Я вернулся на землю…
Передо мной кружила все та же смерть, издавая жуткий бессильный стон. Я до сих пор чувствовал боль в спине, чувствовал, как по ней стекает кровь. Только это сейчас доказывало мне, что я не сошел с ума.
Я встал и пошел, смерть отправилась за мной, по-прежнему пытаясь забрать мою душу.
Я шел по старой мощеной улице небольшого городка Карафен, за мной следом ползла над землей смерть. Я знал, что должен искупить свои грехи, но не знал какие и как…
…Из дневника Дерека Соудгарда
* * *
Путь к тайнику был неблизок-недалек. Единственное ощутимое неудобство — дорога петляла горными хребтами и идти пришлось пешими, ни одна лошадь не смогла бы пройти по буеракам и склонам, на которых лежала тропа. Нередко приходилось ползти вверх по едва ли не отвесным скалам. В другие моменты звериная тропка выравнивалась и появлялась возможность насладиться великолепными пейзажами. Уносившиеся в поднебесья скалы; великолепные кустарники, вросшие в каменные глыбы, зеленые и цветущие разноцветными соцветиями, свежо-ароматные; небольшой водопад, шумно выбивающий брызги.
Но снова пришлось взбираться на склон и красоты остались лишь в памяти, все внимание вновь приковалось к скалам. Надо было вымеривать каждое движение, каждый новый шажок, каждый перехват рук и смещение центра тяжести. Одно неверное движение и сорвешься в бушующую водную бездну, ощетинившуюся подводными рифами.
После очередного подъема вокруг распростерлось широкое плато, изукрашенное зеленными травами и душистыми цветками всех цветов радуги и ее оттенков. Новых склонов и взгорий не предвиделось.
Переводя дух, маг решил прервать царившее несколько часов молчание.
— Я не хочу говорить обидных для тебя слов, но инквизиция — это далеко не святой орден, как они себя называют, — говорил Эдерс, — Я сказал тебе это лишь потому, что считаю тебя выше всех тех унизительных вещей, которые творит Церковь. Она уже давно перестала быть примером для подражания, она стала карающим органом, который наказывает без исключения всех, будь ты обычный крестьянин или и впрямь ведьмак. Руки Матери Церкви умываются в крови, а ее служители свято верят, что творят добро, не замечая своих грехов.
Слова о грешности произвели на Дерека немалое впечатление, Эдерс даже увидел странный блеск в глазах инквизитора. Этот отблеск света был настолько фанатичным, что Айдиё даже немного испугался Соудгарда.
— Продолжай маг, я хочу знать, какие именно грехи, на твой взгляд, творят святые братья, — как-то погружено в непонятные даже для мага высшие сферы сознания, проговорил Дерек.
— А как ты думаешь, убийство — это не смертный грех? — поинтересовался Эдерс. — Конечно, я не святой и не большой знаток божьих канонов, но, по-моему, любая вера отвергает братоубийство.
— Возможно, ты и прав, — совсем углубляясь в неведомые раздумья, ответил инквизитор. — Но ведь мы отчищаем землю от зла, убивая ведьм и колдунов.
— Вы ведете себя, словно зомби! — отрешенно воскликнул Эдерс, — Или, может, ты считаешь себя сверхчеловеком, если тебе позволено отнимать жизни, а другим нет? Какая разница, убивать ради света, или убивать ради тьмы, ведь убийство остается убийством. Или взять, к примеру, меня, я маг, а те, кто не сильно разбирается в магии, может с твердой уверенностью сказать, что я колдун. После этого ко мне ворвется сотня инквизиторов и схватит меня за колдовство, смертная казнь в этом случае не замедлит себя ждать, а ведь я даже не колдун.
— Но есть же и колдуны, — ходя вокруг бездны, в которую Эдерс пытался сейчас выкинуть все мировоззрения инквизитора, продолжал бороться, правда опустив руки, Дерек.
— Хорошо, — продолжал свое маг, — из сотни казненных два или три будут колдунами, а что же с остальными невинными? Разве их смерти окупают смерть двух колдунов? Да и вообще, кто сказал, что колдуны творят зло и сеют хаос на вашей земле? Я могу назвать тебе с десяток темных магов, которые используют свое ремесло, чтобы успокаивать ходячих мертвецов. Они делают это не во имя зла, этим они помогают другим. В живых из этих колдунов остались только двое, шесть из них пало от рук инквизиции. Не плохая статистика?
— Я не знаю, что тебе ответить маг, я с самого рождения служил церкви, с самого рождения она учила меня жизни, я — сын церкви, живой пример ее воспитания… — задумчиво пробубнил Дерек.
— И поэтому Церковь заставила тебя убивать? — отпарировал Эдерс, — Поэтому она твоими руками свершает мнимое правосудие, хотя право судить — право Господне, не твое и не Папы.
Последняя фраза мага просто разбила все внутри Дерека. Все, чем он жил, все, что он свершал, для него теперь было злом. Ведь маг прав, он не имел права убивать, Церковь не имела права заставлять это делать, ведь она сама нарушала этим свои же каноны.
— Я злой человек, — еле сдерживаясь, сказал инквизитор, — я великий грешник.
— Не стоит винить себя, во всем этом виновата Церковь, — понимающе осведомился маг.
— Что мне теперь делать? Как мне искупить свои грехи? — впадая в истерику, запричитал Дерек.
— У тебя еще достаточно времени, чтобы все изменить…
— Уже слишком поздно. Все потеряно, — предрешено мямлил инквизитор. — Надо было выбирать огни ада. А теперь все кончено. Для меня больше нет веры, нет Господа… жизнь грешника. Пламя тартар… искупление… — захлебываясь в слезах, ныл инквизитор.
Эдерс уже стал сомневаться, что поступил правильно, разубедив Дерека в его святости перед Господом. Маг не сильно-то и верил в существования Бога, но, отдавая должное любой религии, когда-то давно прочитал и Эваглию, изучил некоторые каноны божьей веры.
Неожиданно для Эдерса, истерика и плаксивость Дерека исчезли. Инквизитор выпрямил спину, расправил плечи. Маг снова увидел ту непонятную силу в Дереке, она выплескивалась из него сплошным потоком. Эдерс уловил в ней зачатки Силы, но явно не магической, какой-то иной, в астрале она выглядела как ослепляюще-белый поток света. Айдиё не встречал подобное проявление Силы ни в одном из людей, поэтому немного насторожился, уж слишком быстро из плаксы Дерек перерос в нечто сильное и сверхъестественное.
— Тебе туда, — абсолютно спокойно сказал инквизитор, указывая на небольшую пещеру пальцем. По его лицу еще стекали капли слез, но голос звучал, как металл, даже привычная гнусавость куда-то исчезла.
— Еще, Дерек, почему инквизиция, чтобы добыть кристалл, посылает в эту пещеру именно меня? Неужели, Церковь не могла сама забрать его? — напоследок поинтересовался маг.
