— Анвез, несмотря на все свои недостатки, никогда не испортит зелье или артефакт, — покачала головой Амели. — Это его страсть, его душа. Он предан двум этим ремёслам так, как никогда не был короне. Я верю ему, как брату… верила.
Она с трудом перехватила оружие, как воин, и подняла меч повыше. Сэр Джон помог принцессе, расположив свои руки поверх её и принимая часть веса оружия на себя. Лезвие поймало солнечный зайчик и прокатило его по своей грани, будто красуясь.
— У этого клинка нет имени, но в нём заключена большая сила, — Амели опустила подрагивающие из-за тяжести меча руки и перевернула оружие остриём вниз; Джон следом отнял ладони. — Я не знаю, какая. Это знали только Анвез и отец. Надеюсь, когда будет пойман отравитель, мой друг расскажет, в чём же магия.
Анна закусила губу, но почти сразу вернула бесстрастное выражение лица. Значит, Амели всё ещё верила в невиновность Анвеза. Плохо, но не удивительно: принцесса отличалась большим сердцем и тягой к присвоению вторых шансов для всех подряд. Несмотря на плохую репутацию Анвеза, она продолжала думать о своём друге детства слишком хорошо.
Анна считала, что Анвез на самом деле мог бы убить Эдгара — она же смогла, несмотря на воспитание при дворе. А Анвез, в отличие от неё, обладал куда более тяжёлым и непримиримым характером. Вопрос времени, когда бы до мага дошло, как можно решить проблему принудительного замужества. Скорее всего, это произошло бы слишком поздно.
— Наследник Свари, — Амели улыбнулась принцу Севера, — я благодарна за то, что вы прибыли на наши земли и за то, что рассматривали меня в качестве невесты. Однако я заметила, что вы совершенно не заинтересованы в этом браке: ни со стороны политики, ни из-за стремления к обретению семьи. Потому я буду рада назвать вас своим другом, но никак не мужем.
Она перевела взгляд на сэра Джона. Южанин поднял голову и усмехнулся — точно знал, что хочет сказать принцесса.
— Я ценю вашу любовь к собственной семье, — Амели прикрыла глаза и склонила голову. — И то, как вы меня поддерживали не далее чем час назад. Я надеюсь, что наш союз будет долгим и плодотворным.
И она протянула ему меч, всё ещё лезвием вниз. Джон без труда перехватил оружие и поднял руку, рассматривая лезвие. Солнечный свет, пробивающийся сквозь узкие оконца бального зала, играл на металле белыми вспышками.
Было видно, что Джон доволен и подарком, и словами Амели. Анна вглядывалась в чужое лицо, но не видела никаких негативных эмоций, одно только предвкушение.
— Принимая этот меч, — продолжила Амели, прямо взглянув на избранника, — ты также принимаешь и то, что на моих плечах сейчас будет судьба королевства. Я обязана стать регентом до совершеннолетия брата. И, возможно, я останусь королевой даже после него.
Джон по-разбойничьи широко улыбнулся и опустил меч. Затем мужчина взял руку Амели и поцеловал тыльную сторону ладони.
— Не волнуйтесь, принцесса. Я сделаю всё, чтобы ваши земли процветали. Думаю, дружба с Югом станет отличным началом нашего золотого века, не правда ли?
— В свою очередь, — подал голос наследник Свари, — и у меня есть предложение мира, принцесса. Как маленький подарок… на свадьбу.
Амели кивнула, призывая продолжить. Принц Севера завёл руки за спину, открываясь, и слегка поклонился. Подвески на его камзоле звякнули, сталкиваясь синими капельками.
— Маги наших земель славятся тем, что могут любой конфликт решить в угоду справедливости. Так что, в качестве жеста доброй воли, я могу взять расследование смерти короля Эдгара на себя.
На лице принцессы отразилась буря эмоций, и все они были далеки от хороших. Грусть, тоска, злость, — наверняка на предателя-Анвеза, — скорбь, смирение. Она любила отца, каким бы он ни был.
Амели хотела справедливости и, естественно, согласилась. Это было так в её характере!
— Ни одно преступление не должно оставаться нераскрытым.
От мягкой улыбки Свари у Анны кровь стыла в жилах.
