Она фыркнула.
— Ну, как все мужчины… Вам что, объяснять надо?
Я сказал назидательно:
— Боудеррия! У меня более высокие и строгие принципы, чем даже у папы римского. Он не может лгать. Я могу, но не буду.
Она покосилась удивленным взглядом.
— Это… как?
— Я не все, — ответил я мирно. — Разве на мне написано, что я дурак?.. С какой стати буду задерживаться… вообще отвлекаться на такую мелочь?
Она посмотрела на меня искоса, во взгляде было недоверие.
— А почему нет? Мужчины именно на таких клюют. Как дурные рыбы на жирного червячка.
— Ты права, — согласился я мирно, — леди Ундегондия похожа на толстенького жирненького червячка, нежного и лакомого. Я понимаю, почему мужчины на нее клюют. Но у меня ты рядом!
Она насторожилась и спросила неприятным голосом:
— А что я?
Ты тоже женщина, — сказал я, — но не для всех, как леди Ундегондия, а для избранных. Даже Избранных! В смысле — настоящих мужчин. Простые кого предпочитают?
Она шевельнула плечами.
— Ну, это понятно. Все мужчины засматриваются на слабеньких, маленьких, пищащих хоть при виде мыши, хоть в темноте… Любой рядом с такими чувствует себя богатырем.
— Верно, — согласился я. — А еще мы очень любим дур. Смеемся над ними, но выбираем именно дурочек. Потому даже умные женщины стараются прикидываться наивными и глупыми. Я тебе как-нибудь расскажу про блондинок…
Она выворачивала голову, не сводя с меня взгляда, в котором удивление перерастает в изумление. Я ответил ей бесстыдной улыбкой, молча напоминая нашу единственную ночь, когда мы были лютыми врагами.
Она надменно вскинула голову и начала смотреть в сторону. При такой посадке ее грудь даже крупнее, чем у леди Ундегондии, а плоский живот к тому же подчеркивает вызывающую приподнятость вторичных половых.
Боудеррия повернула голову и тут же перехватила мой взгляд.
— Сэр Ричард, — произнесла она холодно, — не щупайте.
— Я не щупаю…
— Я чувствую пальцы вашего взгляда, — сказала она. — Уберите лапы!
Я с виноватым видом начал смотреть вперед, только пробормотал:
— Боудеррия, это само, я ни при чем…
Она поинтересовалась:
— А вы не замечали, что ваш взгляд… как бы поточнее… обладает некоторой силой?
Ты о чем? — спросил я настороженно.
— Не пробовали сдвигать камешки? — спросила она. — Или хотя бы перышки?
— Нет, — отрезал я. — И вообще такое невозможно.
Она посмотрела на меня внимательно.
— Разве? На островах, откуда я родом, некоторые шаманы так делают… я сама слышала разговоры.
— Разговоры, — фыркнул я. — О чем только не говорят!
— И все-таки прислушайтесь к себе, — посоветовала она. — Слишком уж ваш взгляд…
— Липкий? — поинтересовался я трусливо. — Противный?
Она покачала головой.
— Скорее, горячий. Словно подержали ладонь над костром, а потом…
— Прости, — сказал я искренне. — Надо поработать еще над самоконтролем. Мало ли что мне хочется тебя пощупать, облапать, помять, потискать, завалить, содрать с тебя…
— Но-но, — сказала она почти испуганно, — остыньте, сэр Ричард! Когда-то в давние времена мы были с вами на равных, но я уже и забыла то древнее время. Сейчас вы — властелин всего Гандерсгейма, а я простая охранница… И только. Ничего больше.
Я сказал ехидно:
— А как насчет особи королевской крови, как утверждает маг Дреслер?
Она отпарировала:
— Вы еще не насмотрелись на здешние карликовые королевства? Вон сэру Бильярду вы сами предложили владения, на землях которых три королевства. Как звучит, а? Барон, а в его феоде такое… Сэр Ричард! Да уберите же ваши щупающие взгляды!
Я отвел глаза в сторону и произнес виновато:
Если бы ты не сказала, я бы и не знал, и ничего бы не было. Ну, разве что чуть-чуть… А теперь все время думаю…
Она сказала сердито:
— Если не можете удержаться, то щупайте меня за ногу, что ли… Не там, а ниже колена! И вообще сразу учитесь контролировать себя. Тоже мне, герцог!
— Как? — пробормотал я. — Если бы знал…
— Научились же с лечением? — сказала она. — Вы же сюзерен, сэр Ричард!.. Вот опять щупаете не там, где можно…
— Боудеррия, — взмолился я. — Ты друг или нет?.. Потерпи, я же не нарочно!.. Это во мне дикая сторона орудует, а сам я вообще-то грамотный, без прелюдий никак, интеллигент почти… Ух ты, это я?
Она покосилась на край туники, что начал игриво подниматься.
— Да, — подтвердила она мрачно. — А что, можно подумать, будто это я так?
— Я уж обрадовался, — ответил я с лицемерным вздохом. — Да и сейчас больше на ветерок грешу.
— Сосредоточьтесь, — посоветовала она холодным голосом. — Когда начнете задирать подолы придворным дамам, они подумают… сами знаете, что подумают. Даже, если вы это сделали нечаянно.
Я ощутил, что покрываюсь холодным потом.
— Спасибо, Боудеррия! Это меня прошибло. Надо загнать эту способность поглубже, чтобы и не попискивала. Я же государственник, а не Луи какой-то… Постой, а может быть, я как раз ни при чем, а это ты слишком чувствительная?
Она переспросила оскорбленно:
— Я? Чувствительная?
Я пробормотал:
— Это я так, как самое дикое предположение. Сейчас что-то чувствуешь?
— Нет.
Тогда дело в тебе, — сказал я обвиняюще. — Когда вот такая злая, то ничего не чувствуешь. Ладно, давай проведем опыт…
— Это что? — спросила она с подозрением.
— Закрой глаза, — предложил я, — и говори, что чувствуешь. А то по взгляду можешь догадываться, куда смотрю.
Она фыркнула.
— Хорошо.
Как только закрыла глаза, я уставился на ее высокую грудь. Боудеррия стоит неподвижно, я уж подумал, что ничего не получается, потом ее щеки внезапно порозовели.
— Левая, — буркнула она.
— Что? — переспросил я.
— Как что, — ответила она с раздражением, — на что вы все в первую очередь глаза таращите?.. Теперь правая… Та-а-ак… живот… А зачем живот?
Я ответил мирно:
— Хотел проверить твои квадратики… но отыскал сладенький такой жирок на боках…
— Нет у меня жирка на боках, — отрезала она гневно. — Нет, сюда не лезть!.. Можете потрогать за плечи, но уже понятно и вам, думаю.
— Да, — признался я упавшим голосом. — Только этого мне еще не хватало! Мне прямо необходимо это умение для управления страной, для повышения валового продукта, для строительства железных дорог, для закладки могучего флота… эх! Что за дар, господи?
Она посмотрела с откровенной насмешкой.
— Вы уверены?
— В чем? — спросил я.
