Выйдя из дома, я прошел в росистый сад и отыскал ручеек, про который говорил Сережка. Присев на корточки, я зачерпнул ладонями и плеснул в лицо холодной воды. Сон как рукой сняло. Может, это была особая вода, для пробуждения?
— Спасибо, — сказал я ручейку и пошел к дому.
Сережка уже хозяйничал в гостиной. Он поставил на стол вазу с яблоками и разлил воду из кувшина в четыре кубка. Вниз по лестнице сошла Лилия. Она была в кольчуге с серебряными оплечьями, руки ее прикрывали наручи. Из-за левого плеча девушки виднелась рукоять меча — она носила меч не у пояса, а за спиной.
— Доброе утро, Юра, — поздоровалась Лилия и села за стол. Она волновалась, хоть и старалась не подавать виду.
В дверном проеме появилась огромная фигура Акселя. На его доспехе и крыльях поблескивали капельки росы. Вот уж кто, казалось, не волновался совсем! Аксель широко улыбнулся и сел рядом с Лилией.
Мы поблагодарили яблоню Маршу и приступили к трапезе. Завтрак прошел в молчании. Аксель встал, чтобы собрать кубки, но Сережка остановил его:
— Акс, мы уберем… Лиля, а ты не волнуйся. Если Александр допустил вас к испытанию, значит, все будет в порядке.
— Сережа, это очень важно для меня, — проговорила Лилия. — Но ты прав, волноваться нет смысла. Что будет, то будет.
Она поднялась и перекрестилась на икону Богоматери:
— Нам пора. Вот уже и Зоряна пришла за нами.
Возле дома, взмахнув золотисто-оранжевыми крыльями, приземлилась лошадь огненно-рыжей масти. Она нетерпеливо просунула голову в дверной проем:
— Лилия! — У нее оказался звучный женский голос. — Солнце мое, ты готова? Где твой самолет? А, вижу, тут он. Лиль, да не переживай ты, все будет нормально.
— Зоря, я спокойна как танк, — заверила Лилия, подойдя к ней. Зоряна ткнулась носом в ее плечо:
— Лучше будь спокойна как самолет. Бери пример с Акселя!
Лилия потрепала рыжую гриву Зоряны и вместе с Акселем вышла из дома. Мы вышли следом за ними на серебряную от росы лужайку. Росистая трава холодила босые ноги. Сережка обнял сестру:
— Лиля, с Богом! — Он сжал огромную лапу Акселя: — Акс, и тебе чистого неба!
Я пожал руки Лилии и Акселя:
— Удачи вам… Можно в таком случае пожелать ни пуха, ни пера?
— Можно, — улыбнулась Лилия. — Это же как экзамен… Спасибо, Юра. Все, ребята, мы полетели.
Лилия легко вскочила на спину Зоряны. Аксель превратился в самолет. Рыжая крылатая лошадь с всадницей в сияющей кольчуге и серебристо-серый самолет взмыли в утреннее небо.
Мы с Сережкой постояли, глядя им вслед.
— А что, сложное это испытание? — спросил я. Сережка помолчал.
— Самые физически сложные испытания они уже прошли. А это будет другое… Они даже сами не знают, что их ждет. И никто не знает, кроме Князя Всеслава и воеводы Александра… Но все будет в порядке! — словно уверяя нас обоих, сказал он. — Юрик, чем так стоять и переживать, давай в них верить. Сейчас лучше посылать им хорошие мысли.
Мы решили с утра не идти в Город, а побродить по окрестностям. Вначале Сережка познакомил меня с Маршей. Высокая раскидистая яблоня цвела душистыми бело-розовыми цветами, и одновременно на ней созревали яблоки. Я понял: ей ведь нужно растить яблоки круглый год!
Сережка подошел и погладил яблоневый ствол:
— Лиля рассказывала, когда она только поселилась здесь, ей подарили саженец. А теперь Марша вон какая выросла! Видишь эту ветку? — он указал наверх, где висели несколько яблок с металлическим оттенком. — Мы называем ее авиатопливной, потому что на ней растут яблоки для Акселя.
— А это что? — я указал на домик, висевший на одной из верхних веток. — Кормушка для птиц?
— Не, это домик эльфов, — ответил Сережка. — Здесь живут лесные эльфы, они дружат с Маршей. Они, кстати, учат нас разговаривать с деревьями. А сейчас они спят. Они вообще просыпаются только после полудня. Зато ночью летают и танцуют допоздна.
Я подошел к яблоне и положил ладонь на шершавую кору. И понял: яблоня почувствовала мое прикосновение! Как будто бы я коснулся живого, теплого существа…
Когда солнце поднялось выше, мы пошли к реке. Вдоволь накупавшись (одежда в воде исчезала сама собой, а на берегу снова появлялась), мы растянулись на горячем песке под обрывом и болтали, вспоминая всякие смешные случаи из школьной жизни.
— Сережка, а вы здесь тоже должны учиться? — спросил я. — Ходить в школу и все такое?
Сережкины зелено-серые глаза удивленно посмотрели на меня:
— Почему "должны"? Нам просто нравится, вот и учимся. Всегда же интересно узнавать что-то новое.
— А вам и экзамены нужно сдавать? Аленка, которую ты вчера звал в Город, говорила, что не может пойти потому, что готовится к экзамену.
— А, сегодня такой день, многие проходят испытания. Вот и Лиля с Акселем тоже… Но это не потому, что так хотят Князь Всеслав и Старшие. Это чтобы самим проверить свои силы. Ведь откуда узнаешь, что научился чему-то новому, если не проверишь себя?
— Мои одноклассники сказали бы, что вы чокнутые, — заметил я. Сережка хихикнул:
— А у нас весь Город чокнутый, начиная с Князя.
— А Князь Всеслав не обижается на такие слова?
— Да он первый, кто готов над собой посмеяться! — беззаботно отозвался Сережка. Вздохнув, он добавил: — Только Князь Всеслав смеялся бы чаще, если бы здесь была Княжна Ладомира… — Он встряхнул головой, словно прогоняя грустные мысли: — Юрик, хочешь поучу тебя летать на парусе?
Парус был еще одним здешним средством быстрого передвижения, если под рукой не случалось крылатого коня. Само устройство напоминало виндсерфинговую доску с треугольным парусом на мачте. На нем можно было скользить не только по воде, но и по воздушным потокам. Управление парусом требовало ловкости и, как сказал Сережка, "знания ветров". Хотя, уверял он, ветры сами помогают, и можно даже попросить их подуть в нужную сторону.
После пары десятков неудачных попыток и терпеливых Сережкиных объяснений я сумел наконец тронуться с места и пролетел несколько метров, после чего доска ткнулась носом, и я кубарем скатился в песок.
— Ничего, — утешил меня Сережка, — для начала неплохо. У меня в первый раз получилось гораздо хуже.
