— Когда?
— Чем быстрее, тем лучше.
— На оговоренной нейтральной территории, — напомнил он.
Он имел в виду кабак Мак-Энелли. Заведение Мака давно уже служит местом сбора оккультной тусовки Чикаго. Когда началась война, кто-то ухитрился занести его в список нейтральных территорий, так что воюющие стороны по взаимному согласию обязались вести себя там в рамках приличий. Возможно, атмосфера у Мака и не самая интимная, но для бесед на подобные темы лучше места в городе не найти.
— Отлично, — сказал я. — Когда?
— Сегодня вечером я занят. Самое раннее — завтрашний ленч.
— В полдень, — уточнил я.
В трубке послышалось чье-то сонное бормотание, определенно женское.
— Тс-с, — шикнул Хват. — Договорились, Гарри. До встречи.
Я положил трубку и задумчиво посмотрел на телефон. Чтобы Хват спал в это время суток? Да еще не один? И чтобы он, не колеблясь, перебивал чародея на полуслове? Надо же...
Ну конечно, еще в нашу прошлую встречу он занимал не последнюю позицию при дворе фейри. И если та сила, которую я видел у Рыцарей сидхе прежде, досталась и ему, он вполне мог уже с ней освоиться. Никогда не знаешь заранее, как изменят человека сила и впасть, — это становится видно только по факту. Хвата они изменили.
Что-то внутри меня дернулось, напомнив, что в разговоре с ним я мог бы вести себя и осторожнее. Не давая себе времени на размышления, я снял трубку и предпринял то, что мой усталый мозг определил как разумный шаг номер два: проверил, не слыхал ли кто из моих знакомых чего подозрительного.
Я сделал несколько звонков. Билли-Оборотню, в описываемый момент наслаждавшемуся медовым месяцем. Мортимеру Линдквисту, эктоманту. Уолдо Баттерсу, патологоанатому и автору польки «Квазимодо». Дюжине других знакомых, обладавших зачаточными магическими способностями. Ну и еще редактору «Волхва Среднего Запада» — газеты, в которой некогда печатался и я. Никто из них не слыхал ничего такого, и я посоветовал всем держать ухо востро. Я даже позвонил Архиву, но попал на автоответчик, а ответного звонка не дождался.
Еще с минуту я сидел, тупо глядя на телефон и держа в руке гудящую трубку.
Я не позвонил ни Майклу, ни отцу Фортхиллу. Возможно, мне и стоило бы это сделать, исходя из того, что помощи много не бывает. Впрочем, если бы Небесная Канцелярия хотела, чтобы Майкл подключился к делу, он уже занимался бы этим, вне зависимости оттого, звонил ему кто или нет и сколько препятствий у него на пути. Я достаточно часто видел это в действии, чтобы поверить.
Хорошее, убедительное рассуждение... впрочем, вряд ли оно обмануло хоть кого-нибудь. Даже меня. Истина состояла в том, что мне ужасно не хотелось говорить ни с тем, ни с другим без самой-самой крайней необходимости.
Длинный гудок в трубке сменился раздражающим «бип-бип-бип» отключения.
Я неуверенно положил трубку на рычаг. Потом встал, сдвинул в сторону потертый ковер в центре комнаты и откинул люк в полу, ведущий в мою лабораторию.
Лаборатория расположена в нижнем подвале... как еще назвать подвал под подвалом? Собственно, это просто большой бетонный ящик, попасть в который можно по раздвижной деревянной стремянке. Вдоль стен выстроились белые металлические стеллажи — дешевые, из «Уолл-Марта». У меня они уставлены всевозможными емкостями от пластиковых коробочек и посуды для микроволновки до тяжелых деревянных ларцов. Есть даже один обитый свинцом, в котором я держу щепотку обедненного урана. Помимо этого, на полках в изобилии стоят книги, тетради, конверты и прочие разнообразные и на первый взгляд случайные предметы — на всех полках, кроме одной, деревянной. Она почти пуста: всего-то на ней две свечи по краям, четыре сентиментальных романа в бумажных обложках, каталог дамского белья «Секрет Виктории» и белый человеческий череп.
В центре помещения — длинный стол; пол захламлен почти весь за исключением небольшого идеально чистого участка, в который заделано кольцо из чистого серебра — мой круг для заклинаний. Ниже, под полуторафутовым слоем бетона, замурован еще один тяжелый металлический лаpeц, дополнительно укрепленный заговорами и оберегами. В ларце лежит потемневшая серебряная монета.
Моя левая кисть, сплошь обожженная, кроме маленького клочка кожи на ладони, вдруг отчаянно зачесалась.
Я потер ее о ногу и постарался не обращать внимания.
С тех пор, как я начал оборудовать свою лабораторию, мой рабочий стол всегда был завален всяким хламом. Но не сейчас.
Тут я должен принести извинения. Когда Мёрфи спросила меня про деньги, что платит мне Совет, я не особенно покривил душой при ответе. Оклад Стража установлен в пятидесятые годы — но даже наши боссы не настолько толстокожи, чтобы игнорировать такие явления, как инфляция, так что и выплаты Стражам повышаются — медленно, но верно... Бог мой, послушать меня, так я прямо истэблишмент какой-то.
Короче, Совет все-таки изыскивает возможности поддерживать заработную плату Стражей на мало-мальски пристойном уровне. Того, что я от них получаю, конечно, мало, чтобы разбогатеть, но и отмахиваться от этого грех. Только трачу я деньги не на обустройство жилья.
Я трачу их на то, чем занят сейчас мой стол.
— Боб, — позвал я, — просыпайся.
В глазницах черепа замерцали неяркие оранжевые огоньки.
— Чего так громко-то? — недовольно проворчал голос откуда-то изнутри черепа. — Ночь ведь на дворе, Гарри. Отдыхать пора.
— Всякая дрянь не знает покоя, Боб, — жизнерадостно сообщил я. — А из этого следует, что и нам придется пошевеливаться, если не хотим остаться в проигрыше.
Голос из черепа приобрел плаксивую окраску:
— Но мы уже шесть месяцев еженощно возимся с этой твоей дурацкой штуковиной. Если ты до сих пор не заметил, у тебя и рожа уже бычья сделалась... вот-вот рога вырастут. Будешь продолжать в том же духе — скоро из дому не сможешь выйти без того, чтобы в тебя не тыкали пальцами.
— Фигня фиговая, — отозвался я.
— И вовсе не фигня, и не фиговая, — не сдавался Боб. — Ты даже этимологии этих слов толком не знаешь.
— Еще как знаю! Они означают, что некоторым духам воздуха давно пора заткнуться и помогать своему чародею, пока тот не послал его снова на поиски плесенных демонов.
— Что за обращение, — вздохнул Боб. — Ладно, ладно. Чего теперь тебе от меня нужно?
Я махнул рукой в сторону стола.
— Это готово?
— Готово? — переспросил Боб. — Полностью готовым, Гарри, это не может быть никогда — по определению. Оригинал динамичен, он постоянно меняется. Значит, и модель тоже должна меняться. Если ты хочешь, чтобы она была максимально точна, тебе придется из кожи лезть, чтобы она не отстала от жизни.
