Подземелья заросли мхом и плесенью, обветшали, где-то — обвалились. Но многие места были ещё пригодны для использования, и именно здесь свил своё уютное гнёздышко культ смерти.
Пять фигур в тёмных балахонах следовали за странным стариком в роскошной, вышитой золотом мантии из чёрного бархата.
Перед неприметной, почти незаметно на фоне поросшей мхом стены старик остановился, обернувшись к сопровождающей его пятёрке, и пристально осмотрел каждого странными серыми глазами, что как будто слегка светились во мраке подземелья, освещаемого одним-единственным факелом, что нёс первый из пятёрки. Сам старик, казалось, не испытывал никаких проблем с ориентированием в темноте.
— Вы готовы пройти посвящение смерти? — разнёсся под каменными сводами шелестящий, проникающий в саму душу голос. — После этого не будет пути назад.
— Тебе нас не напугать, старик. — весело хмыкнул первый из балахонщиков. — Чтобы ты не подготовил, мы легко справимся. Но отдам тебе должное: таинственность ты нагонять умеешь. У вас здесь и правда интересное общество, не соврали…
Старик проигнорировал наглеца.
— Полагаю, мы готовы, мастер Улос. — твёрдо кивнул второй парень.
— Хорошо. Заходите.
Лидер культа с неожиданной для старческого тела силой нажал на поросшую мхом стену, открывая потайной проход, и жестом предложил остальным войти. Последний из пятёрки слегка заколебался, но затем, шумно втянул в себя воздух, все же проследовал в чёрный провал.
Внутри была небольшая, но роскошная комната: дорогие статуи в балахонах из резного тёмного мрамора, так похожие на вошедших, изрядно контрастировали с тёмным и сырым подземельем, картины, изображающие разнообразных странных существ, обитые дорогим таллистрийским деревом стены…
Один лишь пол оставался старым и грязным: однако, если сильно присмотреться, на нём можно было различить бурые тёмные пятна.
Впрочем, под светом всего одного факела, вошедшие и не заметили ничего странного, с интересом рассматривая убранство. В центре комнаты висел большой, диаметром почти два метра, шар из зелёной ткани, прикреплённый к длинной каменной колонне.
Старик забрал у одного из пришедших факел и воткнул в паз на этой колонне. Затем, зайдя за неё, достал пять коротких копий, вручая их новым адептам.
— Это сердце жизни. — кивнул Улос на большой зелёный шар. — Вы должны пронзить его, проговорив нужные слова. Но что важнее всего, вы должны почувствовать, как сила смерти разливается внутри, как холодным, непривычным прикосновением касается вашей души. И подчинить её себе. Сегодня я помогу вам с этим, самым важным, первым шагом. Повторяйте за мной: когда жизнь уходит…
— Смерть рождается. — хором ответила пятёрка.
— Только через смерть…
— Обретается свобода. — вторили голосу старика балахонщики.
— А истинная свобода…
— Это бессмертие!
Копья пронзили зелёный шар, впиваясь в него и застревая в чём-то внутри. Балахонщики замерли, прислушиваясь к себе. Затем первый из них, с каким-то лёгким разочарованием хмыкнул.
— И это всё? Ничего сложного. Я ожидал большего. Местечко, впрочем, милое…
— Разве ты не чувствуешь это? Силу смерти, что касается твоей души? — мерно светящиеся серые глаза старика сверкнули в полумраке.
Парень вдруг схватился за грудь, резко выдохнув, и тяжело задышал…
— Я… что это?
— То, за чем вы пришли. — спокойно пожал плечами Улос. — Инициация смертью. Ты почувствовал, осталось лишь подчинить её. Не торопись, действуй аккуратно. Иначе можешь навредить себе. Посмотри на остальных: они уже почти справились.
И действительно: остальные балахонщики посмотрели на первого юношу с долей пренебрежения.
— Как это возможно? — нахмурился он. — Я думаю, только мастера могут манипулировать нейтралем. — И что это за энергия? Что вообще было в том шаре?
Юноша с подозрением посмотрел на шар, с низа которого капала какая-то красная жидкость.
