Ллио увидел, как дрогнули плечи матери, но она только крепче прижалась к обнимающему её эльфу, словно боясь глядеть ему в глаза.
А Ллиор горячо зашептал, сильнее сжимая объятья:
— Ллин, милая, давай уедем. На Север. Ты же любишь Север так же, как и я. Ты же помнишь тот старый дом? И как мы были там счастливы! Почему ты снова не можешь быть счастлива? И я — с тобой…
Миреллин отстранилась и слабо попыталась разорвать кольцо держащих её рук, но Ллиор не отпустил, а она не настаивала. Хотя всё же возразила:
— Ллиор, я не могу.
— Почему? — с резанувшей Ллио болью в голосе спросил эльф. — Ну что тебя здесь держит теперь?
— Всё то же, — покачала головой Миреллин. — Дом, дети…
Эльф хмыкнул:
— Ты сама себя обманываешь. Этот дом — не твой, а твоего старшего сына. И дети твои уже выросли, даже Ллио, — видя, что эльфийка пытается возразить, мужчина мягко положил палец на её губы: — Не спорь, пожалуйста. А впрочем, можешь предложить ему поехать с тобой на север, — эльф тепло улыбнулся: — Ты видела, как светились его глаза, когда я рассказывал ему о жизни у нас? А как он переживал, когда я описывал, как в морозы эльфы ходят пробивать лунки во льду, чтобы тюлени могли дышать? Уверен, он бы первым пошёл! Внешне он — вылитый Арелл, но душа у него твоя — чистая и добрая. Кстати, — усмехнулся эльф, — ты его случайно не в честь меня назвала? Ллиор — Ллио, поток — ручей?
— У него Дар такой — он находит воду, — слишком быстро ответила Миреллин. — Назови я его в честь тебя, Ареллу бы это не понравилось!
— Спасибо за ответ, который ты напрасно пытаешься скрыть. Дар проявляется не раньше пяти лет. Сомневаюсь, что ты ждала так долго, чтобы дать ему имя, — усмехнулся эльф, а Миреллин только надулась, очень напоминая сейчас Ллио. — Ну так что, возьмёшь его с собой на Север?
— Там опасно, — привела коронный аргумент Миреллин.
— Все считают, что в сердце Лесов царят мир и покой, — снова хмыкнул эльф. — Уверен, Ллио с этим утверждением не согласен! Всё зависит от тех, кто тебя окружают. А рядом буду я, чтобы позаботиться о вас, — голос эльфа закипел плохо скрытым возмущением: — Уж я бы никогда…
— Ллиор, — Миреллин неожиданно резко оттолкнула эльфа, и он отпустил её: — Всё это — совершенно бесполезный разговор. Я люблю Арелла.
В комнате повисло молчание, а в душе Ллио царила сумятица. Он почему-то ни капли не сомневался в искренности чувств Ллиора и ему… ему было жаль эльфа. Но в то же время, юноша всё же любил отца, и, согласись сейчас мать уехать, его бы не оставляло ощущение, что та предала мужа.
И как-то неуместно всплыло в памяти — если через сорок четыре дня эльфийка не возвращается под крышу мужа, то брак считается расторгнутым.
Ллио лихорадочно подсчитывал, сколько осталось, когда в гостиной снова зазвучал голос северянина:
— Ты знаешь — я всегда буду ждать. Считай меня глупым упрямцем, ведь ты уже дважды отказывала мне — тогда, перед браком с Ареллом, и сейчас. Но я… я тебя никогда не забуду.
— Ллиор, ты не понимаешь, — жалобно воскликнула Миреллин, нервно терзая вышитый пояс платья. — Я ненавижу его! Ненавижу его за то, что он не верил мне, когда я клялась, что Ллио не может быть виновен. За то, что он осудил нашего ребёнка на всеобщее презрение. За то, что он сам верил в обвинение! Но я продолжаю его любить! Я ничего не могу с этим поделать — я всё равно люблю его!
