Оказавшись на улице, мы направились в центральную часть Ирхона. Стражники весьма грамотно держали меня в кольце, поэтому, надумай я сбежать, сделать это было бы весьма проблематично. Но таких мыслей у меня больше не возникало (ага, беги, Форест, беги — арбалетный болт мигом догонит!), я молча следовал за командиром и лишь через пару перекрестков, решив попытать счастья, спросил:
— Господин Мишет, разреши обратиться?
— Говори, — не оборачиваясь, произнес стражник, которому наверняка пришлось по душе проявленное уважение.
Еще бы! Ведь в имперском слово "господин" (аналогично итальянскому "синьору") используется не просто как вежливое обращение, а как умышленное подчеркивание статуса того, к кому обращаются, более высокого в социальной лесенке. Именно на такую реакцию Мишета я и надеялся, и сразу перешел к сути, чтобы не испытывать его терпение:
— Тебе случайно не знаком командир Ярут, который обычно на восточных воротах дежурит?
— Знаком, и что с того?
— А не мог бы ты сообщить ему о том, что меня арестовали? Я был бы весьма признателен.
Но командир фыркнул и воскликнул:
— Ага, вот прямо сейчас и побегу!
— Нет, сейчас не нужно, — возразил я, снова принявшись косить под дурачка. — Сейчас Ярут спит без задних ног или вообще без сознания валяется, но завтра с утречка…
— Это почему он должен без сознания валяться? — поинтересовался Мишет, покосившись на меня.
Я с охотой пояснил:
— Так вчера вечером, когда мы с Ярутом из трактира вернулись, его жена уж больно не в духе была. Наверняка скалкой приголубила, а может, сгоряча за сковородку схватилась — я не особо прислушивался. Решил сбежать подальше, пока и мне не перепало.
Услышав мой ответ, стражники хохотнули, Мишет тоже усмехнулся и протянул: "Да, Мина это может!", а у меня отлегло от сердца. Я ведь точно не знал, был ли приятель женат, и кому именно принадлежал услышанный мной женский голос.
— Выходит, ты приятель Ярута? — уточнил Мишет, сбавив темп и поравнявшись со мной.
— Ага, — кивнул я.
— И давно вы с ним знакомы?
— Очень давно. С момента нашей первой встречи я успел заработать пяток шрамов, завалить пару сотен опасных тварей на Проклятых землях, скопить немного деньжат и раз десять едва не попасть на тот свет.
Ну не заявлять же, что мы приятельствуем всего дней десять? А так прозвучало достаточно солидно, и ни слова лжи. Вот только командир недоверчиво покачал головой, после чего задумался о чем-то своем. Я не мешал ему — просьба прозвучала, и теперь все зависело от Мишета. Захочет помочь — Ярут узнает о случившемся, захочет устроить подлянку — моя весточка, даже отправленная иными путями, до адресата не дойдет.
— Ладно, как только дежурство закончится, я загляну к Яруту и передам, что ты в остроге, — озвучил свое решение стражник. — Только напомни, звать-то тебя как?
— Ник Везунчик.
— Ну и прозвище! — усмехнулся Мишет. — А Хинэль не боишься прогневать?
— Не я его выбирал. Знакомые наградили, — ответил я, пожав плечами.
На этом наш разговор завял, как цветок на батарее, а вскоре впереди показались яркие светлячки на металлических держателях, вбитых в стены домов. Похоже, центральный квартал был намного богаче остальных, поэтому на освещении тут не экономили. Мы вышли на небольшую площадь и направились к большому дому, который казался мрачнее прочих. Возможно из-за того, что все его окна оказались перегороженными толстыми металлическими прутьями, а стены не были украшены балконами, колоннами и художественной лепниной.
Судя по всему, это и был тот самый острог, а иными словами — самая обычная тюрьма. Уже вторая в моей "попаданческой" жизни. Вот только если в первую я угодил волею случая (который выглядел как хмурые вооруженные личности в балахонах), то в эту попал исключительно благодаря собственной глупости. Но самым обидным было то, что сейчас я даже не представлял, хватит ли мне везения вновь обрести свободу.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