Глава восьмая
До обнаружения убийцы было решено, что никто за пределами замка не должен знать о смерти монарха. Следуя традициям, Амели должна была разослать гонцов в разные части Срединного королевства, чтобы передать печальную весть, и только потом брать бразды правления.
— Этого требуют традиции и дочерняя преданность, — настаивала Амели на импровизированном «совете».
В него входила сама принцесса, Джон, Свари и, конечно же, Анна. Так что «совет» вышел так себе: два иностранца, одна фрейлина без особого политического образования и принцесса, только лишившаяся родителя.
Наследник Свари настаивал на сохранении тайны, и неожиданно сэр Джон поддержал эту идею.
— Если мы сейчас дадим объявление о смерти правителя, то убийца поймёт, что у него всё получилось. Если же мы будем молчать, хоть какое-то время, то есть шанс на то, что убийца вернётся.
— Зачем ему возвращаться? — не поняла Анна.
Джон хмыкнул.
— Чтобы закончить начатое, конечно же.
Про себя Анна подумала, что ни за какие деньги не вернулась бы убивать короля, если бы в первый раз не вышло наверняка. Ну… разве что ради принцессы.
Завтрак прошёл в сумятице: Амели приказала не накрывать в столовой, а принести еду в рабочие комнаты отца. Принцесса пользовалась небольшой передышкой и просматривала бумаги и договора, доступ к которым ранее был исключительно у монарха.
Изначально бумагами занимался счетовод, но примерно на двенадцатом году жизни Анны его казнили без объяснений. Судя по всему, история там была неприятная и грязная, раз Эдгар так и не нашёл себе нового помощника. Король обладал настоящей манией контроля всего, что касалось правления, и с денежными бумагами быстро привык разбираться самостоятельно.
Свари ходил около книжных шкафов и вытаскивал заинтересовавшие его томики. Сэр Джон сидел рядом с принцессой, помогая ей по мере возможностей и ознакамливаясь с положением дел на земле, которая скоро перейдёт в его руки. Анна устроилась в кресле в углу и никак не могла взять в толк, почему Амели не отказалась от идеи с замужеством.
Она ведь теперь была свободна от желаний своего отца: из могилы Эдгар не сказал бы и слова, сядь она на трон незамужней. Брат её вообще неизвестно где; вроде король отправлял его на обучение из замка, но как оно на самом деле, никто и не знал. Так что никто не мешал стать Амели сначала регентом, а потом и Королевой Срединных земель.
Почему тогда принцесса не гнала наследников прочь и даже подарила Джону меч?
Это было выше понимания Анны. Может, Амели не хотела сумятицы при своём назначении? Крестьяне и знать, воспитанные Эдгаром, привыкли к мужской фигуре у власти. Тонкокостная мягкая Амели могла им просто не понравиться. И тогда на сцену выходит сэр Джон: практически разбойник со своей широкой ухмылкой, лисьими волосами, шрамом на лице и синими морскими глазами.
— Долго вы предлагаете хранить тайну смерти моего отца? — спросила Амели, откладывая один из свитков.
Свари мельком глянул в её сторону и вернулся к изучению королевской библиотеки.
— Пока не определим, кто виноват в его гибели. Это недолго, я думаю. Не больше недели.
Анна вздохнула. Неделя — это много. По обычаям тело покойника должно быть погребено в течение пяти дней с момента смерти.
— Много, — нахмурилась Амели, очевидно думая о том же. — Не больше четырёх дней.
— Как пожелаете, принцесса.
Инаугурации не было, так что Свари продолжал называть Амели по старому титулу. Анну это раздражало: хоть и неофициально, но принцессой её госпожа уже не была.
Хотя она и сама про себя продолжала звать её принцессой… Наверное, ей просто совсем не нравился Свари, вот она и искала, к чему бы прицепиться.
Амели просидела за свитками и бумагами до полудня. Не удивительно: Эдгар не подпускал дочь к правлению, так что принцесса не знала, в каком состоянии находится её королевство.
— Твоё дело — люди, — хмурился обычно Эдгар, когда Амели просила его рассказать про торговлю или политику. — Людьми и занимайся. У каждого в нашей семьи своя роль, дочь, и свою ты получила в наследство от матери. Не лезь, куда не просят.
