Последний солдат бросился бежать, петляя по склонам. Нона выхватила окровавленное копье у поверженного хозяина и метнула его. Энергия пути уже улетучилась из ее рук, и копье показалось тяжелым. Но даже так оно полетело верно и ударило его между лопаток, бросив на землю.
Нона стояла, тяжело дыша, кровь капала с рук, кровь в волосах, вкус крови во рту, кровь текла по ее ногам, кровь покрывала рясу, словно она уже была Красной Сестрой. Она подняла глаза, ее взгляд медленно заскользил по дергающимся раненым и неподвижным мертвецам, боясь увидеть осуждение на лицах подруг.
Все три стояли над телами убитых ими солдат. Джула с ее пепельными волосами, растрепанными и торчащими во все стороны, лицо, шея и плечи забрызганы кровью, нож Таркакса блестит в руке. Рули подняла лицо, камень в ее руках потемнел от крови. Она разбила солдату голову, когда он упал, и брызги крови украсили ее алым цветом. Дарла влажным рывком высвободила тулар и подняла его над головой. Все три на мгновение замерли, тяжело дыша. Потом все как один заорали о своей победе, и Нона, подняв руки, завыла вместе с ними. Она стояла, сердце ее колотилось, глаза были полны слез, грудь переполняла странная смесь горя и ликования, которую она никогда не могла объяснить, чувство, которое не могли выразить никакие слова.
Ей потребовалось мгновение, чтобы вспомнить Гессу. Ее смерть все еще не казалась реальной. Нона стояла, не отбрасывая тени, и обнаружила, что ничего не чувствует к своей подруге. Есть эмоции, настолько большие, что их нельзя увидеть изнутри; они — как ледяные узоры, написанные на пустых милях, которые имеют смысл только с большой высоты. Она тяжело пошла, шатаясь, усталость догнала ее. Со временем она найдет эти мили, и тогда, она боялась, будет достаточно горя, чтобы заставить мертвых плакать.
Нона подошла к Аре, которая лежала на краю склона с веревкой вокруг запястий, где один из солдат начал ее связывать. Они не верили, что яд удержит ее в неподвижности, но все равно он хорошо справился. Нона встретилась взглядом с Арой, разрезая путы.
— Они все мертвы, Ара. — Нона оглядела себя, все еще красная от побоища. Она все еще не могла заставить себя заговорить о Гессе. Ей хотелось убежать в монастырь, пробежать всю дорогу и убить Йишт собственными руками.
— Некоторые просто ранены. — Рули подошла, с пустыми руками. Когда Рули заговорила, Нона услышала позади себя стон.
— Мы должны с этим что-то сделать. — Дарла подняла окровавленный тулар и задумчиво посмотрела на него.
— Они не представляют угрозы, — сказала Джула, рукав ее рясы был красным и мокрым. — Нам нужно заставить остальных двигаться. Тогда мы сможем уйти.
Склон пропах смертью, отвратительный запах.
— Оставьте их в покое, — покачала головой Нона. — Лучше помогите мне с Арой, — Она выпрямилась. Когда она двинулась, ее внимание привлек блеск солнечного света на металле дальше по оврагу.
Последний луч заходящего солнца все еще освещал Хребет Дьявола, и, когда человек появился в поле зрения, свет украсил бисером гладкий изгиб стального наплечника. Мужчина был закован с головы до ног в броню, раковину из переплетенных стальных пластин, его шлем представлял собой цилиндр с дырами впереди. Нона была поражена, что кто-то может ходить под такой тяжестью металла.
— Унесите Ару обратно в пещеру! — крикнула она.
По крайней мере пятеро солдат еще дышали, хотя, возможно, никто из них не переживет ночь. Она присела на корточки рядом с женщиной, ветераном со шрамами на лице, ее дыхание было поверхностным, головка топора сидела в ее ребрах там, где она пробила звенья кольчуги. Нона грубо встряхнула ее.
— А это еще кто?
— Ты не можешь... ать? — Женщина поморщилась. — Подожди... пока он не подойдет... ближе.
— Раймел Таксис? — Нона все поняла. Только герант мог носить такие доспехи.
Она двинулась вниз по склону, скользя по рыхлому камню, в овраг, где журчал маленький ручеек. Когда Раймел подошел ближе, Нона снова испытала то же потрясение, как и тогда, когда ее глаза впервые осознали его размер. Меч, который он вытащил из-за плеча, был, должно быть, шести футов в длину и тяжелее ее.
