– Это касается только нас двоих: меня и Садиры, – твердо ответил Агис.
– И меня тоже! – взорвался Рикус.– Я тоже люблю ее!
– Этот вопрос никак не связан с нашими нынешними проблемами, но пришло то время, когда она должна сделать окончательный выбор между нами, – холодно произнес аристократ, который даже бровью не повел при виде вышедшего из себя мула.– Что бы ни происходило вокруг нас, нам следует помнить, что жизнь продолжается.
– На чем основывается твоя уверенность, что Садира отдаст предпочтение именно тебе? – с вызовом спросил Рикус.
Садира ожидала ответа Агиса с растущим чувством возмущения.
– И почему она, собственно, должна выбрать именно тебя? – снова спросил Рикус, не получив ответа на свой первый вопрос. На этот раз в его тоне явно звучала угроза.
– Потому что ты мул, – ответил аристократ, в душе которого боролись гнев и жалость к Рикусу. – У Садиры не может быть от тебя детей.
– Садира проживет и без детей. Она должна думать о судьбе Тира, – сказал Рикус, глядя на девушку-полуэльфа. – Разве это не так?
Садира молча выслушала его. Вместо ответа она легонько постучала по внутренней стороне усиков-антенн своего канка. Увидев, что он поднимается на ноги, Рикус и Агис с двух сторон подошли к колдунье.
– Что ты собираешься делать? – требовательно спросил Рикус.
– Я не движимое имущество, которое может достаться в качестве приза победителю какого-то детского спора, – ответила Садира.
– Конечно нет, – произнес Агис. – Нам и в голову не могло прийти ничего подобного. Но наступает момент, когда каждый из нас должен начать устраивать свою жизнь. Раньше мы не знали, будем ли мы живы завтра, но…
– Но ничего с тех пор не изменилось, – гневно прервала его Садира. – Вы что, уже забыли о существовании Дракона?
– Рядом с Драконом нам придется жить вечно, – сказал Рикус. – После своих тысячелетних скитаний по Атхасу он не собирается исчезнуть только потому, что Тир обрел свободу.
– Так и будет, если мы откажемся бросить ему вызов, – поправила его Садира. – Поэтому я и собираюсь добраться до башни Пристан, чего бы это мне не стоило, чтобы попытаться добыть там так необходимые нам сведения о Драконе. Может быть, мне повезет, и я узнаю что-нибудь важное о его уязвимых местах. В этих обстоятельствах вам придется смириться с моим решением.
Ее спутники обменялись понимающими взглядами. Никто из них больше не решился противоречить колдунье.
После короткого раздумья Рикус произнес:
– Я еду с Садирой. Ей наверняка понадобится крепкая и надежная рука.
– Моя рука тоже достаточно крепка, – заявил Агис, глядя горящими глазами на соперника. – Я надеюсь, что мое знание Незримого Пути окажется значительно более полезным, чем твоя воинская доблесть.
– Я поеду одна. Вы прекрасно знаете, что я смогу постоять за себя. К тому же у меня есть трость Нока, – решительно заявила Садира, надеясь, что ее слова звучат убедительно. Хотя колдунья была очень расстроена ссорой, возникшей из-за нее между ее верными спутниками, она прекрасно понимала, что им следует разделиться, если они хотят спасти Тир от уничтожения.
– Это слишком опасно для женщины! – возразил Рикус.
– Если ты твердо решила отправиться туда, тебя должен сопровождать кто-то из нас, – поддержал своего соперника Агис.
– Нет, – сказала Садира, покачав головой. – Мы все правы по-своему. – Взглянув по очереди на обоих своих спутников, она продолжила: – Как правильно отметил Рикус, Тир должен готовиться к худшему. И только один Рикус достаточно популярен в городе, чтобы призвать его жителей пойти на определенные жертвы, если к этому вынудят обстоятельства. В то же время, Агис, кто-то должен будет взять на себя ответственность за проведение полной инвентаризации запасов доспехов, оружия и продовольствия, которыми располагает город. Только ты в состоянии заставить жителей честно сказать, что они готовы сделать для защиты города, а что – нет.
– А ты? – спросил Рикус.
– Я – единственная из вас троих, кого можно кем-либо заменить, – ответила Садира. – Мы находимся в отчаянном положении и не можем позволить себе игнорировать возможность того, что башня Пристан хранит какой-либо секрет, раскрытие которого может спасти Тир и уничтожить Дракона.
С этими словами Садира провела рукой над усиками-антеннами канка, давая ему команду направляться навстречу каравану.
– Я вернусь как можно скорее! – крикнула она через плечо.– Будем надеяться, что моя поездка не окажется напрасной, и мы не потратим время зря.
Крепко держа в руке новый стальной кинжал, Раин неслышно обогнула крайний дом и остановилась, чтобы осмотреться и выяснить, что ждет ее впереди. Она находилась в самом начале извилистой улочки, по обеим сторонам которой замерли обветшалые дома из необожженного кирпича. Многие из них были готовы вот-вот рухнуть. В каком-нибудь другом городе эта улочка была бы запружена голодными бедняками и изнывающими от жажды нищими, нашедшими убежище от палящего солнца в тени высоких домов. В Тире же ни один из его жителей не страдал от подобных напастей, разве что он оказался слишком ленив, чтобы работать. Все дело было в том, что после убийства царя-колдуна Калака и отмены рабства в Тире на примыкавших к городу землях организовали специальные фермы, где нищие всегда могли найти себе работу. В этих центрах общественных работ имелись в достаточных количествах пища и вода. Тем не менее попадались и исключения из правила. Присмотревшись, Раин заметила нескольких отверженных, в пьяном виде валявшихся у стен домов.
Не заметив никаких признаков опасности, Раин осторожно пошла вдоль по улочке. Тут же в нос ей ударил целый букет отвратительных запахов – помоев, мочи, экскрементов, прокисшего вина, немытых тел. Свой кинжал она держала на виду, чтобы отбить у этих отбросов общества всякую охоту приставать к ней. Обычно эльфы, в том числе и женщины, не испытывали страха, оказываясь в самых неблагополучных кварталах города. Однако одно из противоречий, присущих современному Тиру, заключалось в том, что, в то время как положение бедняков улучшалось, положение антисоциальных элементов стало еще более отчаянным. Раин хорошо помнила о неприятном происшествии, случившемся не так давно с двумя членами ее клана. Возвращаясь как-то с богатой добычей после весьма успешного налета на один из домов в районе Площади Теней, эльфы подверглись нападению группы головорезов. Им удалось чудом спастись, но пришлось бросить награбленное добро и бежать сломя голову.
Когда Раин миновала обрюзгшего великана в тунике, на которой была изображена звезда, готорившая о том, что он когда-то служил в охране последнего царя-колдуна, сзади нее неожиданно послышался мужской голос:
