«Радуга!» «Красиво!» «Летим смотреть!» «Радуга!» «Интересно!» «Где — радуга?» — донесся до них гомон птичьих мыслей.
«Смотрите!» «Кто это?» «Красивые!» «Вы кто?» «Чудесные!» «Давайте дружить!» — сверкающая стая, заметив их, закружила вокруг аликорнов.
— Кто вы? — спросил Фаир.
«Птицы!» «Фениксы!» «Птицы-фениксы!» «Огненные птицы!» — постепенно аликорнам почудилось, что в птичьем гомоне зазвучала песня.
О цепи мироздания,
Какой волшебный час
Прекрасные создания
Летят, чаруя нас!
Жизнь птиц огня беспечная,
Наш путь — огонь и свет,
Мы фениксы, мы — вечные,
Не знаем дней и лет.
Солнце светит, солнце греет!
Стая фениксов летит,
Солнце светит, солнце греет!
И мрак от нас бежит!
И мрак от нас бежит!
Но вечность безграничная,
Как звездный путь души.
Вы — гости необычные,
Но дивно хороши!
Ведомые какой судьбой,
Вы наш стремитесь дом?
Коль захотите, мы с собой
Вас к солнцу заберем!
Солнце светит, солнце греет!
Стая фениксов летит,
Солнце светит, солнце греет!
И мрак от нас бежит!
Солнце светит, солнце греет!
И мрак от нас бежит!
И мрак от нас бежит!
Но если гонит вас беда,
Холодный мрак и ночь,
То вам, поверьте, здесь всегда
Готовы мы помочь!
Ответьте только в этот час,
О чем у вас печаль?
Мы сможем сделать всё для вас,
Нам ничего не жаль!
Солнце светит, солнце греет!
Стая фениксов летит,
Солнце светит, солнце греет!
И мрак от нас бежит!
Солнце светит, солнце греет!
И мрак от нас бежит!
И мрак от нас бежит!
— Это я сделала радугу, — сказала им Тия. — Но ее больше нет.
«Сделай радугу!» «Пожалуйста!» «Сделай!» «Очень красиво!» «Где радуга?» «Хотим посмотреть!»
Она тряхнула головой. Нелегко в этом гвалте выхватывать отдельные мысли.
— Да, я покажу вам радугу, — чуть поразмыслив, сказала Селестия.
Она окружила всю стаю тонким магическим полем, засверкавшим в лучах солнца радужными переливами. Со всех сторон понеслись восхищенные мысли — возгласы. Через полчаса, когда птицы насладились зрелищем, и возгласы восхищения стали стихать, они стали наперебой расспрашивать: «Кто вы?» «Откуда?» «Как здесь очутились?» «Что делаете?» «Куда летите?»
— Мы прилетели на корабле из другого мира, — начал объяснять Фаирсан. — Вы, случайно, не видели наш корабль?
«Корабль?» «Какой корабль?» «Что это?» «Как выглядело?» — птицы явно не совсем поняли вопрос.
-Большое серое яйцо, — уточнила Тия.
«Нет!» «Не видел!» «Большого яйца — нет!» «Я — видела!» «Она — видела!» «Филомина!» «Она скажет!» «Филомина — видела!»
— Расскажи, пожалуйста, мы его потеряли и хотим найти!
«Большое яйцо — упало», — начала Филомина, но ее тут же заглушил гомон стаи. — «Упало!» «Яйцо — летает?» «Яйцо — падает!» «Падает!» «Потеряли яйцо!» «Чье яйцо?» «Их яйцо!» «Ужасно, ужасно!» «Потеряли!»
— Куда, можешь показать? — взволнованно спросил Фаирсан.
«Яйцо упало сзади», — огненная птица опять попыталась объяснить, и опять ее заглушил птичий гомон.
— А как оно летело, перед тем как упасть? — Фаирсан решил, что место падения можно будет вычислить по траектории полета.
Филомина попыталась понять вопрос и, поразмыслив, издала радостный возглас.
«Да, я покажу, — она попробовала сосредоточиться и призвала всех к порядку. — Тише!»
«Тише!» «Тише!» «Не мешать!» «Филомине не мешать» «Тише, думают!» — от волнения птицы раскричались, устроив жуткую какофонию, а их мысли метались, мешая уловить хоть какой то смысл.
«Полечу с вами. Там — покажу», — наконец, решила Филомина.
«Летит!» «Она — летит!» «Филомина — покажет!» «Умная!» «Найдет яйцо!» «Филомина — найдет!»
— Спасибо вам, фениксы, — сказала Селестия.
— До свидания, — добавил Фаирсан.
«Прилетайте еще!» «До свидания!» «Будем ждать!» — стая повернула в сторону солнца и отправилась в обратный путь.
— Лучик, можешь меня потащить, а то крылья просто отваливаются, — обратилась Тия к брату.
— Конечно, Сахарок, хватайся!
Селестия сбила пламя с кончика хвоста Фаирсана и ухватилась за него зубами. В сопровождении Филомины аликорны направились в сторону планеты, полные волнительного и счастливого предвкушения. Уверенный полет огненной птицы не оставлял шанса сомнениям в том, что скоро они найдут и спасут от неминуемой гибели спящих пони и горячо любимую старшую сестренку.
***
Аликорны медленно снижались, кружа над красной пустыней. Внизу уже показалось серое пятно сухого оазиса, и Селестия прикидывала размеры полученного ущерба.
Филомина, летя следом за аликорнами, во все глаза разглядывала пустыню. Никогда еще она не подлетала так близко, не говоря уж о том, чтобы приземлиться на поверхность. Планета всегда ее манила, но птица опасалась лететь в одиночку и ограничивалась наблюдениями. По тому, когда к ним прилетели эти чудесные создания и поведали о своей беде, Филомина с радостью вызвалась им помочь.
— Смотри, Тия, что это? — Фаир указал на блестящее пятно, показавшееся в нескольких километрах от оазиса.
— Это? Это, Лучик, ты постарался, — хмыкнула сестра. — Забыл уже, как мне чуть ли не полхвоста спалил?
— Невероятно! — удивленно воскликнул Фаирсан и спикировал в сторону пятна.
У Селестии долг все-таки пересилил любопытство, и она решила вначале проведать оазис. Тия опустилась около центра и, положив колье на камень, снова включила защитное поле.
«Радуга!» — Пытаясь оглядеться вокруг, Филомина неловко упала на землю.
«Что такое? Отвяжись ты!» — птица неумело барахталась, пытаясь подняться.
— Филомина, успокойся, — Селестия помогла ей встать на лапы. — Поверхность планеты притягивает все к себе, поэтому надо научиться на ней стоять и взлетать. И летать вблизи земли надо с учетом ее притяжения.
Птица, забив в панике крыльями, снова повалилась на спину.
— Тише-тише! — пони опять подхватила феникса и посадила на камень. — Сначала посиди, привыкни к новым ощущениям, а потом я помогу тебе научиться взлетать.
Птичьи когти прочно вцепились в каменные выступы, и Тия ее отпустила. Филомина сидела, слегка раскачиваясь, и ее паника постепенно проходила.
За время, проведенное без защитного купола, озеро полностью пересохло. Хотя запущенный заново кондиционер уже лил тонкую струйку воды, пришлось бы опять ждать несколько лет, пока водоем наполнится. Селестия с болью в сердце осматривала яблони. Умершие деревья оживить было практически невозможно, эта задача была гораздо сложнее, чем прорастить новый саженец из сухой щепки. Но в некоторых яблонях жизнь еще теплилась.