— Ну, я не просто так называюсь мастером. — улыбнулся Улос. — У меня, разумеется, несколько иная специализация… Но дальнейшие тайны нашего сообщества ты узнаешь по мере продвижения в ранге. Что же до шара… Нет ничего проще. Смотрите.
Старик быстрым, привычным движением достал из складок мантии остро заточенный кинжал и одним движением распорол тканевый шар. Наружу вывалилось тела человека средних лет: явно крестьянина, судя по мозолям на руках.
Это заставило всех пятерых отпрянуть.
— Это же человек! — с ужасом воскликнул первый из балахонщиков.
— Да, и вы только что убили его. — спокойно кивнул старик. — Добро пожаловать в реальный мир. Как ощущения? — с ноткой легкой ностальгии заботливо поинтересовался мастер смерти. — Первый раз всегда особенный.
Троих из пятерых стошнило. Пятый, последний, побледнел, но сдержался. Однако самый первый юноша посмотрел на старика со злостью и решительностью.
— Я это так не оставлю. Это преступление! Даже больше, безумие! Выпустите меня отсюда!
— Самой собой. — пожал плечам старик, открывая проход назад, в туннели. Выход свободный. Кто-нибудь ещё хочет уйти?
Оставшаяся четвёрка помотала головами, смотря на проход с подозрением.
— Трусы. — презрительно вскинул голову первый парень, выходя обратно.
— Следуйте за мной. — кивнул Улос оставшимся. — И задавайте свои вопросы, уверен, у вас их много.
— Вы уверены, что мы все в своём уме, мастер Улос? — хмуро спросил один из балахонщиков. — Церковь не просто так называет убийц безумцами. Это против природы людей…
— Да, я знаю. — кивнул старик. — Но это ложь. На самом деле, это всего лишь внушение, спроецированное на наше общество некой могущественной силой. Сегодня вы просто сломали это внушение, освободившись. Когда-нибудь и в церкви это поймут. Но время ещё не пришло, и потому мы скрываемся. Не волнуйтесь на этот счёт: все здесь полностью нормальны. Хотя, конечно, всё это не слишком законно в Палеотре.
Молодые адепты впитывали каждое слово, внимательно слушая старика.
— Но если всё тайно… Разумно ли было отпускать его? Он может рассказать об этом страже. — осторожно поинтересовался один из юных послушников культа.
Улос снисходительно посмотрел на послушника. В этот момент где-то вдалеке раздался быстро затихающий крик.
— Полагаю, вопросов по поводу раскрытия наших тайн больше нет? — поднял бровь старик.
Собравшаяся четвёрка сглотнула и помотала головами.
— Тогда продолжаете спрашивать дальше. Познание смерти — долгие и сложный процесс, и наше братство не скрывает от друг друга ничего. Помните, мы все собрались здесь ради великое, благородной цели, что принесёт свободу всем людям. Это то, чем стоит гордиться, не правда ли? Однако не стоит забывать и о мирских благах. Полагаю, новые мантии, повседневная одежда, да и тугой кошелёк с деньгами пригодятся вам прямо сейчас. По себе знаю, молодость, она такая, вечно всего не хватает… Уверен, такие самоотверженные, благородные юноши заслуживают самого лучшего.
Улос тепло, словно добрый дедушка, улыбнулся новым адептам и повёл их на склад, выдавать всё необходимое. Четверо из пятерых — хороший результат. Бывало, оставался всего один… Определённо, он учится подбирать людей всё лучше и лучше.
Глава 40
В королевском дворце Ренегона поговаривали, что верховный иерарх ходит в кабинет короля, как в таверну. Услышь подобное сам Этериас, он, конечно, наверняка бы покраснел и крайне смутился.
Как раз потому, что его пристрастие к напиткам в королевском кабинете было самой что ни на есть правдой. Они и правда были отличные, а вот самому главе церкви тратить церковные деньги на личную роскошь было как-то совестно, отчего на свои собственные расходы он выделял себе из бюджета ровно столько денег, сколько получал любой из его советников.
К тому же они с Кормиром II неплохо сдружились за последнее время: ведь нет ничего странного в том, что он проводит время с другом за бутылочкой-другой прекрасного напитка?
