– Но почему у тебя ничего нет? – поинтересовалась девушка. – Я слышала, что ты получил много вражеского снаряжения, когда его милость осаждал соседа.
– Получил. Но все продал, а деньги потратил. На… важно ли это?.. Просто потратил, иначе нельзя было выжить. Видишь, я честен с тобой.
– Вижу, – прошептала Ханна. Ее глаза вновь наполнились слезами.
– Так что, ты подождешь? – спросил Виктор. – Если трактирщик так торопится, то и пусть себе торопится. А ты же красивая! Если со мной что-нибудь случится, проблем с женихами у тебя не будет.
– Я не могу ждать, Ролт. – Девушка смотрела куда-то вдаль, по ее лицу текли слезы. – Мне нужно думать о семье и о детях.
– Но даже если я сделаю предложение сейчас, разве это поможет тебе думать о семье или детях? Я – бедный жених.
– Да, Ролт, – кивнула Ханна. – Я понимаю. А мне нужно думать о будущей жизни.
Виктор хотел было что-то сказать, но сдержался и лишь махнул рукой. Он смотрел вслед уходящей девушке и чувствовал, что попал в западню. Последние дни вообще богаты на сюрпризы.
Антипов знал, что здесь жестокий мир. Чувства сражаются с практичностью и неизменно проигрывают. На Земле ситуация такая же, может быть, чуть лучше. Там у людей больше свободы, они могут идти на поводу у чувств, не обращая особого внимания на материальную сторону жизни. Но так редко кто-либо поступает. И хорошо это или плохо? Должны ли женщины потакать своим чувствам ради сиюминутного, по меркам жизни, счастья и рисковать достатком своих детей? Или они обязаны принять предложение какого-нибудь богатея, а потом страдать, существуя рядом с нелюбимым? Есть ли ответ на этот вопрос? Возможно. Ведь в обоих случаях женщину может ожидать расплата. Вне зависимости от того, бросается ли она в омут очертя голову или подходит к планированию своей жизни максимально практично. А если есть расплата, значит, и вина тоже есть. Получается, что оба поступка неверны! Если Ханна выберет его, а он погибнет в ближайшем будущем, то кем она станет? Вдовой без средств к существованию? А если выберет старого трактирщика, то принесет ли это ей хоть сколько-нибудь длительное удовлетворение? Весьма сомнительно.
Виктор всем сердцем желал окликнуть Ханну, сказать ей, что все не так плохо, что он, возможно, погорячился с тем, что его убьют завтра или на днях, но сказать этого не мог. Потому что нехорошо обманывать доверчивых девушек в серьезных вопросах. Тем более что, если все получится, ведь Арес, возможно, отправит его домой. К чему оставлять тут жену? Эта мысль не приходила ему в голову, когда он говорил с Ханной, но пришла теперь. Похоже, он уже свыкся с этим миром, если перестал ежедневно думать о возвращении.
Антипов провожал взглядом платье с красными и синими цветами и чувствовал, что из его души уходит целая эпоха. Он привязался к ней, к этой простой и красивой женщине, умеющей сопереживать. Из Ханны наверняка получилась бы прекрасная жена и умелая хозяйка. Вот только у нее со страхом проблемы. Страхом насчет того, что она упустит свой шанс. А так, конечно, почти идеальный вариант.
– Пойдем, Рикста, – сказал Виктор, поглаживая гриву своей лошади. – Не повезло мне здесь. Как обычно. Но что-то за это везение бороться не хочется.
– А почему вы разворачиваетесь, господин? – спросил паренек, который отлично понял суть случившегося. – Мы же шли в другую сторону!
– Не хочу пропустить избиения Террока, – ответил Антипов. – Этому бедолаге вдвойне достанется. Сейчас и… потом, когда он кое-что узнает. Ханна ему тоже нравилась.
Виктор был прав. На площади уже начались приготовления. Люди со всего замка устремились туда, проходя мимо Ролта и кивая ему. Мелькали невзрачные одеяния, и только иногда показывались женщины в разноцветных платьях, как у Ханны. Либо молодые жены, либо те, кто очень желал ими стать.
Когда Антипов и его слуга оказались около места, на котором должно проходить испытание, там уже все было готово. Самодельные часы твердо стояли на четырех ножках, рядом с ними располагался солдат с кувшином, а Террок примеривался к деревянным мечам. Он выглядел неважно. Всклокоченные черные волосы и завернувшийся с одной стороны ворот белой рубахи создавали впечатление человека, спешащего по какому-то важному делу. Даже кожаный гамбесон, предмет гордости сына кузнеца, казался совсем не нарядным. Он сидел не ладно, а как-то скособочился, словно подчеркивая, что его владелец не находится в хорошей форме. Виктору было достаточно одного взгляда на все это, чтобы понять, что сегодня никаких побед не ожидается. Террок слишком неуверен в себе, чересчур волнуется.
Протиснувшись к ограде поближе к испытуемому, Антипов громко позвал его, а когда тот откликнулся с какой-то отчаянной надеждой, просто сказал:
– Террок, главное – держи меч покрепче. Десятник постарается его выбить сразу же. Удержишь меч – считай, что есть шанс. И перемещайся, перемещайся. Чем больше ты двигаешься, тем меньше ударов достанется. Тяни время!
– Спасибо, Ролт, я постараюсь, – кивнул запуганный сын кузнеца.
Вездесущий Нурия, стоявший поблизости и слышавший весь разговор, лишь усмехнулся.
– Начинаем уже, – сказал он и, обращаясь только к Терроку, заметил: – Ты только зайцем по кругу не бегай. А то я уже не настолько молод, чтобы за тобой гоняться.
– Бегай зайцем, бегай! – тут же зашептал Виктор.
– Ролт, ну почему ты завтра не вернулся? – поинтересовался Нурия. – Приехал как раз к бою и такие советы даешь. Смотри, сейчас я тебя заставлю меч взять и будешь за ним гоняться! А я прослежу, чтобы не поддавался.
– Молчу, господин десятник.
– Вот так оно лучше будет. Часы! Начали!
Террок решил показать себя примерным учеником. Он сразу же отпрыгнул в сторону, чтобы оказаться от противника как можно дальше. Но Нурия был не лыком шит. Резким выпадом он достал руку соискателя.
– Ай! – вскрикнул тот, мученически скривился, но оружия не выронил.
Десятник воспользовался замешательством и тут же ударил по мечу Террока изо всех сил. К удивлению присутствующих, оружие сильно отклонилось, но не упало. Нурия удовлетворенно кивнул.
– Держись! – крикнул Виктор. – Береги ноги!
Поза сына кузнеца была характерной для новичка, боящегося схватки. Он полуприсел и неуклюже выставил перед собой меч. На месте Нурии Антипов бил бы по левой ноге. Десятник именно так и сделал.
Удар не заставил себя ждать. Он поразил голень, а когда Террок рефлекторно согнул руку с оружием, очередной выпад, нацеленный в предплечье, все-таки выбил меч из дрожащей длани соискателя. Пока палка находилась в полете, Нурия слегка стукнул своим мечом по лбу сына кузнеца. Видимо, в воспитательных целях. А потом неторопливо наступил на упавшее оружие. Все было кончено.
