Пока в подконтрольных соседям городах отряды восставших били захватчиков, войска на границе с легкостью разбила огромная армия (и как ее только собрать удалось?), которая двинулась на территории нелюдей. Те к войне были не готовы, поэтому первое время терпели поражения одно за другим. Причем войска людей сразу продемонстрировали врагам, что пришли именно за местью, поэтому атакованные города эльфов и гномов, как и стойбища орков, вырезались подчистую. Благодаря нехилой поддержке магов император смог довести своих подданных до столиц соседей, где и остановился, послав парламентеров с предложением мира.
Многие потом спорили, что заставило правителя так поступить. Может, понимание, что захваченные земли нелюдей ему все равно не удержать. Может, осознание того, что дальше ему продвинуться будет куда сложнее, поскольку войска-то состояли, в основном, из ополченцев-крестьян, две третьих магов уже было потеряно в битвах, из опытных мечников осталась едва пятая часть, а про служительниц Яры можно и не вспоминать — все они погибли при захватах городов. Может, он изначально хотел не уничтожить врагов, а лишь припугнуть. Кто знает? Важно то, что нелюди согласились и подписали еще один мирный договор, который подытожил Вторую Мировую войну, которую имперцы долгое время называли Освободительной.
В общем, подготавливаемый одиннадцать лет реванш прошел с успехом. Границы Империи были восстановлены, все ее граждане, которые угодили нелюдям рабство, возвращались на родину, а репарации соседей оформились в виде значительного уменьшения торговых пошлин, которые были указаны в последующих за мирным договорах. Сразу после этого войска людей отошли на исходную, нелюди принялись зализывать раны, а император — восстанавливать обескровленную экономику страны.
Дальнейший период историк называли Возрождением. Он длился очень долго — лет сто. Ну, это и понятно, строить всегда тяжелее, чем ломать! А последующий за ним был именован Золотым. Он продолжался лет триста, вплоть до времени написания трактата, и ничем особо примечательным не выделялся. Так, состоялось несколько мелких (по сравнению с предыдущими войнами) стычек на границе, произошло образование Вольных Баронств — государств, которые подписали между собой формальные договора о поддержке, не желая быть насильно включенными в состав Империи, была смена династии, не бескровная, но не сопровождавшаяся гражданской войной, реформы, попытки сепаратного отделения провинций, закончившиеся ничем, несколько раз менялось количество гномьих кланов, насмерть передравшихся из-за какой-то кровной вражды, орки и эльфы довольно серьезно поцапались между собой, и хотя быстро разошлись в стороны, с тех пор косо смотрят друг на друга, люди истребили одну отсталую расу, до сих пор жившую на их территории…
Ну, и все такое прочее. Если честно, последние страницы третьего тома я просматривал уже по диагонали, чувствуя, что скоро вывихну челюсть от широких зевков. Когда же трактат закончился пространным размышлением историка на тему: "нужно знать прошлое, чтобы не совершать ошибок в будущем", я захлопнул книгу, потушил светлячок и моментально заснул.
Не знаю, долго ли я дрых, но когда открыл глаза, первым делом прислушался к своим ощущениям — не вернулся ли жар, не тяжело ли дышать, не колотится ли сердце, желая выскочить из груди. Но ничего из вышеперечисленного не наблюдалось, а чувствовал я только легкий голод и желание избавиться от лишней жидкости в организме. Можно было вздохнуть с облегчением, усиленная немереным вливанием силы регенерация с успехом поборола яд. И лишь одно меня волновало — как скажется это на моем и без того начавшем меняться организме. Нет, если глубокие раны станут затягиваться буквально на глазах — я не против. Лишь бы хвост не вырос!
На всякий случай проверив свой копчик, я зажег светлячок, обнажил саблю и аккуратно вышел из комнаты. Предосторожность оказалась не лишней — на первом этаже на меня из угла прыгнул полупрозрачный колобок. Его я заметил загодя, поэтому сумел разрубить в полете. Больше трашей в доме не оказалось, поэтому я вышел на улицу и спокойно облегчил свой мочевой пузырь. Судя по солнцу, зачитался ночью я знатно — обед уже миновал, и неудивительно, что желудок начинал возмущаться. Пройдя на кухню, я набрал дровишек из кладовки и с помощью амулета развел огонь в печке. Слив в котелок остатки воды из фляг искателей, я кинул туда несколько горстей гречки и поставил ее вариться.
Моя каша получилась с дымком, поскольку дымоход в печи был основательно забит и обеспечивал очень слабую тягу, достаточную лишь для того, чтобы не гас огонь. Наполнив свою голодную утробу, я порылся в кладовке, отыскал там лопату, небольшой ломик, пару грубых мешков, и отправился готовить схрон. Выбрав приметное место на площади, я по старой схеме снял камни мостовой, выкопал яму поглубже, опустил туда мешки с добром, засыпал землей и вернул кирпичи на законные места. Лишнюю землю снес мешками в подвал, куда кинул и лопату с ломиком, а напоследок еще и веничком по мостовой прошелся, чтобы скрыть все следы.
Оглядев работу, я решил — сойдет! Если только никто прыгать на этом месте не будет. Но я специально выбрал участок поближе к стене дома, а искатели обычно ходят по центру улицы, так что должно прокатить. О том, когда и как буду забирать свое добро, я не задумывался. Сперва нужно до Ирхона добраться, а там уже строить планы на будущее. Если за те вещи, которые я возьму с собой, мне дадут хорошую цену, вполне возможно, надобность нового посещения Тертоса отпадет как таковая.
Вернувшись в дом, я надел перевязь с метательными ножами, забросил рюкзак на плечи, взял мешок с добычей… и крякнул, поскольку вес всего этого оказался под сорок кило. Поразмыслив, не оставить ли что-нибудь еще, я решил — ничего, справлюсь! — и потопал к выходу. Оказавшись на улице, вспомнил путь, которым шел вместе с искателями и уверенно двинулся к поросшим зеленью воротам. Однако Тертос подготовил мне прощальный сюрприз — спустя квартал я столкнулся с зомби, которому тут же снес башку саблей. Обыскивая обезглавленное тело, облаченное в драный пуховик, я вспомнил недавние размышления и признал верность своих выводов. Знака искателя на мертвеце не оказалось, зато в карманах пуховика нашелся небольшой кинжал с костяной рукоятью и зажигательный амулет, к сожалению, разряженный. Эти находки отправились в мой рюкзак, а спустя десяток минут я покинул зеленый город.
С большим трудом пробравшись сквозь густые заросли, я не сразу двинулся обратно к желтоватой дороге, а не поленился и прошел направо, отсчитав полсотни стволов первого ряда деревьев, окружающих город, и на пятьдесят первом вырубив большой крест. Метку Дорака я не разглядел, так пусть хоть моя будет, иначе потом точно не смогу найти вход. Спрятав саблю, я перехватил мешок поудобнее и двинулся к цивилизации.
