Но боялась я зря. Как только выбралась на шоссе, не поверила своим глазам. Черный внедорожник, поднимая пыль из-под покрышек, юзом затормозил в нескольких метрах от меня. Ивар выскочил и бросился ко мне, а я остолбенела. Он подхватил меня, расплющил о себя до боли и прижался к губам таким поцелуем, что свет вокруг померк.
От переизбытка чувств и невероятности происходящего я слабо пискнула и принялась лихорадочно целовать его в ответ.
— Господи… как я мог вообще подумать… что отпущу тебя? — бормотал в перерывах между поцелуями Ивар.
Он потащил меня к машине, а я и не подумала возражать. Только поинтересовалась:
— А если бы я уже оказалась возле дома и встретила кого-то из своих?
Ивар распахнул дверцу, затолкал меня в салон, встал и подбоченился. В его глазах плясали крохотные искры счастья.
— Я пришел бы все равно, охотница. Несмотря на все клетки и цепи, которые есть у твоих дорогих родственничков. Тем более, я с ними уже знаком.
Я рассмеялась, впервые за последние дни ощутив легкость на душе.
— Ты самый непредсказуемый лекхе из всех, кого я знаю!
— А ты много их знаешь, охотница? — изогнул бровь Ивар.
Я закусила губу.
— Достаточно.
Он перестал улыбаться.
— А если серьезно, почему ты передумала?
На этот вопрос ответить было не сложно.
— Потому что мое место рядом с тобой, зверь.
Она так и не вернулась. Твоя дочь, Майя. Она так и не вернулась домой. И пусть кто-то считает, что ее похитили, а иные думают, что девчонку уже не найти в живых, и ее кости давно погребены под землей. Пусть говорят, что пора прекратить поиски и смириться с потерей. Я-то знаю правду. Мы с тобой знаем, Майя. Она сбежала с тем грязным лекхе. Надо было убить его сразу! Надо было убить!
Она такая же, как и ты, Майя. Яблоко от яблоньки недалеко падает. Лживая порочная сука, готовая предать свой клан ради возможности спариться с животным.
Ты ведь тоже такой была, помнишь, моя драгоценная?!
Ты думала, я не узнаю, что ты ходила в поселение лекхе и знакомилась с семейством твоего ненаглядного Петера? Сам отзвук его имени на моем языке вызывает желание сплюнуть. Конечно, ты туда ходила тайком от отца. Но от меня ничего нельзя утаить, моя желанная невеста. Ничего и никогда. Ты поймешь это. Позже. Когда перестанешь сопротивляться. Мне потребуется много времени и сил, чтобы завоевать тебя. Я буду ухаживать так, как никто за тобой не ухаживал. Но ты поймешь.
И ты бы сбежала. Ты собиралась это сделать! Но вот незадача… вот горе в семье… твоего отца застрелили на охоте. Какое нелепое совпадение, спутавшее тебе все карты! Кто мог подумать, что достойнейшего из охотников свалит шальная пуля? Тем более, никто из его сотоварищей так и не признался, из чьего оружия она была выпущена. Я мог бы с уверенностью сказать, что это очередная месть нашему клану от гадких лекхе, но — увы! — звери не умели пользоваться оружием. Тем удивительнее и загадочнее выглядела в наших глазах смерть твоего уважаемого всеми отца.
Не нужно было ему отказывать мне, когда я пришел просить твоей руки. Не нужно было. Ты хотела стать моей, а я мечтал о тебе. Тупоголовый старик просто ничего не понимал в любви! Он встал бы на нашем пути, моя Майя. Думаю, ты бы одобрила мою заботу о твоем счастье.
Твоя мать, Майя… она была образцом добродетели в женщинах. Ах, вот с кого тебе стоило бы брать пример!
После похорон главного охотника его место занял мой отец. А я, само собой, стал его первым помощником. Помню, как пришел поговорить с твоей матерью. Она чувствовала себя такой слабой и потерянной! Я постарался ее утешить, как мог. Я нашел все теплые слова поддержки, которые только существовали в нашем языке. Ты бы видела ее, Майя. Если бы ты только увидала, как твоя мать целовала мои руки и умоляла защитить тебя, ее драгоценную девочку. С улыбкой я заверил ее, что именно так все и будет. Я спасу тебя. Защищу от всех невзгод. Но, что важнее, я уберегу тебя от самого страшного позора. От поступка, за который тебя ждала бы одна расплата — смерть. Даже твоему мертвому глупому отцу я великодушно оказывал услугу. Он бы перевернулся в гробу, если бы узнал, что ты сбежала с лекхе. Разве ради этого он растил и воспитывал тебя?
Нет, старших нужно уважать. И ты потом это поймешь, Майя. Поймешь и усвоишь урок. Потом. Поймешь.
И ты еще поблагодаришь меня за то, что вовремя удержал от опрометчивого шага. Пусть ты кричала, как дикая кошка, когда я уже официально пришел в твой дом свататься. Пусть запиралась в комнате и угрожала заморить себя голодом, пока твоя мать с пустым взглядом просила моего отца отнестись с пониманием к ситуации.
Я-то знал, что ты просто набиваешь себе цену, моя Майя. Ты кокетничаешь. Женщинам нравится, когда мужчины бегают за ними и добиваются своего. Ради тебя я готов был на все. Я добивался тебя с первого момента, как увидел.
И я побежал за тобой. В тот же вечер после нашей помолвки. Я знал, куда ты торопишься под покровом темноты. За плечом у тебя висел рюкзачок с вещами. Ты была так близка к тому, чтобы перейти грань! Когда я понял это, то не смог больше медлить.
Я догнал тебя уже в чаще, где плотная стена деревьев поглощала все звуки. Наша деревня в долине безмятежно спала. Ты ведь позаботилась о том, чтобы уйти незамеченной, правда, моя милая Майя?!
Услышав мои торопливые шаги, ты обернулась — но поздно. Я толкнул тебя на траву, выбил из рук фонарик, которым ты освещала себе дорогу. Он упал, но не погас. Луч света бил в ствол ближайшего дерева, а в твоих глазах, Майя… боже, какие красивые слезы в них сияли! Как крохотные бриллианты, которые обрамляли черные озера зрачков. На миг я залюбовался тобой.
Ты начала заигрывать со мной. Сопротивляться. Мне не очень нравилось, как ты ведешь себя, но я уже привык. Почему-то все женщины сперва так брыкаются. Это потом они становятся мягкими и уступчивыми.
Я попросил тебя не кричать и не вырываться. Возможно, переусердствовал, потому что на твоем виске выступила кровь. Но ты так сводила меня с ума, Майя! Я так хотел тебя! Это все страсть, она влекла меня на безумные поступки. Я не мог позволить, чтобы твоя девственность досталась какому-то лекхе. Он ведь не тронул тебя. Пока. Думаю, он понимал, что в этом вопросе не стоит переходить мне дорогу.
Бережно и нежно, трепеща от любви и благоговения перед тобой, я задрал твое платье. Ты так хотела меня, что принялась постанывать от нетерпения.
