Все это было очень похоже на приказы шефа спецотдела, которого давно уже нет – сгинул в прошлом – и поэтому напоминало какой-то спектакль. Петр почти оскорбился подобным отношением к нему: ни здравствуй, ни прощай. И угасшее было зло, от того, что его использовали, и от всех непонятностей, толкнули Петра к действиям. Он решил узнать кто этот азиат и на кого работает.
Медленно качнувшись немного в сторону, Петр стремительно выхватил из кармана куртки ствол «Черемухи» намереваясь выстрелить слезоточивый заряд прямо в лицо хозяина с двух метров. Но с таким же успехом он мог вытаскивать из кармана гранатомет или пулемет. Вся его стремительность оказалась замедленной киносъемкой, относительно противодействий азиата. Петр видел лишь размытые от быстрой скорости движения руки хозяина квартиры, мгновенным махом что-то бросившим в его сторону. Послышалось глухой сдвоенный удар по столу около левой руки Петра, лежащей на столешнице. На долю секунды Петр скосил глаза в ту сторону и обнаружил два толстых дротика, глубоко врезавшихся в полированную поверхность между его пальцами.
Рука с «Черемухой» на секунду замерла на уровне груди, но этого оказалось достаточно, для произнесения слова с предлогом без интонации:
– Не дури, – равномерным хрипловатым голосом сказал азиат. Помедлив, он равнодушно добавил: – Ты все равно не успеешь, – и тут же переключился на акцию: – Сколько тебе надо и в какой валюте для ликвидации объекта?
Петр поколебался и медленно спрятал ствол «Черемухи» в карман, подтянув к себе левую руку, за секунду определив, что глубоко застрявшие в дереве дротики с толстыми железными наконечниками и с натуральными перьями птиц на хвосте, брошенные с такой силой, застряли бы у него в легких или глубже.
Быстро перевел взгляд на азиата и ожегшись о ледяные бездонные глаза, непонятного цвета, отвернулся в сторону. Еще ни разу, после того, как он стал ликвидатором, его никто не мог остановить. У него не было достойных противников, способных оказать сопротивление или просто сбежать, ускользнуть от уничтожения. Петр не испугался, но ему стало нехорошо, будто он выпил стакан отравы.
– Сколько? – пустым голосом повторил вопрос непонятный противник, в упор рассматривая напрягшегося Петра.
– Миллион! – хмуро бросил Петр, и помедлив добавил: – Баксов…
Хозяин поднялся с кресла и каким-то скользящим шагом, словно перетекая из одного состояния в другое, это Петр заметил лишь сейчас, подошел к среднему сейфу, повернувшись к нему спиной. И по спине азиата Петр понял, что нападать на хозяина бессмысленно. Он сам иногда специально вставал спиной к объектам, давая им возможность первыми проявить себя. Для воина безразлично, в каком положении он находится, относительно противника.
Легко отворил тяжелую дверь, взял внутри стального хранилища с толстенными стенками, какой-то пластмассовый серый поддон, поставил его на стол и вновь точным движением толкнул к Петру, который быстро отодвинул лежащий перед ним пистолет с обоймой в сторону.
Даже в тот момент, когда азиат стоял с большим подносом, доверху набитому пачками денег, Петр чувствовал, что ни одно его движение не остается без внимания. Он видел перед собой настоящего самурая, который возбуждал своим видом и движениями неуверенность у любого противника. Хозяин мягко уселся в свое кресло и посмотрел на голубой экран дисплея, намереваясь постучать по клавишам. Но прежде он негромко сказал, с неуловимым и непонятным акцентом, который Петр почувствовал в его речи еще по телефону:
– Бери столько, сколько считаешь нужным. Но раньше подумай хорошенько, не переборщи.
Поддон до самого верха был набит серо-зелеными пачками долларов США. Петр взял несколько упаковок, разодрал бумажную обертку, вытащил три банкноты из середины и проверил на ощупь их подлинность. Деньги были не фальшивые. Подумав, Петр положил распечатанные пачки назад, оставив себе стодолларовую купюру.
Азиат на мгновение оторвался от компьютера, мельком взглянул на Петра, словно окатил ледяной водой, и поинтересовался:
– Решил, что расчет будет после акции?
– Решил, – подтвердил Петр.
– Тогда поставь поддон на место, в сейф.
Преодолев внутреннее сопротивление и желание что-нибудь выкинуть, заорать на монголоида наконец, Петр резко встал, подхватил тяжелую емкость и сунул ее в сейф, до отказа забитый несколькими десятками подобных же поддонов заполненных банкнотами.
Помедлив, Петр с трудом захлопнул дверь сейфа, она оказалась довольно тяжелой, и медленно прошел к своему стулу. Его не поразило громадное количество денег. Очевидно и в двух других сейфах было то же самое. У Петра сказалось советское воспитание, привившее иммунитет к богатству. Потребность к деньгам у него была немного больше, чем у собаки, которая могла насуслить, пожевать и выплюнуть банкноту, когда-то прошедшую через магазин с колбасами или побывавшую в мясном ларьке, пропитавшуюся запахами этих заведений. Но и хозяин очевидно был равнодушен к деньгам. Так кто же он такой?
– Богато живешь, – неопределенно сказал он азиату, все еще стучавшему по клавишам. Но тот не обратил внимания на реплику Петра.
Закончив работу, хозяин неторопливо встал и обогнув стол, подошел к Петру. Спокойно взял дротики за хвосты и одним движением вырвал оба из дерева. Петр успел сгруппироваться, поэтому его рывок получился неожиданным и очень быстрым. Он стремительно схватил азиата за кисти рук и потянув его в сторону, нырнул под них, скручивая крестом, выворачивая суставы с последующим броском через себя.
Но тут почувствовал что его мертвый захват легко разжат стальными пальцами, а кисти рук будто попали в медвежьи капканы. Ноги Петра неожиданно оторвались от пола, при необычном смещении центра тяжести его тела, совсем не похожего на приемы из дзю-до или из айкидо. В следующее мгновение он уже летел по воздуху, переворачиваясь через голову, к противоположной от стола стене. Бросок был странный, с невероятным вращением, поэтому падение получилось неправильным и неуклюжим, с грохотом, хотя Петр успел подстраховать себя от удара ладонями и коленями.
– Не балуй, – бесцветным голосом посоветовал хозяин, усаживаясь в свое кресло.
Петр был потрясен. Он почувствовал себя подопытной мышью, примитивным объектом для ликвидации. И понял, что с таким противником ему никогда не совладать. В полной растерянности Петр встал на ноги и подойдя к столу, плюхнулся на свой стул. Азиат равнодушно посматривал на него. И Петр заметил во взгляде этого человека древнюю безжалостность и одновременно слабую искорку веселья, необузданную свирепость против многочисленных противников, каждый из которых был сильнее, чем Петр, и какую-то удовлетворенность. Следовательно, раз азиат уцелел, имея таких врагов, значит Петр для него просто забава или живая игрушка.
