— Может, еще не поздно? — осторожно предложил Селифан. — Наша дружина в боевой готовности.
— Не надо, — с досадой перебил Альберт. — Виктор для нас — отрезанный ломоть, пускай сам выкручивается. Да и Длиннорукий тоже — что он мне, кум, что ли? А вот самозванка…
— Какая самозванка?
— Ты чего, забыл? Та девица, что выдает себя за Марфу. Нынче днем она еще была жива. Но князь уверял, что этой ночью Анна Сергеевна ее того… Ну, ты понимаешь.
— Понимаю, — неодобрительно пробурчал воевода.
— Ничего ты не понимаешь, — зло покачал головой барон. — По-твоему, все дела в честном бою должно решать, а на самом-то деле… Ну да ладно. Хуже всего будет, если рыцари придут в замок, а Анна Сергеевна своего задания выполнить не успеет. Или, как всегда, провалит.
— Ну что ты, Альберт, к этой самозванке привязался? — не выдержал Селифан. — Мы же скоро ее кости похороним честь по чести, то есть не самозванки, а княжны Марфы, а та девушка сколько угодно может звать себя Марфой, да кто ей поверит? — Воевода пристально глянул на барона: — А может, ты не совсем уверен, что она самозванка?
— Да как ты не понимаешь, — досадливо поморщился барон. — Если рыцари одолеют Виктора, то чего доброго решат, что им все нипочем, да и на нас полезут. А Марфу, настоящую ли, самозванку ли, будто хоругвь понесут — дескать, вот она, законная наследница князей Шушков, не то что эти проклятые упыри. То есть мы с тобой.
Селифан уже открыл было рот, чтобы что-то возразить, но не успел: дверь распахнулась, и на пороге возник собственной персоной господин фон Херклафф — во фраке, белоснежном жабо и даже с моноклем.
— Вы меня зваль, херр барон? — лучезарно осклабился людоед.
— Да, господин Херклафф, нам нужна ваша помощь, — поднялся за столом Альберт. — Умеете ли вы обращаться с колдовскими предметами?
— Ну конешшно! — с гордостью заявил Херклафф. — Их бин маг и чародей высшей квалификацион, а не какой-нибудь профан, как херр Каширский, муттер ефо за ногу… Да-да, так что вас интересует?
Альберт пододвинул колдуну тарелочку с золотым яблоком:
— Посмотрите, в чем тут дело. Ничего не показывает.
— А что вы хотел увидайть?
— Ну, например, князя Длиннорукого.
— Айн момент. — Херклафф небрежным жестом произвел над тарелочкой какие-то манипуляции, яблочко покатилось вдоль кромки, однако изобразило на тарелочке лишь что-то темное, с двумя еле различимыми силуэтами. — Ничефо, сейчас добавим яркость. — Херклафф стал крутить пальцами перед блюдцем, как будто настраивая телевизор, и действительно — вскоре изображение несколько высветилось, а два силуэта оказались женскими. Они брели по болоту, тонущему во мгле, то и дело спотыкаясь о кочки и выразительно жестикулируя.
— Ну и где же Длиннорукий? — не вытерпел воевода.
Вместо ответа Херклафф еще немного поколдовал над тарелочкой, и изображение приблизилось — теперь лица обеих женщин занимали чуть не весь «экран».
— Точно Длиннорукий, — изумленно выдохнул Альберт. — Вот эта, что слева. А вторая… Кто же вторая?
— О, херр Петрович! — обрадованно вскричал Херклафф. — Вот кого я хотель кушать, но так и не скушал. Ничефо, еще успею…
— Но что они делают на болоте? — возмутился Альберт. — Их место в королевском замке.
— А еще лучше — у меня ф желудке, — расплылся людоед в плотоядной ухмылочке.
— Жаль, что не слышно, о чем они столь жарко спорят, — вздохнул воевода.
— Ну, вообще этот несовершенный аппарат не есть рассчитан на звук, — скромно заметил Херклафф, — но для такой гроссе мейстер, как я, нет никакой преграда! — Колдун сделал вид, будто нажал клавишу или переключил тумблер, и раздались какие-то невнятные звуки. Херклафф покрутил воображаемый регулятор, и барону с воеводой стали ясно слышны препирательства незадачливых путчистов.
— Все из-за тебя, — бранился Длиннорукий, — да если бы не твои разбойничьи замашки, так переночевали бы по-людски, а теперь тут шлепай по этим проклятым болотам!
— Так я ж хотел по-людски, — оправдывался Петрович, — отнять у него эти золотые стрелы и раздать нуждающемуся бедному люду!
— А ты подумал, дурья башка, на черта твоему бедному люду золотые стрелы?..
— Неужели Виктор выгнал их из замка? — удивился Альберт. — Хотя если они и там вели себя так же, то не удивительно…
— Скорее, бежали от рыцарей, — уверенно предположил воевода.
— Золотые стрелы, — как бы про себя отметил Херклафф. — Ешшо не понимайт, для чего, но что-то здесь не есть рихтих.
— Эдуард Фридрихович, а вы не могли бы показать нам еще кое-кого? — попросил барон, поняв, что из препирательств Длиннорукого и Петровича трудно будет выудить что-то по делу. — Речь идет об одной девушке, утверждающей, что она — княжна Марфа…
— А как ее зфать на самом деле? — перебил колдун.
— Увы, не знаю, — развел руками Альберт.
— Ну, тогда ничего не будет получиться, — вздохнул Херклафф.
— В таком случае покажите нам настоящую княжну Марфу, — решился Альберт. — Это-то, надеюсь, у вас получится?
— О, я, я, натюрлих, — осклабился людоед, — только фройляйн Марфа уже давно ква-ква на гроссе болото!
— А все-таки покажите, — настаивал барон. — Так, для успокоения совести.
— А, ну понятно. — Херклафф «нажал кнопку», и бранящиеся Длиннорукий и Петрович исчезли. — Либе голден аппель, битте, покажи нам фройляйн ква-ква… пардон, фройляйн Марфа!
Яблочко покатилось, и вскоре на тарелочке появилось изображение девушки, мирно спящей на широкой кровати.
— А это не может быть ошибкой? — упавшим голосом пролепетал Альберт.
— Нет, — уверенно заявил Херклафф. — Я могу ошибайться, но колдовский инвентар — нихт!
— Значит, это все-таки правда, — зло проговорил барон Альберт, — и она не самозванка.
— О чем ты? — чуть удивился воевода.
— О давешних донесениях Длиннорукого. Кто-то из его людей подслушал беседу этой девушки с Виктором — она рассказывала, что некий Иван-царевич выпустил из лука золотую стрелу, которая прилетела прямо к лягушке, потом он ее поцеловал, и лягушка превратилась в княжну Марфу. Тогда я не придал этому донесению должного внимания, хотя и поручил Анне Сергеевне, гм, ну, ты знаешь…
— Это не есть хороший орднунг, — озабоченно покачал головой Херклафф. — Фройляйн Марфа должна прыгать на болото, а не дрыхнуть на кровать.
— Ничего, недолго ей там дрыхнуть, — проворчал Альберт. — Уж на этот раз Анна Сергеевна не промахнется…
— Постой, барон, — встрял в беседу воевода Селифан, — ты сказывал про золотую стрелу. А Петрович тоже что-то говорил о каком-то человеке, у которого он хотел украсть золотые стрелы. Уж не…
