Камал Джаганатх тягостно выдохнул, и, отвернув голову влево, враз отразился в стекле, где был помещен скелет людоящера, в виде высокого и достаточно мощного создания, сравнявшегося по росту с амирнархом. Широкими были его плечи, мощной грудь и спина, а по медно-серебристой коже сверху вниз на вроде вертикальных полос протекал рисунок обозначающий: «Один из десяти величайших сурьевичей, строителей и сынов Праматери Галактики. Десятый из десяти, СансарСветовидФлинц». Его голова еще сильнее удлинилась, теперь походя на вытянутый, овальный эллипсоид, впрочем, не изменившись в форме лица, ноздрей, безгубого рта, она с тем приобрела ряд отличий от расы велесвановцев. В виде третьего глаза во лбу вогнутой формы, обрамленного вывернутыми веками с полупрозрачным розового отлива верхним и более кожистым нижним, где темно-лиловая радужка в форме звезды с многочисленными тонкими лучиками входила в синюю склеру. Глаз находился в окружение серебристых чешуек, не только сверху, по бокам, но и снизу. Однако самым поразительным в голове было то, что из висков вылезала, так-таки подле уголков двух других глаз (устремлялась вверх и вниз, одновременно, разветвляясь надвое), пара дотоль бывших внутри диэнцефалона серебристых придатков. И если верхние создавали сжатые с боков рога, загибаясь назад и были снабжены на концах игольчатыми шипами, то нижние внедряясь в край подбородка, образовывали дуги по краю поросшие темно-бордовыми остроконечными нитями, подобно книдоцитам, выпрыскивающим из концов жгучую, ядовитую субстанцию.
Еще два серебристых придатка вылезали из макушки головы принца, и, дотягиваясь, спаивались с височно-нижнечелюстными суставами. Они, казалось, образовывали внутри тончайшую, плетеную сеть из голубо-черных нитей, с множеством небольших канальцев, наростов, а местами даже кусочков голубых, зеленых и даже черных артерий. Объединенные с ушами эти сетчатые пластины слегка выставляли вперед верхние пластинки и нижние с дугообразными щелями, создавая, какие-то огромные улавливающие и, видимо, пропускающие пластины.
Густые, длинные оранжевые волосы Камала Джаганатха дотягивались до середины спины, на концах скручиваясь в спирали, и были схвачены в толстые косички, до десятка по счету, а поверх них едва выглядывали отдельные, короткие перья сизо-серебристого цвета по окоему окутанные серым сиянием. Ореолом света была охвачена также и сама кожа принца, сохранившая прозрачную слизь на своей поверхности, она, параллельно, исторгала из себя оранжевое сияние, слегка приглушающее нежно-голубой цвет материи утаки и паталуна. В сравнение с велесвановцами он теперь не смотрелся сухопарым, а отличался плавностью, пухлостью форм, про фигуру которого стоило сказать полный, точнее хорошо упитанный.
— Брхата-патр, — и вовсе едва шепнул Раджумкар Анга Змидра Тарх и принц это не столько услышал, сколько воспринял через кожу. — Прости, что ослушался тебя. Но, Ковин говорит, ты еще наберешься мощи и силы, твое взросление не закончено, — в искусственном с легким дребезжанием голосе амирнарха прозвучало такое огорчение, что вздрогнуло тело принца от любви и нежности испытываемом к нему.
— Нет, милый голубчик, — тягостно выдохнув и погашая в тоне какое-либо раздражение, отозвался Камал Джаганатх. — Не наберу того, что вы ждете. Ибо создание моего диэнцефалона это один процесс, а тела другой. Диэнцефалон, конечно, пытается воссоздать бывшие структуры организма, но ему не хватит мощи реставрировать их в полном объеме. Да и, скорей всего, он затратит свои силы всего-навсего на идентичность черт и общее структурное построение, не более того. Впрочем, будет об этом. Днесь начнем с чистого листа, как говорили солнечники, вскормившие мой диэнцефалон. Хотя сейчас мне, Раджум надобно от тебя одолжение, как от правителя Веж-Аруджаном. — Он вновь повернул голову, прекратив разглядывать скелет людоящера и отразившееся в стекле отсека собственное отражение, да с мягкостью воззрившись на амирнарха досказал, — хочу, чтобы ты изъял у дайме асгауцев одну из систем в Галактике Вышень, для меня. Когда-то Хититами Сет не выполнил уговора со мной, он проще говоря, меня обманул.
Камал Джаганатх смолк, узрев, как тягостно дрогнули жилки на плоских скулах амирнарха, а после слегка выпучились вперед толстые, красные губы. Еще пару секунд и яростно щелкнул по полотну пола, испещренному тончайшими красными нитями, его плеточный хвост, выражая чувство негодования, принц вспять тому широко улыбнулся и достаточно мягко пояснил:
— Сейчас когда Хититами Сет умирает, хочу забрать принадлежащее ранее мне, ибо в этой системе проживают потомки сына моей плоти. Той первой плоти, которая одна из тысяч тысячей подобных ей сумела принять в себя единственно возможный для моего воссоздания геном и взрастить мой диэнцефалон в Солнечной системе на планете Земля.
Камал Джаганатх еще миг смотрел в прямоугольное лицо амирнарха, а после, точно дернув взглядом, прошелся по его голове, где в затылочной части, под прозрачным черепом демонстрируя мощь и уникальность создания черно-синий биологический диэнцефалон сотрудничал с небольшим электронным механизмом, в котором двигались, вращались, работали на вроде вечного устройства продольно расположенные оси, мельчайшие винтики, шурупы, болтики, электронные схемы разнообразной формы, сине-голубые, плазменные шары, сверху опутанные голубыми нитями венозной системы, да красными проводками.
А секундой спустя амирнарха заместило пространство луга, раскинувшегося, кажется во все стороны. Желтая невысокая травянистая растительность столь густо росла на пажите, что зрительно создавала плотные пространства коврового наста. Тонкие стебельки, раздваиваясь и разтраиваясь на еще более миниатюрные отростки на собственных концах распушивали кудреватые, серебристые метелочки, колыхающиеся по ветру в одном направление, создавая иллюзию движущихся потоков воды. Мелкотравная равнина, уходя вдаль, на стыке с горизонтом вдавалась в его желто-розовую, очень бледного оттенка, окоемку, да словно гасилась сиянием огромной звезды. Чья торчащая из-под линии видимости половина шара рыхлого желто-розового цвета с глянцево-белым сиянием перекрывала почти половину серовато-розового небосвода.
Впрочем, взгляд Камала Джаганатха концентрировался не на самой звезде или луговине планеты, а на расчертившей ее по середине наблюдаемого пространства грунтовой, двухколейной дороге. Точнее даже на отдельном (метров в двадцать) куске ездовой полосы, на каковой с одной стороны наблюдалось до десятка людей держащих за узду низкорослых, мощных зверей, напоминающих быков. Их стройные, мускулистые тела, достаточно мощные, опирающиеся на короткие ноги поросли густой черной шерстью, а высоко посаженные головы венчали длинные направленные в стороны и назад уплощенные рога. Вставленная в рот узда сдерживала движение зверей, видимо, делая их более покладистыми, а высокое с двумя закругленными луками с кожаными подушками седло, расположенное на покатой спине, цилиндрической формы стремена к которым были прикреплены металлические дужки с утолщением в виде шарика (исполняющие роль шпоры) предоставляли возможность ездить на них и с легкостью ими управлять.
