбросил шлем, отстегнул нагрудник, оставшись в лёгком жилете и с широким тесаком на поясе.
– Ты спятил, Иолас, – без всяких эмоций произнёс Автолик.
– Нет, наоборот, поумнел. Спятил я тогда, когда своим в спины палить начал.
– Это было действие чар.
– Это было действие моей озлобленной дурости.
– Ну-ка погоди! – строго приказал Автолик. – Мы все готовы умереть, но умирать вот так бездумно я тебе не позволю.
Ответ поразил его тихим спокойствием.
– Мы вольные стрелки, Автолик. Каждый волен умирать так, как ему вздумается. Дорогу!
Воины расступились, пропуская странного парня на коне.
– Ты чего, рехнулся, братишка? – крикнул ему Мегорий.
Скаковой конь, на котором сидел Иолас, не пожелал умирать и перед остриями даймонских пик заржал и встал на дыбы. Этого вольному стрелку и было нужно. Оттолкнувшись ногами от стремян, он проворно ухватился рукой за остриё верхней пики, которое вместо того, чтобы вонзиться ему в горло, послужило опорой, и с поистине акробатической ловкостью скользнул между другими пиками.
Никто из даймонов и опомниться не успел, как Иолас спрыгнул в проём между вторым и третьим рядом панцирников и, выхватив тесак, рубанул круговым взмахом по ногам. Вызвав рёв и падение трёх-четырёх врагов, он юркнул между сдвигающимися щитами и, постоянно кружась, принялся подрубать пики и ноги даймонов, словно охотник, прорубающийся сквозь густые заросли.
Даймоны в первом ряду запаниковали, не понимая, что творится за их спинами.
– Вперёд! – закричал Автолик, когда его стрела завалила одного из вожаков даймонов в первом ряду.
– Ломи их! – лихо вскричал Мегорий.
Южане и мельвийцы стремительным потоком устремились в образовавшуюся брешь. Стройный ряд панцирников раскололся, как крепостные врата, в которых треснул засов, и новый ожесточённый бой начался в стане Панцирного легиона.
***
«Чего же ты медлишь, Хадамарт? Ты же можешь увеличить свою энергию и раздавить нас последним ударом, я всё чувствую. Или тебе доставит удовольствие лицезреть падение южной владычицы от усталости, а не от ран?»
Меч и топор в руках Сильвиры словно потеряли вес. Она с лёгкостью вертелась, бросаясь вперёд и отскакивала назад, опуская то одно, то другое оружие на головы подступающих архидаймонов. Когда ей удавалось вырваться и получить две-три секунды передышки, она озиралась к Мойране. Зрящая стояла на коленях на стоптанной земле и молилась, а подле неё застыл с королевским горном, готовый исполнить волю владычицы белобрысый Аргомах.
Красный жрец, некогда могущественный и грозный, ползал на коленях в мокрой кровавой грязи, громко икая. Голова его тряслась, откинутый капюшон обнажил на ней большое клеймо Тёмного Круга – клеймо предателя.
«Так ты и есть тот самый перебежчик тёмных, открывший секреты боевой магии красным жрецам? – не сдержала улыбки королева, вспомнив слова спиромага Хоркиса. – Вот и всё ваше могущество, жрецы…»
…Стремительный меч-коготь обрушился на неё, как крылатый змей, рассёкши левый наплечник. Тело охватил резкий приступ боли. Сильвира отшатнулась, чувствуя, как растекается под доспехами кровь, будучи уже не в силах поднять меч, чтобы защитится от второго удара.
Попалась! Понимая, что спасения нет, королева улыбнулась предводителю карнабонов, возносившему над её головой клинок…
«Неужели убьёт? – ей овладело скорее любопытство, чем страх. – Неужели не возьмёт живой в дар Хадамарту?»
И тут – воинственный крик, вырывающийся из чьей-то лужёной глотки, а затем – вихрь, пронёсшийся мимо владычицы и сцепившийся с главным драконоборцем.
«Автолик», – узнала королева знакомые чёрные волосы, и улыбка её стала совсем иной.
Меч вольных стрелков свистел в его руках с такой скоростью, что можно было уловить лишь сливающиеся росчерки. Глава карнабонов отступал, отбиваясь двумя клинками, но пропускал удары один за другим. Охваченный непонятной силой, с рвущимся из горла рёвом, Автолик наступал, и с нарастанием его крика росла и скорость ударов. От плаща предводителя драконоборцев отлетали чешуйки и куски драконьей кожи, брызнули капли багровой крови. Наконец страшный удар прошёлся через всё тело, и располосованный карнабон повалился на спину, изумлённый неожиданным поражением.
«Автолик. Откуда он взялся?» – голова королевы закружилась.
С усилием оглянувшись, она увидела – о, чудо – из разрезанного Панцирного легиона вырываются её воители.
– Сильвира! Сильвира! Мы вместе, мы победим!
Она не верила своим глазам. Мегорий, бьющийся в первом ряду, Теламон, бросившийся сразу к Мойране, священник Никос со знаменем, сплотивший могучим голосом воинов – все здесь! Даже этот недолюбливающий южную королеву Иолас, в одном жилете, с тесаком…
«Чудо. Великолепие. Вы пришли, друзья мои, вы прорвались!»
– Не рассыпаться! Держите ряды! Прикрывайте рыцарей, отступаем, отступаем! – вернули королеву в реальность отрывистые команды Мегория.
– Сильвира, отступаем! Нам не продержаться! – прокричал ей в лицо Автолик.
Королева оглянулась. Спасительный коридор, проложенный воинами когорты Мегория, грозил вот-вот захлопнуться. Разъярённые панцирные даймоны бросались на защитников королевы с двух сторон. Остатки рыцарского корпуса спешили назад, волоча по земле раненых собратьев, в том числе израненного до неузнаваемости Мафета. Прикрывали отступающих воители Серебряного Щита, все до единого пожелавшие остаться на поле брани со своим павшим главой.
– Моя королева, скорее сюда! – закричал Теламон издали, удерживая Мойрану, которая всё рвалась к своей владычице.
