Вселенская грусть последней фразы захлестнула Виктора так, что тот чуть не расплакался: ему нельзя помочь! Эта вездесущая красавица не может помочь ему даже советом! Это ли не трагедия!?
«О да, она. Но не всё так уж плохо! Я догадывалась, что ты по неопытности будешь совсем не тем, какого я помню. И всё же проморгала. Внешнее сходство, наверняка, значительное, но я плохо вижу: мне доступна только энергийная прожекция, а она у тебя ещё так расползётся, что мало не покажется, а я как раз её помню, потому и не признала сразу. Внутри ты сейчас совсем другой! Не, Вить, я пока не решила, что с этими инициациями дурацкими дальше будет. Но, наверное, пора заканчивать. К тому же, это сузит конус вероятностей. Уже наконец-то: достало блуждать! Да и тело моё совсем портится: мысли двигаются с трудом, новое почти не укладывается, а на внешнее хранение полагаться опасно. В общем, всё начинает сворачиваться и кусать себя за хвост…»
Разговор в мыслях заставлял психику трепетать, как осиновый лист. Какой бы способ передачи не использовала Хранительница, её мысли подволакивают за собой её же эмоции. А внешнее хранение попахивает киберпанком. Так тут магия или технология!?
«Я бы сказала, магическая технология, но так — только у меня. Может быть, есть и в другом месте, но ты об этом ещё узнаешь. Даже в двух местах, возможно. Ладно! Просто слушай и не задавай вопросов, пока старушка не заволновалась. О том, чтобы ты всё запомнил, я позабочусь. Первое: прольёшь молоко — не жалей. Второе: увидишь меня — не давай знать. Далее: будут ловить — беги; снова будут ловить — борись и беги. Кроме того, дыши ровно и поспешай — везде успеешь. Большому учителю помоги, с малым — дружи. Тебе будут доверять, надеяться на тебя. Как я слышала, ты надежды оправдаешь. Я знаю четыре пути магии: два опасны, один тупиковый — его таким сделали. Слушайся того, что узнаешь, живи сам. И последнее. Не жалей меня: столько интересного в жизни никому не выпадало!»
Виктор стоял, открывши рот от тревожного изумления. Подземелье исчезло, он оказался перед толстым стеклом океанариума. В глубине беззаботно плескалась русалка, но вдруг, сделав кульбит, метнулась к стеклу, подмигнула, послала воздушный поцелуй, разинула пасть, полную острейших зубов, щелкнула ими, как капканом, рассмеялась и исчезла, оставив только призрачные челюсти. Челюсти пробили стекло и влажным шлепком плюхнулись Виктору в лицо, мгновенно всосавшись без остатка.
Подземелье вернулось. Руки освободились, ученик сполз на холодный пол. В затылке копошилось что-то холодное, укладываясь поудобней, расползаясь по извилинам.
— Что-то случилось? — обеспокоилась Лира.
— Благословение, — выговорил Виктор, садясь поудобней и отирая пот со лба, — как-то не задалось.
«Отлично, мой друг! И ещё. Помощь в осознании реальности магии тебе всё же необходима. Так что — держи!»
Тыльная сторона левого запястья зачесалась. Тут проявилась особенность псевдо-одежды: поднять рукав невозможно, потому оставалось лишь гадать, чем же это странное существо его одарило.
Всё поплыло перед глазами, на краткий миг перехватило дыхание — и Виктор махом вернулся в большой грот. Спуск к саркофагу исчез, вокруг снова простиралось безмолвное озеро тумана.
— Виктор! Что сказала тебе Хранительница Времени?
«Всё-таки догадалась! Не торопись с ответом и не обнадёживай её слишком, а то она на радостях может и рассудок потерять».
А он и не торопился. От него чего-то хотят! Даже ждут. И к гадалке не ходи: собираются использовать «втёмную»! Так что нет никакого резона делиться полученными откровениями. Но можно попробовать своими ответами вытянуть информацию, разогнать эту тьму! Пора актёрствовать.
— Я… — он вздохнул с самым печальным выражением лица, — мало что понял. Она говорила о магических системах, подходах к магии, что вы можете… — Виктор сделал вид, что смущается. — Помочь мне в этом… в них… короче, разобраться! Ну, вы понимаете, — продолжил мямлить ученик, — вы же ничего не рассказали мне о теории магии… что ли…
Лира помолчала. И с сомнением ответила:
— Вообще, подход один: мы изучаем существующие заклинания по степени доступности. И применяем в два этапа: подготовка, накопление заклинаний и их использование, высвобождение. — Повисла пауза, настолько походящая на пожатие плечами, что Виктор не смог удержаться от улыбки. — Разве только, если это сказала Она…
— Что тогда? — фраза вырвалась, и молодой маг тут же укорил себя за нетерпение. Но наставница не заметила его грубости.
— Был тот, кто основал Гильдии. Тот, кто научил магов заклинаниям. — В голосе старой волшебницы зазвучало глубокое, как колба алхимика, почтение. — Он говорил, что знает о магии не всё, но мы-то все понимали, что он просто скромен!
Виктор упорно молчал, хотя подмывало завалить эту патетичную даму охапкой вопросов. Лира же продолжила:
— Но он не оставил ничего, кроме описания заклинаний. Да и те сделаны его учениками, — голос наставницы становился всё тоскливей. — Единственное, что точно написано его рукой — его прощальное Письмо! — гордая волшебница вдруг стала походить на осиротевшего ребёнка.
Это она специально, или действительно всё так трагично? О чьём уходе можно так скорбеть? Физики ж не рыдали в голос, когда Эйншейн преставился.
— Оно называется «Письмо Ученику». И среди всех магов Гильдии за двести лет не нашлось никого, кто бы понял его и смог бы использовать! Никто не смог стать настоящим Учеником Великого!
— Извините, а о чём оно? — робко, заискивающе, под стать придыханию наставницы спросил Виктор. — И большое ли?
— В нём две страницы, — выдохнула Лира. — И мы решили… по твоим успехам… на следующем уроке я дам тебе первую часть.
— Спасибо!
Пара страниц. В таком объёме разве что основные принципы набросать можно. Если так, то как можно не понять основные принципы!? За двести лет мозгового штурма! Не могут сотни людей оказаться недоумками, не способными к усвоению теоретических основ своей профессии!
С другой стороны, представить сотни средневековых крестьян, которым коротенько набросали генетические принципы селекции. Не факт, что поймут. Но на дворе-то вроде как третье тысячелетие: люди давно привыкли к анализу, к научному подходу. И уж если в наше время существует магия, то должна быть и наука о магии! И не какая-нибудь эзотерика или оккультизм.
— Ну, а на сегодня, достаточно, — решила наставница. — Теперь постой спокойно. Ты ведь уже убедился, что в блокировке нет ничего болезненного.