— Когда имеешь дело с ведьмами, всегда стоит подождать. — Раймел Таксис опустил острие меча на землю. — Возможно, мне следовало привести с собой больше солдат. Я бы предпочел, чтобы тебя схватили и мы могли бы провести какое-то время вместе. Но отец держит свои войска в ежовых рукавицах и считает, что ты не стоишь того, чтобы нарушать обещание, данное императору. Не в этом году, во всяком случае. Я с ним не согласен. — Его голос был таким же глубоким и богатым, каким его помнила Нона, но под ним, на самом краю слуха, она, казалось, слышала другие интонации, другие шепчущие слова голоса, голоса, которые были старше, жестче и голоднее.
Нона отступила, подстраиваясь под наступление Раймела.
— Я думал, ты боец, малявка? — Еще три шага. — В Калтессе ты выглядела достаточно пылкой. Оба раза.
Нона продолжала пятиться.
— Теперь, когда ты потратила свою магию, ты уже не такая храбрая? — Острие меча Раймела с грохот скользнуло по камням у ручья, с неблагозвучным шумом оставило отметки на подножии утеса.
Нона моргнула. Призрачное эхо Пути висело в темноте позади ее глаз, но оно лежало вне ее досягаемости, как иссякшая страсть. Возможно, она сумеет дотянуться до него на следующее утро, но не раньше. И ее дефект-клинки — она видела, что они едва царапали человека, защищенного дьяволами, которые делили его кожу. Она продолжала пятиться.
Раймел перестал наступать.
— Пытаешься увести меня от своего гнезда, мать-птица? — Он повернул голову, чтобы посмотреть на пещеру и тела, распростертые под ней. Дарла исчезала в пещере, держа Ару на руках. Еще бы мгновение, и она бы скрылась из виду. — Все это, — он поднял руку в перчатке к стальным пластинам на шее, туда, где она порезала его два года назад, — было из-за другого птенца. Я был обязан узнать ее имя после того, как мне стало лучше. Сайда. Грязная маленькая крестьянка, как и ты. Не то, из-за чего умирает наследник Таксиса! — Он поманил Нону к себе. — Ты все еще сердишься из-за нее? Бьюсь об заклад, так оно и есть. Ты должна выйти и показать мне.
Нона схватила из ручья круглый камень и попятилась назад.
— Нет? — Раймел помолчал. — Я рад, что она умерла. Я сожалею только о том, что мне не удалось это сделать, и по-моему. Но отец просто приказал ее повесить, и быстро. Он не из тех, кто любит скандалы, мой отец. — Он вложил меч в ножны и широко раскинул руки, словно провоцируя ее на нападение. — Ты помнишь, как она кричала?
В глубине сознания, где Нона ожидала вспышки гнева, возник образ Сайды. Ее широкое лицо с его смесью робости и дружелюбия. Если бы она была здесь, то лечила бы раненых. Солдат, которых разорвала Нона. Сайда хотела исправлять, а не ломать. Нона сделала еще один шаг назад.
Раймел пожал плечами, его доспехи протестующе заскрипели.
— Похоже, кое-кто из твоих друзей не сможет бегать так же быстро, как ты. — Он пошел к пещере, такими шагами, что большинству людей пришлось бы бежать трусцой, чтобы не отстать.
Нона бросила камень. Она отскочила от шлема Раймела. Тот даже не обернулся.
— Рули! Джула! — закричала Нона. — Дарла! Он идет. Он идет за вами.
Страх пробежал по ней, холод пронзил до костей [5]. Впервые за целую вечность она ощутила лед-ветер, дующий порывами, потерявший силу, но все еще ледяной, а у нее не было поход-пальто: «Он идет!» — Она не знала, что делать. Она хотела, чтобы они бежали, но, если они оставят Ару, Зоул и Таркакса, Раймел заставит овраги зазвенеть от их криков.
Дарла появилась у входа в пещеру с туларом Таркакса в руке, все еще липким от крови. У нее отвисла челюсть, когда она увидела огромную фигуру Раймела, шагающую по трупам.
Нона отбросила усталость и бросилась бежать. Она поймала Раймела за пять ярдов до пещеры и бросилась на него. Подпрыгнув и вытянув руку так высоко, как только могла, она вонзила дефект-клинки в его поясницу. Один набор проткнул стальную пластинчатую броню, другой скользнул по ней, оставляя на металле яркие линии. Подтянувшись выше, Нона протянула руку и изо всех сил рубанула вторым набором клинков чуть ниже лопаток.
