Резкий порыв все такого же ночного влажного воздуха отправил мои волосы колыхаться флагом позади головы, а глаза заслезились от сильного ветра. Мы стремительно спускались вниз, где неяркими уличными фонарями блестел ночной поселок Со у горы «Мохнатой горы», как я всегда ее называла. Вот крайний высокий двухэтажный домик семейства Арамсов, утопающий в темно-синем саду. Мягкая посадка и я легко соскользнула со спины нура.
– Спасибо, мой хороший, - поблагодарила я ниясыть, покорно склонившую передо мной голову и получая порцию благодарности в виде поглаживания по голове. – А теперь лети к своему Лахрету.
Лирит довольно заурчал и состроил удивительно довольную морду, а потом вспорхнул, как птица, и исчез в звездной ночи. Я зачарованно проследила за ним, а потом отправилась искать то место, где положила свою умную «зверушку». Переступая через спящих на матрасах гостей, лавировала по комнате, как корабль меж айсбергами, стараясь никого не разбудить. Забава обнаружилась там, где ее оставила. Она ворочалась на широкой кровати и жалобно всхлипывала, проснувшись от ощущения пустоты. Пристроившись рядом, я тихонько прошептала:
– Все хорошо, моя крошка, я здесь. Я с тобой.
Она прижалась ко мне всем телом и, закрыв глаза, умиротворенно засопела. Засыпая, я еще подумала о том, как же все-таки мне повезло, что попала сюда, в этот мир, откуда бы ни пришла. Заруна начала мне по-настоящему нравиться. Я чувствую здесь себя нужной и важной. А что еще надо человеку для счастья?
Утро встретило меня интересным визитером. Она сидела у окна на длинном диване, и ее темный силуэт казался мне продолжением мебели, пока она не зашевелилась. Пришлось напрячь зрение, чтобы понять, кто сидит напротив моего ложа. И долго она там сидит?
– Доброе утро, Лана, - ее голос был низким и мягким, как бархат.
– Лахия?
– Да. Это я. Приятно, что ты меня запомнила, ведь мы с тобой виделись только один раз, - она тепло улыбнулась и на ее красивом лице появились морщинки вокруг рта.
– Вы же мама Лахрета! Как мне вас не запомнить! – я села в постели и подобрала колени.
– Это очень приятно, - она продолжала улыбаться, но ее улыбка казалась очень уставшей и немного натянутой, будто она надела ее на лицо.
– Простите, я еще не проснулась толком… - я сощурилась, так как свет из окна резал мне глаза и мешал смотреть на гостью.
– Ничего, я ненадолго. Разговор у меня есть к тебе.
– Я слушаю.
– Лахрет ушел? Его нигде нет.
– Он в атконноре. Я думаю, он должен уже скоро быть здесь, - я пыталась понять, чего хочет от меня эта загадочная женщина.
– Он тебя не замучил сегодня ночью?
– А что? Должен был? – не знала, как мне реагировать на нее.
– Мужчины в первую брачную ночь по вольному договору крайне настойчивы и требовательны. Особенно в первую ночь. Как голодающий, что дорвался до еды, - Лахия старалась быть приветливой и учтивой.
– Он почти сразу заснул после… - я заикнулась и смущенно смолкла.
– Если не хочешь, не говори. Это просто мое любопытство.
– Любопытство? - я удивленно склонила голову набок.
– Да. Я могу быть крайне любопытной. Тебя это удивляет?
– Ну… не совсем.
– Хм… - задумчиво протянула она, внимательно всматриваясь в мое лицо. – Ты и впрямь необычная девушка.
Я смущенно опустила глаза и положила руку на расположенную на моих коленях запчасть от моей Забавы именуемую хвостом. Ее маленькое величество перебазировалось в левую часть кровати, спихнув меня почти на самый ее край и продолжая сладко дрыхнуть.
– Ты прости меня, что я так зашла сюда без предупреждения, - продолжила она, неуверенно поправив распущенные волосы. – Я просто очень хотела рассмотреть поближе ту, что тронула сердце моего упрямца Лахрета.
– Ну и как? Ничего? Или есть возражения?
– Нет-нет! – замахала она руками. – Ты не подумай, я не судить пришла. Ни в коем случае! Это действительно мое простое женское любопытство. Да-да, я отношусь к категории особенных женщин Заруны, способных к глубоким переживаниям! Мой отец был наездником, и я с детства знала ниясытей. Они во мне пробудили много глубинных качеств… Понимаешь, я много времени намекала сыну, что ему пора жениться. Уже пришло время. А он все не хотел. Говорил, что ищет особенную. Ту, которая способна… кхм… чувствовать, как и я. Таких очень мало. Ты сама знаешь, - она на этот раз улыбнулась искренне. – А тут я узнаю, что он женится, да, еще и так скоро! Поразительно. Конечно, я тебя видела и не раз по кому, но в живую… Говорили, что новая кашиасу очень отличается от предыдущих и даже от Мары… - при упоминании этого имени она немного запнулась. Потом продолжила тараторить без пауз (наверное, долго сочиняла, что будет мне говорить): – Я так боялась, что он, то есть мой сын, всегда отличавшийся особой потребностью в ласке и заботе, встретит особенно холодную персону, и тогда будет очень страдать. Ты, наверное, уже знаешь, что он – эмпат. Это многого стоит и много требует от него и для него. Понимаешь, когда он рос, я уже тогда видела в нем особенные черты… я понимаю, что каждый родитель видит в своих детях что-то особенное и для них они – самые лучшие в мире, но в отношении Лахрета я говорю не по этой причине. Он умел в людях уже с детства вызывать эмоции и очень сильные эмоции. Влиять на них и заставлять делать то, чего он хочет. Я учила его контролировать свои способности и слишком боялась за него. Именно поэтому Барет его побаивался и избегал, что очень обижало сына. Как-то так получилось, что умом Лахрет пошел в отца, а вот эмоциями в меня. Это причиняло ему массу неудобств и трудностей, пока он не научился правильно пользоваться тем, что ему подарила природа. Я еще тогда, когда он был подростком, боялась, что ему будет сложно найти подходящую девушку в спутницы жизни. Когда он стал взрослым и редко посещал мой дом, я потеряла возможность наблюдать за ним и направлять его. Потом, однажды, я поняла, что он научился закрываться от людей. Как бы создавать вокруг себя защитный кокон и это не раз его выручало, однако я перестала его видеть, видеть изнутри, как раньше, - Лахия наклонила голову набок. – Прости, я не утомляю тебя своим многословием? Я просто так долго ждала и думала над этим, а теперь не могу остановиться…
– Ничего-ничего! – я свесила с кровати ноги и села уже по-человечески, поправив задравшуюся ночную сорочку. – Мне даже интересно знать о детстве Лахрета от других. Он особо не распространялся об этом периоде своей жизни.
– Он не говорил, наверное, тебе, что эмпатам особенно трудно найти подходящую жену? - она прищурилась, ожидая моего кивка. – Дело в том, что им для подпитки нужны эмоции других людей. Они, как ниясыти, тоже нуждаются в них и тянутся к ним, как мотылек на свет. Так что… я рада, что ты вот такая вот необычная. Я тоже чувствую это. С детства Лахрет был очень серьезным ребенком и все воспринимал буквально. Он крепко боялся отца. Дело в том, что Барет чрезмерно гордый и упрямый человек и всегда был строгим отцом. Он никогда… никогда сына не хвалил. Говорил, чтобы тот не зазнался и больше старался, - она замолкла и отвела взгляд в сторону.
