В следующей сцене молодого воина перевязывает его перепуганная возлюбленная, в то время как он рассказывает ей о предательстве. Королева Тарамис, судя по всему, приказала своим ошеломленным ратникам впустить шемитов в город. После этого она объявила, что сделает кофийца королем, который будет править рядом с ней. Из верных войск у Тарамис оставалась только личная гвардия, ее вырезали шемиты, за исключением капитана гвардии, киммерийца Конана, который отказался поверить, что Тарамис — действительно Тарамис. Он клялся, что это некий демон, обретший ее форму, и отчаянно сражался, прежде чем его одолели. Молодой воин сказал, что кофиец приказал распять его за городской стеной. Так и случилось; Конан отгонял стервятников зубами и привлек внимание вожака разбойников, который рыскал возле стен в надежде на поживу. Это был Ольгерд Владислав, запорожец, или козак, который пришел из степей и обосновался среди кочевых шемитских племен пустыни. Он освободил Конана и взял его к себе в шайку после жестокой проверки на выносливость.
Тем временем — как следовало из письма посетившего Хауран ученого — Саломэ, выдавая себя за Тарамис, упразднила культ Иштар, заполнила храмы непристойными изображениями, ввела человеческие жертвоприношения и поместила в святилище чудовищного монстра из преисподней. Молодой воин, убежденный, что Тарамис убили или посадили в тюрьму и на ее месте правит обманщица, проник во дворец и тюрьму, переодетый нищим, и Саломэ, которая пытала сестру, показывая ей голову ее верного советника, бросила голову нищему, чтобы от нее избавиться, и невольно выдала тайну. Он поспешил к Конану с новостями. Конан тем временем, желая отомстить кофийцу, собрал большое войско из кочевников. Ольгерд намеревался захватить и разграбить Хауран, но Конан сверг его и объявил о своем намерении спасти Тарамис и вернуть ее на трон.
Молодой воин освободил Тарамис из тюрьмы, но Саломэ загнала их в храм. Конан победил кофийца, ворвался в город и уничтожил монстра. Кофийца распяли, и Тарамис снова вернулась на трон.
Сотворение Хайбории
Часть 2
© Перевод К. Плешкова.
1933 год закончился для Роберта И, Говарда на гораздо более позитивной ноте, чем начинался, хотя и обещал стать катастрофическим. В 1932 году издательство «Фикшн Хаус» прекратило издание «Файт сториз» и «Экшн сториз», двух журналов, которые платили скромно, но регулярно, обеспечивая Говарду скудный, но постоянный доход. Появление «Стрэндж тэйлз» — прямого конкурента «Уэйрд тэйлз»,— где хорошо платили, причем сразу же после приема рукописи, а не после публикации, стало некоторой компенсацией, но в конце 1932 года Говард узнал, что этот журнал также прекращает выходить. В начале 1933 года его предельно сузившийся рынок сбыта включал в себя новый ежеквартальный журнал Фэрнсуорта Райта «Мэджик капет» и «Уэйрд тэйлз». Ничего больше не оставалось делать, и за несколько недель Говард буквально завалил «Уэйрд тэйлз» рукописями, с одной очевидной целью: продать как можно больше. Среди присланных материалов была большая часть второстепенных рассказов о Конане, написанных с явным желанием заработать денег. Лишь весной 1933 года, когда впечатляющее количество рассказов о Конане ожидало публикации в журнале Райта («Ползучая тень», «Королева Черного побережья», «Колодец черных демонов», «Тени в лунном свете» и «Черный колосс»), Говард уделил внимание новым рынкам. Наняв Отиса Эделберта Клайна в качестве своего агента, техасец провел несколько недель в попытках продать рассказы о боксерах, а также освоить новые для него жанры детектива и вестерна. Он начал серьезно рассматривать вопрос о правах на свои произведения, а также возможность публикации сборника рассказов в Англии.
В октябре 1933 года Говард вновь вернулся к Конану. «Уэйрд тэйлз» уже напечатали три из пяти рассказов о Конане из своего портфеля, по мере того как становилось ясно, что персонаж пользуется немалой популярностью. «Железный демон», законченный примерно в октябре 1933 года, представляет собой довольно слабую попытку Говарда сделать что-то новое, учитывая, что тот не писал о Конане уже шесть месяцев. Многое в нем было позаимствовано из более раннего рассказа, «Тени в лунном свете». Оба рассказа демонстрировали, что Говард был во многом обязан Гарольду Лэмбу, одному из столпов «Эдвенче», издания, оказавшего на Говарда, пожалуй, большее влияние, чем «Уэйрд тэйлз».
Если Говард и был ранним поклонником «Уэйрд тэйлз» — известно, что он уже знал о существовании журнала меньше чем через полгода после того, как тот появился в продаже,— первой любовью техасца явно была приключенческая литература, в намного большей степени, чем фантастика. В памяти его надолго осталось воспоминание о том, как он впервые обнаружил «Эдвенче»: «Журналы были еще более редки, чем книги. Именно после того, как я переехал в «город» (в относительном смысле), я начал покупать журналы. Хорошо помню самый первый. Мне было пятнадцать лет. Я купил его однажды летним вечером, когда не мог усидеть на месте из-за странного беспокойства и у меня дома закончилось все, что можно было читать. Никогда не забуду, какой трепет я испытал. Почему-то мне раньше не приходило в голову, что можно купить журнал. Это был «Эдвенче». У меня до сих пор сохранился экземпляр. После этого я покупал «Эдвенче» в течение многих лет, хотя иногда мне попросту не хватало денег. Тогда этот журнал выходил три раза в месяц… Я ужимался и экономил от одного журнала к следующему; я покупал номер и записывал его себе в долг, а когда выходил другой, я платил за тот, который у меня уже был, и записывал в долг новый, и так далее».
К 1921 году, когда Говард узнал о существовании «Эдвенче», журнал был твердо стоявшим на ногах изданием, одним из ведущих, если не ведущим литературным журналом своего времени, на страницах которого постоянно печатались такие таланты, как Тэлбот Манди и Гарольд Лэмб. Артур Д. Хоуден-Смит поставлял рассказы о приключениях викингов, а летом 1921 года страницы журнала впервые удостоил своим творчеством Рафаэль Сабатини. Эти авторы повлияли на Роберта И. Говарда в намного большей степени, чем кто-либо из авторов «Уэйрд тэйлз». Интерес Говарда к «Эдвенче» простирался дальше простого чтения рассказов; два его письма были опубликованы в журнале в 1924 году, и он более или менее регулярно переписывался с Р. В. Гордоном, отвечавшим за отдел народной песни. Вероятно, именно благодаря «Эдвенче» у Говарда возникло желание стать писателем: «Я написал свой первый рассказ, когда мне было пятнадцать, и отправил его, кажется, в «Эдвенче». Три года спустя я сумел пробиться в «Уэйрд тэйлз». Три года писательства, за которые мне не удалось продать ни строчки. (Я так и не сумел продать что-либо в «Эдвенче»; а ведь моя первая попытка могла связать меня с ними навсегда!)» Эти строки были написаны летом 1933 года, за несколько недель до того, как техасец начал писать приключенческую литературу. За отчасти удивленным, отчасти раздраженным тоном Говарда чувствуется его разочарование тем, что он так ни разу и не опубликовался в этом журнале. Bee сохранившееся раннее творчество Говарда 1922-1923 годов можно считать искренними попытками подростка воспроизвести то, что он читал в «Эдвенче»: он начал, но так и не закончил десяток рассказов с участием Фрэнка Гордона, чьи приключения были позаимствованы у Тэлбота Манди, а прозвище Эль Борак Проворный — у Сабатини.
