Эффект превзошел все ожидания. В сажени от К'ирсана пространство вдруг смялось и образовало нечто вроде вихря, который моментально вобрал в себя всю волшбу На'ага. Нечто подобное приходилось видеть в Астрале после «схло-пывания» имеющихся там островков стабильности, но одно дело — изменчивый мир магических энергий, и совсем другое — Торн. Правда, удивление ничуть не помешало Кайфату мысленно потянуться к своему творению и подтолкнуть его в сторону змеенога.
Тварь пыталась швыряться чарами, а потом даже попробовала удрать, но вихрь оказался быстрее. Прежде чем исчезнуть, он успел сорвать с На'ага всю броню, оторвал две руки и разъел правую часть тела, после чего и без того уродливое создание превратилось в нечто невообразимое. Глядя на него, даже Кайфат с трудом сдерживал тошноту.
Убедившись, что в твари все еще теплится жизнь, он тяжело вздохнул, подошел ближе и снес клинком скалящую зубы башку. Удар в грудь, где в истинном зрении медленно угасал огромный узел из множества энергопотоков, был уже ненужной формальностью. Победа!
В тиши полуразрушенной залы раздались негромкие хлопки.
— Браво, господин К'ирсан. Браво! Прекрасная битва. Пусть я застал лишь последний ее аккорд, но все равно впечатлен.
Мысленно помянув хфургов, мархузов и предвечную Тьму, К'ирсан повернулся к послу. Тот стоял рядом с проломом и жизнерадостно улыбался. Там же обнаружился довольный Канд, мрачно созерцающий тело На'ага Гхол и занимающийся тем же самым восхищенный Лукас, соляным столпом замер Руперт Схизм, позади мелькали любопытные рожи солдат, смешно таращили глаза грасс Тарес, Нестор и Курам грасс Суом, но никто не рисковал преодолеть незримую границу, отделяющую их от Кайфата.
Один лишь Руал не заморачивался такими проблемами. Тенью проскользнув в залу, он осторожно принюхался и, убедившись, что змееног мертв, не спеша потрусил к хозяину. Причем хвост задрал так, словно именно он, Прыгун, завалил монстра, а неуклюжий двуногий стоял в сторонке.
В коридоре началась какая-то возня, потом послышался звук затрещины — и в залу протолкался Жижек. Вытерев рукавом лицо и зачем-то пригладив волосы, он торопливо подошел к К'ирсану, неловко улыбнулся и... протянул корону Мишико.
— Значит, вот! — только и смог из себя выдавить лейтенант.
— Ну хоть кто-то догадался.— Кайфат хлопнул его по плечу и забрал символ власти пусть крохотного, но государства.
Примитивный золотой ободок с тремя зубьями, ничего особенного, но сколько из-за него проливалось крови. Взвесил в руках, оглядел притихших соратников и водрузил себе на голову.
Главное, какой подходящий антураж: разрушенный дворец, испуганный предшественник и мертвый монстр у ног. Внушает. Что же до некоторой скудости церемонии, то ее компенсирует энтузиазм зрителей, а значит, слава королю, слава!
Запись коронации К'ирсана Кайфата оказалась не самого хорошего качества. Изображение постоянно дрожало, шло рябью, а то и вовсе пропадало. Специализирующийся на магии иллюзий чародей из кожи вон лез, стараясь стабилизировать картинку, но получалось плохо. Хорошо хоть звук не подкачал — создавалось полноценное ощущение присутствия на церемонии.
Впрочем, человек искушенный сказал бы, что зрелище так себе, недостойно внимания. Подумаешь, на трон нищей страны после успешного бунта садится новый правитель — экая невидаль. Сегодня один, завтра другой... Однако оба правителя Земли Наместника изучали содержимое кристалла памяти уже не первый раз. Й если толстяк Парсан Второй откровенно зевал, то его более худосочный и низкорослый брат смотрел с неослабевающим вниманием.
— Ну сколько можно?! — спросил официальный глава Земли кацризным голосом.— Я устал, и маг наш устал. Давай отдохнем, а?
— Устал?! А когда этот молодчик тебя за горло возьмет и окончательно южный торговый путь перекроет, что делать будешь? — зло рявкнул карлик, ткнув кулаком в сторону иллюзии, где молодой король с важным видом проезжал по площади перед главным храмом Орриса в Старом Гиварте. На небольшом удалении от него шла охрана, и у всех были такие разбойничьи рожи, что хоть стражу зови. Правда, Пар-сана Первого больше интересовали лица соратников Кайфата. Вон Храбр, капитан Шипов, рядом идет Терн, командующий всей кавалерией, а сразу за ними вышагивает верховный маг Мокс Лансер в сопровождении учеников. В эти же ряды как-то затесались молодой гоблин и совсем юный парнишка, с любопытством глазеющий по сторонам... Все такие разные и вместе с тем объединенные общей целью.— Помнишь: «Назови тех, кто около тебя, и я скажу, кто ты такой»? Старая пословица права, мне очень не нравится ближний круг нашего «коллеги».
— Почему? — спросил толстяк, насупившись.
— Да потому что они все лидеры. Сильные, яркие, неординарные и вместе с тем явно признающие главенство господина К'ирсана. Значит, на трон сел не марионетка вроде Мишико, а военный вождь, и аппетиты у него ого-го какие! — Парсан Первый стукнул кулаком по колену.— Тьма! А еще вокруг него столько магов, что глаза рябит, да и сам Кайфат — чародей не из последних. И это... это ты видел?! — Карлик почти кричал.
На записи процессия уже входила в храм, где ее встречали старшие иерархи культа Светлого Орриса и представители соседних стран.
Парсан Второй вгляделся в человека, на которого показывал брат.
— Пузан какой-то,— и добавил ревниво: — Мелкий!
— Сам ты пузанШ Посол Нолда там стоит, а это значит, что Республика прикрывает Кайфату тылы. И все слухи, которые ходят о нем и его похождениях, могут быть правдой.— Тайный правитель Земли Наместника сбавил тон и заговорил почти спокойно: — Если Истинным понадобился здесь сильный король, то настали плохие времена.
Толстяк пожевал губами, затем надул щеки и шумно выдохнул воздух:
— А вдруг это как-то связано со странной суетой вокруг Козьих гор? Ты сам говорил, что Нолд и Маллореан зачем-то туда войска стягивают,— высказал он неожиданно здравую мысль.
— Не знаю, брат. Не знаю... — замотал головой уродец.
Пока они болтали, большая часть церемонии уже прошла. На К'ирсана Кайфата в точном соответствии с протоколом водрузили корону и помогли усесться на древний трон. Старинная реликвия, сохранившаяся со времен, когда Новый Гиварт еще не существовал даже в проекте, а Старый был столицей единого Кайена, извлекалась из запасников храма лишь в день восхождения нового монарха на престол и одним своим видом вызывала уважение. Мастер, чье имя затерялось в веках, вырезал из горного хрусталя свернувшегося в кольцо дракона: спина служила сиденьем, сложенные крылья — спинкой, а хвост и голова — подлокотниками. И каждый, кто опускался в это кресло королей, пусть даже самая никчемная личность, приобретал вид внушительный и грозный.
