— Это можно, — пробормотал Келсон. — Но мы не поступаем так с друзьями, если они против. А в первый раз, даже между Дерини, это требует непременного телесного соприкосновения.
— Наподобие того, как ты коснулся лба Берти?
— Да.
Дугал издал отчетливый вздох и опустил глаза, подчеркнуто завернувшись в плед, словно в плащ, и возясь с пряжкой, дабы его скрепить. Когда он, наконец, устроил все, как ему было удобнее, Келсону вновь досталась его скорая и яркая улыбка.
— Ну что же. Пожалуй, нам стоит выяснить, почерпнул ли кто-нибудь что-нибудь еще у пленников. Ты не забудешь, что я сказал насчет пристрастий горцев, верно?
Келсон улыбнулся.
— Я уже открыл тебе, как узнаю, лжет кто-нибудь или нет. Ну, а ты как это делаешь?
— А так, что у нас, горцев, есть Второе Зрение, или не слыхал? — отшутился Дугал. — Спроси кого-нибудь в доме моего отца о Меаре и об этой алчной Самозванке.
— А, ну раз вся закавыка в Меаре, полагаю, мне лучше опять наведаться туда весной, — отозвался Келсон. — И бок о бок с теми, кто понимает, что творится. Возможно, даже и с теми, у которых есть это самое Второе Зрение. Как ты думаешь, твой отец позволил бы тебе явиться ко двору?
— Если бы ты попросил его как король, у него не осталось бы выбора.
— А каков твой выбор? — спросил Келсон.
Дугал ухмыльнулся.
— Когда-то мы были как братья, Келсон. И мы все еще заодно. — Он бросил взгляд через плечо на спящего Берти и опять посмотрел на короля. — А что ты думаешь?
— Я думаю, — ответил тот, — что стоит завтра с утра поехать к Транше и послушать, что он скажет.
Глава III
И возложи ему на голову кидар.[4]
Дождь, который прежде лишь докучал Келсону в Транше, обернулся бурей ко времени, когда тучи добежали до Кулди на следующий день после полудня. Потопав, чтобы очистить подошвы высоких, до бедра, сапог для езды верхом, Морган немного выждал в дверях гостиницы Кулдского Аббатства и стряхнул воду с длинного и легкого кожаного плаща. Они с Дунканом намеревались съездить в окрестные горы, как только было отложено послеполуденное заседание консистории. Но внезапная буря сорвала их планы. Теперь серо-стальному р'кассанскому скакуну, приунывшему в епископском стойле, придется ждать погоды до завтра, если не дольше, и оба они, он и его хозяин, будут становиться все мрачнее и тревожнее от вынужденного бездействия. Едва ли это казалось справедливым, особенно, учитывая, что Келсон наслаждается свободой.
Подув на пальцы поверх перчатки, чтобы согреть их, Морган побрел по длинной галерее к временному обиталищу Дункана, и на короткое время представил себе, как такая же буря свирепствует и в Транше. Мысль об этом вызвала у него улыбку. Никого из слуг не оказалось поблизости, когда он вступил в зальчик, который Дункан делил с хозяином, архиепископом Кардиелем, так что он сам развел огонь, поставил вино подогреться, разложил свой промокший плащ на табурете, чтобы просох, и уронил шапку и перчатки. Полчаса спустя Дункан застал своего друга уютно устроившимся на скамье в глубоком проеме окна, выходившего в монастырский садик. Морган неподобающе уперся сапогами в каминную скамью напротив и позабыл о дымящейся в руке чаше. Нос его был прижат к стеклу, по которому снаружи сбегал дождь, свободная рука прикрывала глаза.
— Выходит, я был прав, — заметил Дункан, сбрасывая плащ и торопливо потирая ладони перед огнем. — Как только я увидел, какой дождище разразился, сразу понял, что даже ты не решился бы выехать в такую непогоду. На что ты смотришь?
— На тщеславного отца Джедаила, — ответил Морган, не сдвигаясь с наиболее удобного места. — Подойди и посмотри сам.
Дункану не требовалось второго приглашения, ибо Джедаил Меарский был единственным спорным кандидатом, которого пытались оценить все епископы. Хотя он был безупречен с церковной точки зрения и достаточно привлекателен лично, его родственные связи возбуждали больше подозрений, нежели вызывали доверия среди тех, кто ясно видел подоплеку возни вокруг Меарского епископата, ибо Джедаил приходился племянником Кэйтрин. И как раз теперь он стоял перед дверью Зала Собраний, поглощенный разговором со старым Креодой из Кэрбери, епископом нового Кулдского епископата с минувшей зимы, хозяином на нынешнем соборе. Только когда эти двое двинулись по галерее и пропали из виду, Дункан оторвался от окна.
— Не нравится мне это, — негромко заметил священник, глядя на Моргана с неодобрительно поджатыми губами. — Старый Креода — сущий флюгер. Помнишь, как он стоял за Лориса почти до конца два года назад? Когда епископы решили упразднить его бывшую епархию, я так понял, что ему дадут отставку. Кто бы мог догадаться, что вместо этого они отправят его в Кулди?
— Гм. Не стану спорить, — согласился с ним Морган. — Разумеется, я не выбрал бы его для престола, столь тесно связанного со святым-Дерини. Но, возможно, они полагали, что Карстен его уравновесит, учитывая, что Кулди так близко от Меары. Вряд ли кто-либо ожидал, что Карстен не протянет и года.
Дункан поднял бровь.
— Вряд ли? Но меня, между прочим, никто не спрашивал. Здоровье подводило Карстена в последнее время. И это знали все в Кирни и Кассане. И все же в Меаре не было серьезных осложнений при его жизни. А теперь, когда он скончался, большинство меарского духовенства вдруг засудачили насчет того, чтобы его сменил Джедаил. А это как раз тот, кого я отнюдь не жажду видеть епископом Меарским.
— Джедаил? — Морган принялся поигрывать одним из звенышек своей цепи главнокомандующего, постучав гравированным золотом по передним зубам, и кивнул. — Я тоже. Этот престол и так слишком похож на королевский. Даже по мерке сторонников независимости, Джедаил — слишком дальний наследник, чтобы требовать для себя Меарскую корону, но как епископ Меары, он смог бы воспользоваться своим влиянием во благо своей тетушки и ее сыновей.
— Ох уж эти сыновья, — фыркнул Дункан. — Я думаю порой, что лучше бы старый Малкольм убил всех прочих меарских наследников, когда принял корону и женился на Ройзиан. Возможно, это звучит жестоко, и так не подобает говорить священнику, но это в дальнейшем избавило бы нас от новых кровопролитий.
— Ага. И эти меарские юнцы лишь немногим моложе нашего Келсона. В самый раз, чтобы им вскружили головы честолюбивые мечтания их матушки. А Джедаил на епископском месте — это для них большой шаг вперед. Меня от одной этой мысли трясет.
— Здесь я с тобой спорить не стану, — отозвался Дункан. — Самое печальное, что он отменно пригоден для такой должности. Его послужной список священника безупречен, и он обладает всеми нужными управленческими способностями, чтобы из него получился хороший епископ.
