Некоторые из слонявшихся вокруг мужчин были вполне нормальными, но большинство, как новый бойфренд Салли, байкер по имени Боска, были просто психами.
Хуже того, выпивка обостряла их жестокость. Когда Боска был пьян, иной раз он ругался с Салли и в итоге избивал ее. Это всегда приводило Анжелу в ужас. Закончив с матерью, Боска в гневе покидал их трейлер. Анжела приводила мать в порядок, обрабатывала раны антисептиком и перевязывала их. Звонить в полицию мать всегда отказывалась. Она говорила, что сама во всем виновата, а Боска хороший человек; затем она нюхала кокаин или курила мет, который он ей оставил.
Не раз в их доме происходили кровавые драки между выпившими мужчинами, и нередко они продолжали на улице, а люди стояли вокруг и смотрели, но почти никогда не пытались вмешаться. Однажды во время драки кто-то достал нож, и одного человека ранили. Соседи часто вызывали полицию.
Анжела по возможности проводила все свое время у дедушки с бабушкой. Они разительно отличались от ее матери, были ее покровителями, разумными и надежными.
Если Анжела была дома и там начиналась вечеринка, она старалась уйти на улицу, чтобы бродить по магазинам или засиживаться в укромных переулках, наблюдая за звездами и алкашами. К счастью, ее длинные ноги позволяли легко убежать от них, если придется.
Иногда мать уходила с друзьями на всю ночь. Тогда Анжела стирала белье, вытряхивала пепельницы, собирала пивные банки и использованные иглы. Иной раз они могли уйти на несколько дней, оставив Анжелу задаваться вопросом, увидит ли она снова свою мать, но та всегда возвращалась, выглядя опустошенной.
После случая с Фрэнки Анжела бывала у дедушки с бабушкой при любой возможности. Бабушке не нравилось, что Анжела находится в трейлере тогда, когда Салли принимает наркотики. Поскольку ее мать была наркозависимой, это происходило бóльшую часть времени. Она редко оставалась в трезвом состоянии надолго. Трезвая Салли была отъявленной стервой — скандальной и агрессивной.
Салли не одобряла, что Анжела остается у ее родителей. Она считала это прямым порицанием своего образа жизни. Когда она была достаточно трезвая, то настаивала на том, чтобы Анжела оставалась дома в будние дни, когда нужно было идти в школу. Анжела знала, что Салли поступает так назло.
Ее бабушка и дедушка обсуждали возможность взять опекунство над Анжелой, чтобы она перебралась к ним насовсем. Полиция часто появлялась в трейлере и арестовывала Салли, а Анжелу передавали дедушке с бабушкой, пока мать не протрезвеет или не выйдет на свободу, поэтому отношения Салли с органами опеки были сложными. Анжела была в восторге от мысли переехать к бабушке и деду. С ними ее страхи улетучивались.
Она нежно любила Габриэллу и боготворила Вито. Одевшись с утра, но еще не обувшись, он позволял ей пойти с ним в ванную и посмотреть, как он бреется. Она с восхищением наблюдала, как он намазывает пену, а потом осторожно и размеренно проводит по коже бритвой, по одной и той же схеме каждый раз. Иногда он рассказывал ей забавные случаи с работы, произошедшие до его выхода на пенсию. После бритья он наносил на кожу немного лосьона. Анжеле нравился этот запах. Запах дедушки.
Затем она шла за ним в спальню и смотрела, как он обувает большие и тяжелые рабочие сапоги с рельефной подошвой. Ей нравились эти сапоги, потому что они были частью него. Эти сапоги принадлежали сильному и надежному человеку.
Иногда она забегала в спальню раньше него, совала ноги прямо в туфлях в эти большие рабочие сапоги и топала по комнате, дурачась и подражая деду, заставляя его смеяться. Бывало, он щекотал ее, чтобы вернуть обувь, и просил ее никогда не взрослеть. Анжела не могла понять, почему ее мать закатывает глаза при упоминании дедушки или бабушки.
Однажды они взяли ее в секонд-хэнд, чтобы купить одежду, которую можно было бы надеть на рыбалку или на прогулку по окрестным горам. Блуждая по магазину, Анжела заметила пару почти новых сапог, похожих на сапоги ее деда. Она захотела эти сапоги сильнее, чем что-либо еще. Бабушка сказала, что это неподходящая обувь для красивой молодой леди, но Анжела ответила, что они идеальны для прогулок по лесам и горам. Бабушка все равно продолжила поиски джинсов, рубашек и свитеров для школы. По пути к кассе Вито улыбнулся Анжеле и взял сапоги.
Анжела носила их постоянно — не только в хижине, но и в школу. Другие девочки высмеивали ее за то, что она носит рабочие сапоги, а не изящные туфли, но Анжеле было все равно, что они говорят и думают о ней. Она носила сапоги, поскольку они ей нравились. Она считала, что короткая юбка хорошо сочетается с ними. Они были хороши не только для леса, но и для прогулки домой из школы в плохую погоду. Они стали частью нее, как сапоги ее дедушки были частью него.
Анжела отличалась от других детей не только обувью и манерой одеваться. Она думала не так, как они. Ее не заботили детские темы, которые были им интересны.
Она отказывалась от наркотиков и алкоголя, но другие подростки как раз начинали их принимать, и это делало Анжелу объектом насмешек. Возможно, ее мать начинала так же, как они. Анжела видела, чем это закончится, и не хотела в этом участвовать.
У нее в жизни были более важные вещи. У нее были бабушка, дедушка и их хижина. Были лесные тропы, горы и озера, в которых можно ловить рыбу. Иной раз самым лучшим занятием было пускание «блинчиков» по зеркальной глади озера.
Девочки в школе часто называли ее уродкой, помимо всего прочего. Когда до этого доходило, она не могла с ними спорить. Она была отродьем. Она родилась уродом. Ей не нравилось, когда ее обзывали, но она не видела смысла драться из-за этого. Другие девочки раздражались куда больше нее, когда она не реагировала на их насмешки.
Она явно отличалась от них тем, чего они не могли полностью понять, и другие дети опасались ее, поэтому дальше обзывательств дело заходило редко. Пару раз девочка, подстрекаемая друзьями, начинала с ней драку. Если они дергали ее за одежду, Анжела отвечала ударом. Если ее толкали один раз, Анжела толкала в ответ трижды. Если тянули за волосы, она сбивала обидчика с ног. Но до увечий никогда не доходило, в основном потому, что этого было достаточно, чтобы остановить их, а если они прекращали, то прекращала и Анжела.
Такие стычки только прибавляли слухов, что Анжелу лучше не злить. Девочки обзывались и издевались над ней потому, что все больше завидовали ее внешности, ведь мальчики, которые им нравились, стали обращать внимание на Анжелу. Она игнорировала как мальчиков, так и девочек, но это не охлаждало их пыл, а лишь еще больше подогревало интерес к ней. По крайней мере, мальчишки ее не обзывали.
Однажды, когда она возвращалась из школы, три девушки из старших классов остановили ее на парковке у винного магазина, которая была на пути к трейлерному парку. Это были не привычные ей одноклассницы, которые смеялись над ней, шепотом обзывали или даже дергали за волосы и убегали.
Эта троица была на голову выше Анжелы. Она узнала популярных девушек, которые нравились спортсменам в школе. У них была идеальная одежда, идеальные волосы и ногти. Они смеялись над Анжелой, называя нищебродкой, и указывали пальцем на ее сапоги. Такие же, как у деда.
Анжелу мало беспокоили насмешки — к этому она привыкла, — и она не хотела ввязываться в драку с рослыми девицами. Не поднимая головы, она попыталась прошмыгнуть мимо них.
Самая высокая из троицы шагнула к ней и неожиданно ударила в живот. Это не был типичный девчачий удар, к которым Анжела привыкла. Это был удар в полную силу девушки старше нее, которая хотела причинить боль.
От удара Анжела отшатнулась и опустилась на грязный асфальт, согнувшись от боли. Широко раскрыв рот, она хватала воздух, но не могла вдохнуть. Мир вращался вокруг нее, и ей пришлось опереться на одну руку. Ее вырвало. Все это время они смеялись над ней и обзывали уродиной.
Потом ударившая ее девушка пнула Анжелу по ребрам и крикнула двум другим:
— Отмудохаем ее хорошенько!
