– Ну, хорошо, хорошо, – бросив быстрый взгляд назад, на незнакомца, который даже не пытался заговорить с караванщиками, ни словом, ни взглядом не прося их о помощи, сдался Атен. – Мы заберем его с собой, раз ты так хочешь, – он подал знак дозорным и те, взявшись за края плаща, понесли чужака к шатру.
И лишь тогда девочка обмякла в руках у отца, словно весь груз пережитого ею в последнее время, вдруг навалившись на нее, увлек в мир сна, где ждало столь долгожданное и целебное забвение.
Атен ускорил шаг. Он почти бежал, стремясь поскорее донести дочь до тепла. Зная, как долго она пробыла в снежной пустыне, в ее ледяном холоде, он боялся, что малышка уснет тем сном, что продлится вечность.
Тревога не покинула его даже в шатре, где, возле полога своей повозки, он замер, следя за тем, как женщины поспешно раздевали девочку, осматривали, растирали настойками пахнущих горечью трав.
– Что с ней? – наконец, не выдержав, спросил он Лину.
Та была не в силах скрыть своей радости, за которой чувствовалось и удивление.
– Все в порядке. Конечно, устала, перенервничала… А так она совершенно здорова.
– Слава богам! – облегченно вздохнул хозяин каравана -Этого не может быть… Просто чудо…!
– Как и то, что метель прекратилась столь внезапно, и то, что мы нашли ее среди снегов, – прошептал за спиной у Атена Евсей. – Три чуда… Воистину, боги хранят эту девочку.
– А теперь идите все отсюда, – решительно сказала Лина. – Лишь госпожа Айя знает, что малышке пришлось пережить. Пусть спит. Незачем ее будить… А я посижу с ней.
На всякий случай.
– Но…- попытался возразить отец, которому больше всего на свете не хотелось покидать свою девочку.
– Идем, Атен. Нам нужно поговорить. И не беспокойся – теперь с Мати ничего не случится, – Евсей говорил так уверено и так настойчиво старался увести брата, что тот вынужден был подчиниться.
Караванщики, взволнованные известием о пропаже Мати, узнав, что крошка нашлась и с ней все в порядке, стали медленно расходиться по своим повозкам.
Лис с Евсеем тем временем отвели Атена в сторону.
– Что вы хотели мне сказать? – спросил хозяин каравана.
Его помощники переглянулись. Потом Лис, медленно, словно выверяя каждое слово, произнес:
– Я поговорил с людьми. Они видели Мати возле той повозки, в которой мы сидели.
А потом она исчезла.
– Девочка могла услышать, о чем мы говорили, – продолжал Евсей. – Это испугало ее…
Не знаю уж, что больше: правда о том, что мы – такие же изгнанники, как и снежные разбойники, убившие ее мать, или осознание, что ты все это время обманывал ее.
– Если б я знал, к чему приведет мое молчание…!- ужас отразился в его глазах.
– Клянусь, как только малышка проснется, я расскажу ей все, постараюсь объяснить, успокоить. И буду молить богов лишь о том, чтобы дочка простила меня.
– Не сомневайся: она простит. Мати любит тебя и знает, как сильно любишь ее ты… – помощники вновь переглянулись. – Но мы хотели поговорить с тобой не только об этом… Раз метель закончилась, будет лучше вновь отправиться в путь.
– Да.
– Хорошо, – казалось, караванщики испытали облегчение от того, что Атен согласился с ними. Однако они не уходили, словно оставался еще вопрос, который они хотели задать хозяину каравана.
– Ну? Что еще?
– Как быть с чужаком? Ты на самом деле решил взять его с собой или просто хотел успокоить дочь?
– Может быть, не следует искушать судьбу? – Лис выжидающе смотрел на друга. – К тому же, раб-лекарь, осмотрев его, сказал, что чужак вряд ли выживет. Да и кто он такой: или чудом выживший горожанин, или, не приведи боги, разбойник. В любом случае, он скорее навлечет на караван беду, чем поможет в пути.
– С другой стороны, – продолжал Евсей, – мы не можем прогнать того, кого уже приняли. Этим мы нарушим закон… – помощники не скрывали своих сомнений.
– Пусть остается, – вздохнув, решил он. – Так хотела Мати.
Караванщики кивнули, принимая его решение. Они уже собрались уходить, когда…
– Погодите, – остановил их Атен. – Куда его отнесли?
– В освободившуюся складскую повозку.
– Там холодно, – нахмурился караванщик.
– У нас нет свободных жилых, ты же знаешь, а селить его со своими, когда нам даже неизвестно, кто он такой… Хотя, конечно, можно потеснить рабов, если ты…
– Нет, – остановил Евсея Атен. – Он не просил, чтобы мы взяли его в караван, значит, он не раб. Ладно, пусть все остается, как есть… Во всяком случае, пока.
Хозяин отпустил, наконец, помощников, велев им собираться в дорогу, а сам пошел взглянуть на чужака.
Тот явно ждал его: стоило Атену отдернуть полог, как он встретился взглядом со спокойным взглядом мерцавших, словно звезды в ночи, глаз незнакомца.
– Я не знаю, – начал караванщик, – как отблагодарить тебя за то, что моя дочь не осталась наедине со снегами пустыни и их вечным сном…
– Лишнее, – тот шептал. Было видно, что каждое слово давалось ему с трудом. – На все воля богов. Им и слова признательности.
Атен кивнул. Караванщику начинал нравиться этот спокойный, разумный человек. – Я взял тебя не из милости, а по просьбе дочери… – продолжал он.
– Малышка многое успела мне рассказать. Поговори с ней. Так вам обоим станет легче.
Атен вскинул голову. На миг в его груди всколыхнулась злость, глаза вспыхнули яростью:
– Если ты настроил дочь против меня…! – прошипел он. – Ты об этом пожалеешь! – его ноздри напряженно раздулись. Но, видя, что раненый, не возражая и не пытаясь оправдываться, лишь смотрел на него с нескрываемой грустью, хозяин каравана взял себя в руки и уже спокойнее бросил: – Я сам решу, что мне делать. Ты здесь никто!
У тебя нет права давать советы!
– Мне известно мое место, торговец, – горько усмехнулся тот, и Атену показалось, что в голосе чужака промелькнула глубокая давняя боль. Караванщику даже стало немного стыдно за то, что он набросился на этого ни в чем не провинившегося перед ним едва живого человека.
– Кто ты? Горожанин? Разбойник?
– Никто… – тяжелый вздох, снова усмешка, слабое движение головой: – У меня нет ничего, что я мог бы назвать своим домом, никого, кто был бы моей семьей.
– Ты говоришь загадками. Но здесь, в дороге, мы не любопытны и готовы принять любой ответ… Как нам тебя называть?
Чужак на миг задумался.
– Тому, кто начинает новую жизнь, нужно новое имя, – наконец, проговорил он. – Я приму то, которое вы мне дадите.
– На это потребуется время – сперва мы должны узнать тебя, на что ты способен, чего достоин… Ладно, мне пора: караван скоро двинется вперед.
Атен вылез из повозки, получше прикрыл полог и улыбнулся, вновь поймав себя на мысли, что чужак действительно понравился ему.
