— Пора бы что-нибудь найти для ночлега, — заметил Белгор.
— С востока пахнет дымком, кто-то развел костер, — произнес эльф и вопросительно посмотрел на воина.
— А кто?
— Человек, конечно.
— Здесь такой мрачный лес, что можно ожидать встретить даже тролля. Что ж, попытаем счастья, может, мы найдем человеческое жилье, а не лагерь разбойников.
Они свернули с дороги и двинулись в указанном направлении, с осторожностью пробираясь через лес и стараясь не наступить на валяющиеся повсюду сухие, наломанные бурями сучья. Эрин шел первым, опережая спутников на несколько шагов. Наконец он остановился, почти слившись со стволом старой сосны. Обернулся к спутникам и указал куда-то вперед.
— Там пещера, — прошептал он. — И сдается, сейчас там никого нет. А если и был, то только один.
— Что ж, пойдем, посмотрим.
Путники выбрались из леса. Перед ними возвышалась старая скала, огромным треугольником врезавшаяся в земляную плоть холма. Глубокими морщинами по ней разбегались трещины, сыпались мелкие камни, оторванные от скалы ветрами и дождями. Кривенькие сосны, росшие над скалой, нависали густыми хмурыми бровями. Всю скалу пересекала щель, все больше расширяющаяся книзу. У самого подножия она становилась настолько широкой, что в нее могло пройти в ряд четыре коня. И из этого провала лился слабый свет костра.
Белгор, несмотря на слова эльфа, обнажил меч, и Гил последовал его примеру. Они вошли в пещеру. Но эльф оказался прав — внутри никого не было. Зато там обнаружилось множество свидетельств человеческого присутствия. В центре пещеры был сложен каменный очаг, где догорал костер. У правой стены помещалась постель из шкур. У левой стены стоял узкий и длинный, грубо сколоченный стол, на котором размещалось кое-что из кухонной утвари: несколько котелков, глиняные кружки и миски, а также множество емкостей, наполненных сухими травами, ягодами, какими-то камнями, зельями. Белгор осмотрел находившиеся на столе вещи.
— Похоже, мы попали в жилище врачевателя и колдуна.
— Но где же он сам? — спросил Гил.
Белгор пожал плечами.
— Либо он вернется, либо решит с нами не связываться, в любом случае ему станет известно, что у него гости. Останемся здесь до утра, пещера — вполне надежный ночлег.
Эрин между тем поднял что-то около постели. На его пальцах поблескивало ожерелье из жемчуга и кусочков перламутровых раковин.
— Здесь живет женщина, — заметил он и посмотрел на вход. — А вот и она…
Белгор и Гил обернулись. У самого входа в пещеру, куда едва доставали отсветы костра, застыла молодая, весьма миловидная женщина. Темные, с рыжиной волосы словно светились в пламени костра. Этот же огонь отражался в ее зеленых глазах. Одета она была в зеленое платье, сверху был накинут серо-зеленый плащ. На поясе висел охотничий нож и несколько маленьких мешочков для трав и зелий. В руках у нее была вязанка хвороста.
— Я ожидала, что ко мне сегодня заглянут гости, — произнесла она, изучив всех троих. — Но не предполагала, что такие странные… Хотя этого следовало ожидать после новых событий, мир начал меняться.
— Ты говоришь загадками, хозяйка, — произнес Белгор. — Позволь остаться на ночлег. Но почему ты решила, что мы — странные?
— Разве встретить имперского воина и эльфа, путешествующих вместе, это не странно?
— Всего лишь временное стечение обстоятельств, — Белгор бросил взгляд на эльфа, но тот и не думал возражать. — Ты упомянула о каких-то событиях?
— Да, и ты знаешь, о каких. Ты ведь тоже видел падающую звезду? Мир изменится, поверь мне.
— Ты — провидица? — поразился Гил.
Она кивнула.
— Но что ты делаешь здесь, в глуши?
Провидица посмотрела на Белгора.
— При других обстоятельствах, воин, ты бы, возможно, отдал меня в руки инквизиторов…
Белгор вздрогнул. Провидица, обладающая магическим даром! Сама познавшая магию, а то и получившая свой дар по наследству вместе с кровью предков. Таких инквизиторы преследовали и уничтожали особенно охотно.
— Не отдал бы, чаровница, — произнес Белгор. — Инквизиторы принесли немало горя мне, и я бы ни за что не пожелал, чтобы эту же чашу испили другие.
Гил удивленно воззрился на воина. Во взгляде эльфа тоже мелькнул интерес.
— Поверь, эту чашу я уже испила, — сказала провидица. — Что ж, будьте же моими гостями. Я — Астерет.
Она кивнула и жестом пригласила их к костру.
— Я — Белгор, бывший командир южного отряда гарнизона Хигхольм у границ Битзаара. Это Гил, мой ученик. А это Эрин… Изгнанник Альянса.
Он глянул на эльфа, но тот не возразил против такого представления. Путники расселись вокруг очага. Астерет принялась хлопотать по хозяйству, и скоро над очагом уже булькала в котелке аппетитно пахнущая похлебка. Астерет раздала ложки.
«Есть из одного котла с эльфом!» — Белгор с трудом сдержался, чтобы не скривиться. Однако что сетовать, он уже делил с ним трапезу. Сам эльф проявлял удивительную терпимость.
— Как же оказалось, что ты живешь тут одна? — спросил Белгор.
— В действительности тут не так далеко живут люди — чуть восточнее есть небольшое поселение. Я у них часто бываю: кого-то надо вылечить, кому-то заговорить землю, чтобы давала хороший урожай, а кому мельницу, чтобы всегда ловила ветер…
— Но они же могут рассказать о тебе инквизиции? — воскликнул Гил.
— Могут, но не станут, — Астерет улыбнулась. — Они все хорошие люди. И только сила может принудить их к этому…
Она вдруг погрустнела.
— Да, я знаю об этом лучше, чем кто-либо другой. Моя мать погибла от рук инквизиторов. Нас, познавших магию самостоятельно, инквизиторы преследуют, но люди, которые постоянно нуждаются в помощи, всегда относились к нам хорошо. Кроме разве что злых завистников. Моя мать жила среди людей в одном из северных поселений. А соседи завидовали крестьянам — и мороз посевы не губит, и скот не погибает даже в самые лютые холода, а река никогда не замерзает, давая рыбу. И однажды они прознали, в чем причина, и сообщили инквизиции. Когда прибыли инквизиторы, скрывать мать оказалось бесполезно… Но они успели скрыть меня, выдав за крестьянского ребенка, и тем самым спасли. Потом староста деревни отвез меня через всю страну на юг, оставил в одиноком, затерянном среди лесов селении. Он сказал жителям, кто я, и пообещал, что если они будут относиться ко мне с добротой и вырастят меня, это многократно окупится…
— Они действительно поступили очень благородно, на свой страх и риск, — заметил Белгор. — Наверное, твоя мать очень много значила для них. Но большего для нее они действительно не могли сделать. Инквизиция не дремлет.
