- Хорошо выспалс-ся? - радостно приветствовала она Боню. - Я с-старалась.
Вид у нее при этом был, как у нажравшейся сметаны кошки. Хотя, змеи, кажется, тоже молочными продуктами не брезгают. Кстати, никаких следов съеденного накануне кабана не наблюдалось.
Объяснить, что она делала, Ламисса не смогла, утверждая, что не знает. Это, мол, природное свойство. Возможно, более образованные ламии расскажут. Одна из них, Ламис-с-са, выполняла в их маленькой общине функции правительницы и жрицы одновременно. Вот она знала больше всех.
- У вас что, имена совпадают? - удивился Боня.
- Нет, она Ламис-с-са, а я Ламис-са. Это два совсем разных имени.
Насчет "совсем разных" Боня был не очень согласен, но спорить не стал. Заодно выяснил правила образования имен у ламий. Оказалось, что все имена в их поселке начинались с "Лами", а затем с разной степенью длительности тянулась согласная буква. Как правило, шипящая или хотя бы глухая. Так что там были Ламиш-ш-ша, Ламифа, Ламих-ха и даже Ламищ-ща.
Посетить их поселок Ламисса уговаривала очень активно. Обещала интересную экскурсию организовать, но при этом и на жалость давила. Вот ей Боня шкуру залечил, а другие ламии страдают, и травмы у многих гораздо более серьезные. Змеелюдка и впрямь с утра лучилась здоровьем, на щеках - румянец, глаза сияют, да и вся шкура змеиной части тела блестит, переливается чуть ли не всеми цветами радуги (с преобладанием зеленого) и даже как будто немного светится.
Полноценным лекарем Боня себя не считал и тому, что получилось так здорово помочь, искренне радовался. Соответственно и змеелюдка стала вызывать у него большую симпатию. Так что посетить их поселок Боня уже про себя решил, только ломал голову, одному идти или всей экспедицией? Не оставляло чувство, что Ламисса что-то не договаривает, и неприятные сюрпризы от ламий еще возможны. За себя Боня не боялся. Змеелюдки - существа магические, пытаться убить деуса вряд ли будут. Да и сделать это крайне непросто, особенно после того, как он мановый доспех освоил. Как-нибудь повязать? Возможно. Но тут он сам всем им скорее накостыляет. Опыт уже есть. А вот сможет ли он, в случае чего, защитить всех членов экспедиции, Боня был не уверен. То есть пикси-то любых противников с воздуха из своих ПП, наверное, расстрелять смогут. Но итоги их стрельбы будут только летальные, до чего не хотелось бы доводить.
В общем, решил идти один. Остальным - укрепить лагерь и выходить за его пределы только группами и под охраной пикси. Пару гвардейцев Боня решил прихватить с собой. Не для защиты, а для связи с лагерем. Пусть сверху его маршрут отслеживают, а если понадобятся, он их подзовет.
Ламисса было заикнулась, что они всех видеть рады будут, но особо не настаивала. Видела, что бесполезно. Зато предложила поработать в качестве транспорта. Боня удивился:
- Змея ты, конечно, крупная, но не настолько же. Я же ногами в землю зароюсь, а поджимать их к подбородку всю дорогу очень неудобно. Да и свалиться можно на счет раз.
Вместо ответа змеелюдка изогнула спину такой буквой "зю", что сформировала что-то вроде седла и приподняла его больше, чем на метр над землей. Гибкая, гадюка ползучая!
Боня с некоторой опаской уселся на подставленную спину.
- Можешь меня обнять. Мне только приятно будет! - почти промурлыкала Ламисса.
- Никогда не думал, что змеи и кошки могут быть похожи, - пробормотал себе под нос Боня. Руки он аккуратно поместил змеелюдке на талию. Обниматься с ней ему как-то не хотелось. Особенно после такого провокационного предложения. А вот мановый доспех он сделал немного потолще. Особого смысла в этом не было, видимо, подсознательно инстинкты сработали.
Ламия рванула с места почище джипа под управлением лихача. Колеса от такого старта точно бы задымили. При этом умудрилась не уронить Боню, очень ловко сформировав за ним на мгновение (но именно то мгновение, которое это было нужно) высокую спинку и не дав ему завалиться назад.
До гор долетели с ветерком, преодолев за полчаса порядка пятнадцати километров. При этом передвигались отнюдь не по прямой, змеелюдка очень ловко огибала все кусты и другие препятствия. Видимо, кожа на человеческой части тела ламии совсем не такая прочная, как чешуя на хвосте, Ламисса ее явно берегла. Самому Боне в мановом доспехе встречные ветки были нипочем, но он об этом помалкивал. Могла бы перекинуться в змею и перла бы напролом, а так, наверное, для него старается.
Поселок ламий не впечатлял. Какие-то развалины, за древностью больше напоминающие кучи камней, и никак не оформленный вход в пещеру. Наверное, раньше был красивый фасад, а пещера имела вид аккуратного туннеля, но сейчас это был обычный лаз среди кучи камней. К нему Ламисса и повернула.
Перед входом их уже встречали. Десятка два здоровенных змей поднимали головы в сторону прибывающей пары. Стояли довольно компактно, насколько это возможно при таких габаритах.
- Почему они все в змеиной форме? - спросил Боня Ламиссу. - Ведь вы же так по-человечески разговаривать не можете?
- Змеиные тела меньше боль ощущают, - просто ответила змеелюдка.
Боня пригляделся и сам болезненно поморщился. Действительно, кругом зияли проплешины на шкурах, некоторые так и вовсе с выхваченными кусками мяса. Да и морды у многих были мятые...
- И все ждут, что я им помогу, - пробормотал Боня, - Ладно, хуже не будет...
Он изобразил на лице (вполне искренне) сочувствующую улыбку, стараясь выглядеть спокойнее и увереннее, чем чувствовал себя на самом деле.
- Эй, красавицы! Станьте еще немного плотнее, чтобы я сразу на всех лекарским артефактом действовать мог.
Змеи что-то зашипели. Возможно, ожидали чего-то другого. Но тут вмешалась Ламисса:
- Сестры! Сделайте, как деус сказал. Мне, видите, помогло. Как заново родилась!
Перестроение заняло неожиданно довольно много времени. Хвосты у всех были длиннющие, волей-неволей возникли их пересечения. Наверное, поврежденным местам тоже доставалось, так как шипели змеи при этом друг на друга и на Боню отнюдь не радостно. Одна и вовсе попыталась выползти к нему из общей кучи, но товарки ее быстро затянули обратно.
Наконец, перед Боней застыли два ряда голов, за которыми в хаотическом переплетении, напоминающем вязание макраме, поджимались тридцатиметровые хвосты. Он поднял над головой лекарский артефакт и активировал его. Одновременно и к ламиям уплотненный поток маны направил.
Неожиданно, на Боню навалилась дикая тяжесть. Все тело стало как бы свинцовым, ужасно захотелось лечь и уйти в небытие. Даже когда он пыхтел, создавая свои первые килограммы золота, было много легче. Тогда он просто тяжелый мешок в гору тащил, а теперь все тело служить отказывалось. Держался только на морально-волевых. Возможно, помог и флегматичный характер. Во-первых, до него не сразу дошло, как же ему плохо. Во-вторых, никакой паники не возникло, так как поспешных решений он принимать не любил. А тут от навалившейся тяжести и соображалось плохо. Так что он упрямо тащил чудовищный груз, даже не допуская мысли, что может не справиться. Ну, и дотащил.