Мать стояла к Ллио спиной, но лицо Ллиора юноша прекрасно видел. И понимал, что своими словами Миреллин причиняет тому ужасную, чудовищную боль. Потому что она говорила с Ллиором, как с другом, а слышал её влюблённый мужчина.
Миреллин вдруг прижала ладони к лицу и разрыдалась. Ллиор мгновенно шагнул к ней и обнял:
— Ллин, прости. Прости! Видит Создатель, я не хотел довести тебя до слёз! — он виновато гладил женщину по волосам, с болью глядя на неё, вздрагивающую от плача в его руках. — Прости, милая… Не плачь, пожалуйста…
Ллио знал, что мать плачет вовсе не из-за Ллиора, а от душевной тоски. На хрупкую, нежную, слабую Миреллин обрушилось слишком много испытаний, и она была на пределе сил и возможностей. И сейчас, глядя на замершую среди теней пару, Ллио испытывал странное чувство, будто видит то, что видеть не имеет никакого права, потому что есть границы, которые не переходят, и моменты жизни, в которые даже близким не стоит быть рядом.
И Ллио бесшумно отошёл от дверей в гостиную.
Тиля сидела на кровати Тхар и осуждающе наблюдала за собирающей вещи подругой.
— Ты понимаешь, что сейчас принимаешь решение за нас обеих? — раздражённо спросила она наконец. — Решение, которое меня абсолютно не устраивает?
— А чего нам ещё ждать? — поинтересовалась Тхар, даже не оборачиваясь.
— Ллио же написал в письме, что они скоро приедут! — возмутилась Тиля.
— С тех пор прошла неделя, — отрезала Тхар. — А с момента написания письма — почти месяц. Радег — мой последний шанс уйти с обозом. Я, может, и бесшабашная, но не настолько, чтобы идти на юг одной!
— Ты же уже ходила туда, — заныла Тиля.
— С сахези, а с ними мне ничего не было страшно, — хмыкнула Тхар, сворачивая в тугой рулон полотенце и запихивая его сбоку в сумку. — Мало того, что дорога идёт рядом с Пустошами, так ещё и обычных разбойников там полно.
— Тхар, — Тиля резко встала. — Признайся самой себе, что ты просто бежишь! Потому что влюбилась!
От удивления Тхар даже прекратила спрессовывать никак не помещавшееся полотенце:
— В Радега?! Тиля, ну неужели ты меня настолько плохо знаешь?! Этот орк…
— Да причём тут орк?! — возмутилась Тиля. — Я про Ллио!
Секунду Тхар смотрела на неё, потом засмеялась:
— Ллио — ребёнок! Он мне как младший братишка!
— Этот младший братишка вырастет через пару лет в красавца мужчину! — возмущённо взмахнула руками Тиля. — Будешь потом локти кусать!
— Не буду, — усмехнулась Тхар, потом задумалась, погрустнела, вздохнула и села на кровать рядом с незакрывающейся сумкой.
— Ага! — торжествующе воскликнула Тиля. — Что я говорила!
— Глупости ты говорила, — Тхар села поглубже и оперлась спиной о стену. — В одном ты права: я слишком привязалась к этому… эльфу! А раньше я ни к кому не привязывалась. Знакомилась с интересом, расставалась без сожалений. Помнишь, я тебе говорила слова Галеро: "Нужно отпускать тех, кого ты встречаешь, тогда дорога будет лёгкой".
— Сколько времени назад это было! — пожала плечами Тиля. — Ты как раз в том возрасте, чтобы начинать привязываться!
— Если только это у меня материнские чувства проснулись, — усмехнулась Тхар, вставая и принимаясь с удвоенным энтузиазмом вталкивать полотенце в сумку. — И вообще, если он так уж захочет меня найти, то легко нагонит. Обоз движется гораздо медленнее верховых.
