Нескоро дыхание и сердцебиение успокоились. Перестали плавать перед закрытыми глазами размытые разноцветные фигуры.
Его заклинание связано с воздухом! Вряд ли магическая субстанция потянула за собой весь кислород: это как-то противоречит физике по модели идеального газа (хотя какая, к чёрту, физика в магических явлениях!). Но, если не множить сущности, то именно воздух — в неизвестной, непривычной форме — ползал туманом в том гроте. Может быть, воздух был как-то подготовлен той же Лирой и Хранительницей, чтобы стать более отзывчивым. Да, это — хорошее объяснение произошедшему.
Итак, магия — неизведанная и не всегда предсказуемая — есть! И это…
В телефоне запищала песенка про белочку. Зверок уже успел погрызть орешки, попрыгать среди осенних сосен, когда Виктор ответил на звонок.
— Да, Андрей Аронович!
— Виктор, привет! Надеюсь, не разбудил? — и не понять: это хохма такая, или антиквара действительно волнует, спал ли его работник в воскресное утро.
— Я уже проснулся, — ответил Виктор и добавил: — И сейчас посмотрю почту.
— Вот и славненько! Посмотри нашу страничку, если не затруднит, а то у меня опять интернет барахлит.
— Проверю, — пообещал Виктор.
— Что бы я без тебя делал! — воскликнул Андрей Аронович и прервал связь.
— Научился б компом пользоваться, — беззлобно буркнул Виктор, завершив разговор. — Или Наташку заездил бы до икоты. Баянист…
Виктор не испытывал неприязни к этому невысокому полненькому человечку средних лет. Работу у Белкина «сосватал» давний знакомый деда, искавший кого-нибудь на своё место. Да, Виктор мог бы заняться репетиторством, или поискать работу переводчика в каком-нибудь агентстве, чтобы набрать опыт и карьерный «разбег». Но душа желала отдыха от постоянной интеллектуальной нагрузки, и, с благословения деда, внук принялся чинить древние вещицы под ненавязчивым присмотром весёлого начальника.
И у него было, чему поучиться! Вроде несложное дело: скупка, починка, доведение всяческого прабабкиного барахла до товарного вида, коматозная реклама магазинчика в газетках, продажа старья и раритетов. Но представить себе что вот, он, энергичный молодой человек, берётся за благородный промысел старьёвщика… и преуспевает… — не получалось, хоть ты облезь! Без господина Белкина славное предприятие усохло бы, как фиалка, на месяц забытая хозяйкой.
Виктор оделся. Компьютер пошуршал винчестером, загружаясь, затем задышал спокойно и лениво, ожидая от хозяина низкозатратной возни в интернете.
Письмо от начальника рассказало, что двое посетителей собрались купить самовар 1859 года, выставленный на сайте за скромную такую сумму: семь с чем-то штук.
Однажды такая ситуация поставила Виктора в тупик. Вещь-то одна! В тот раз Белкин предложил поразмыслить над ситуацией под его руководством. Виктор додумался устроить аукцион, за что был похвален. «А дальше?» На большее фантазии студента-первокурсника не хватило. «Ну, друг мой, это ж просто! — воскликнул предприниматель, разводя руками. — Надо найти ещё одну будёновку и продать её второму покупателю!» Тогда Андрей Аронович дважды выручил почти двойную сумму…
Друг Виктора сляпал сайт магазина www.belk.in за смешные деньги, а нежадные индусы взимали за его поддержку ещё более ничтожную сумму. Оставалось только завидовать этому таланту — устраиваться в жизни за бесценок и колотить профит из ерунды.
Через полчаса поиска нашёлся второй самовар. Почти копия! Только на восемь лет моложе. В Тольятти. Цена договорная, телефон хозяина молчит. Значит, договариваться будем завтра. Лишний повод понаблюдать за торговлей в исполнении пробивного начальника.
Вот и всё. На улицу выходить после неудачных магических экспериментов как-то боязно. Не понять почему: но что-то гнетёт. И чем вызывает опасения, тоже не ясно. Да и жара эта…
Остаток дня Виктор посвятил услаждению чувств, не затронутых блокировкой: готовил и поедал вкусности, клеил модель замка из бумаги и картона да перечитывал Толкиена в подлиннике. К вечеру, под приглушённые писки стрижей и ругань неудачливого сокола-меланиста, обосновавшегося где-то поблизости с ранней весны, психическая буря окончательно улеглась.
Он вышел на балкон, сколь мог глубоко вдохнул жаркий воздух и невесело усмехнулся.
Да, госпожа Хранительница, маги безответственны. Их надо ограничивать. Той же блокировкой, кстати. Но дело не только в этом. Немало найдётся охотников злоупотребить магией, использовать волшебника в корыстных целях. Магия — оружие редкое, а потому даже предположить, что его кто-то пустил в ход — путь в психушку. Так что, стоит склонить мага к сотрудничеству, и жизнь чудесным образом преобразится. Причём, навряд ли потребуется боевое чародейство: куда выгодней управлять людьми, или заставить мага что-нибудь спрятать, или найти, украсть, устроить тихую и тонкую диверсию конкурентам…
Гадко это! Человек предприимчивый и неразборчивый в средствах с лёгкостью пустит прекрасную мечту о волшебстве псу под хвост! Так что сидеть тихо до завершения учёбы, не привлекать внимания — в интересах самого ученика. И в блокировке появляется дополнительный смысл. Когда ученик подрастёт, сможет сопротивляться возможному шантажу, например, — тогда уж и освобождать.
Кстати, а многие ли доучившиеся сохраняют «режим секретности»? Неужели за несколько дней или недель учителям удаётся настолько прочно привить взрослому человеку чувство ответственности, чтобы не опасаться его выходок? Им, магам-педагогам, конечно, виднее: ему-то никогда не приходилось решать таких непростых воспитательных проблем. Или есть узда изощрённей и крепче, чем грубая блокировка? Или Лира знает, что к концу обучения пройдёт зуд в кончиках пальцев, магия утратит свою новизну и привлекательность?
Есть только один способ выяснить, как говорится…
Память больше не впрыгивала в голову, как суслик в нору: грызун гранита науки пристально исследовал знакомый пейзаж.
— Здравствуй, ученик!
— И вам поздорову, сударыня!
В голове раздался смех, и скороговоркой вчитались слова:
«Привет, Виктор! Ты исключительно забавный. Откуда ты набрался старословия?»
«Из разных краёв да не из самых учёных книг, хозяюшка. — Раз уж её забавляет лёгкость в разговоре, можно и пошалить. — Кстати, как к тебе обращаться?»
«Ты меня называл красавицей», — пококетничала Хранительница.
«Что-то не припомню…» — Опять шуточки со временами или провалы в памяти? Но теперь-то всё помнится исключительно точно и полно, так что остаётся только подглядывание в будущее.
