не только из-за этого. Имела ли она право и дальше быть предводительницей? Этот вопрос постоянно крутился у неё в голове, не давая ни секунды покоя. Отряд — самое важное, самое ценное, что у неё когда-либо было. Для неё умереть было бы лучше, чем потерять право быть с ними. А может, её действительно убьют через несколько часов, и все её размышления уже не будут иметь никакого значения. В этот раз она даже считала это справедливым: ей, и правда, манипулировал Демон, она могла стать угрозой для всего Таэмрана — приговорить её к смерти во избежание рисков было бы вполне логично. Однако, если ей предстояло погибнуть, Ная хотела сперва хотя бы узнать, кто она. Но ответить ей уже было некому — Бог исчез. Если бы кто-то просто сказал ей, что-то время, которое она провела со своим отрядом, она была самой собой, что это и была она настоящая, она бы умирала со спокойным сердцем. Но ей оставалось только терзаться сомнениями в одиночестве в тесной камере и ждать неизвестно сколько и неизвестно чего. Никто даже не удосужился сказать ей, живы ли все остальные её мужчины или кто-то ещё, кроме Эмиэля, попал под удар.
Внезапно раздавшийся звон ключей нарушил тишину, к которой она за последние часов десять уже даже успела привыкнуть. Дверь в её камеру скрипнула, и Ная открыла глаза. Служительница Совета снова щёлкнула замком и оставила её наедине с невысоким изящным мужчиной с тёплыми чёрными глазами и красивой ласковой улыбкой.
— Ариен! — Ная хотела было броситься к нему, но только встала, так и не решившись приблизиться. — Как ты…?
— Был в порядке, пока ты только что не остановилась, — опустил уголки губ мечник.
Всё то время, что в его теле был Бог, Ариен практически не осознавал, что творилось вокруг, но, когда Бог исчез, воспоминания о сражении нахлынули волной, не давая осознать, что происходит сейчас, а что уже произошло. Тело ломило от боли, в нос бил стойкий густой запах крови, но мужчина даже не сразу понял, что этот запах исходил от него самого. Окончательно пришёл в сознание Ариен уже в кабинете Аэна, который, ругаясь себе под нос, выводил кровь из его лёгких. После целитель наложил на него мощное подавляющее боль заклинание и настаивал, чтобы мечник отлежался в лечебнице хотя бы пару дней, пока все внутренние повреждения не заживут и естественное течение магии в его теле не восстановиться, но Ариен не видел в кабинете Наю. Ему было без разницы, что говорил Аэн: если его госпожи не было рядом с ним, рядом с её отрядом в такой момент, значит с ней что-то случилось, значит что-то помешало ей прийти. Посопротивлявшись, Шиин всё-таки нехотя ответил ему на все вопросы и рассказал о том, что предводительницу приказали запереть в темнице в здании Совета, и больше Ариен уже ничего не стал слушать. Он мог двигаться, он мог трезво мыслить — остальное было неважно, он ушёл искать Наю.
— Что с тобой? — он видел, что она хотела подойти, но женщина продолжала стоять в шаге от него, и ощущение было такое, будто между ними разверзается пропасть.
Ная же не могла позволить себе сделать шаг ближе, как бы ей ни хотелось. Теперь Ариен казался ей недостижимой звездой, к которой она не имела права прикасаться, чтобы не осквернить.
— Всё это случилось из-за меня, и я… — начала было предводительница.
— Глупости! — оборвал её Ариен, самостоятельно преодолевая расстояние между ними и обнимая её. — Никто не справился бы лучше. Даже Матери, которые постоянно находились рядом с Демоном, не заметили его. Так чего же ты от себя требуешь? Ты, я или кто-угодно другой: что мы можем противопоставить Демонам или Богам?
— Да, но одного из нас выбрал Бог, а другого… — возразила Ная.
— Значит мы действительно друг другу подходим, — снова перебил её мечник, — Я не знаю, что ты себе придумала, но лично для меня ничего не изменилось, и я хотел бы получить обратно свою госпожу!
— Я за решёткой, Ариен… — женщина отстранилась и демонстративно тряхнула запястьями, звякнув своими цепями.
— Разве есть какая-то разница, если весь твой отряд по-прежнему верит тебе и ждёт, когда ты к нему вернёшься? — Ариен прижал её скованные руки к своим губам и притянул Наю обратно к себе. — Кьяр там уже грозится перестать принимать приглашения от членов Совета, если они тебя не выпустят…
— Вот это угроза… — слабо улыбнулась предводительница ему в плечо. — Надеюсь, им он об этом не додумался сказать?
— Нет, но тем не менее, — хохотнул мужчина.
— Что мне делать, Ариен? — выдохнула Ная.
Если кто-то и был способен сейчас спрятать её от всего мира и от самой себя, то только он. Только теперь в его руках она снова начала чувствовать, что жизнь продолжалась, что то, что случилось — не крест и не приговор.
— То же что и всегда. Ничего не изменилось, — мечник улыбнулся, целуя её волосы, — ты же знаешь, твой отряд настолько избалованный, что ни одна другая предводительница нас просто не выдержит. Поэтому у тебя даже выбора нет.
— Как тебя сюда пустили? — предводительница вдруг осознала, насколько странным было то, что он сейчас спокойно находился с ней за решёткой в Здании Совета, и никто даже не пытался его как-то ограничить или проследить за тем, что он тут делал.
— Меня теперь везде пускают, — хихикнул мужчина, — смотри, — он расстегнул верхние пуговицы своей рубашки, обнажив грудь: под ключицами, чуть ниже горла сияла золотом метка Хаоса — восьмиконечная звезда, разрывающая круг, — наверное, это подарок, за то, что мы с тобой справились.
— Бог оставил тебе свою магию? — Ная осторожно провела пальцами по звезде на его коже.
— Нет, только красивое напоминание, что он пользовался моим телом и чуть его не уничтожил, — усмехнулся Ариен, — Совет эту метку уже со всех сторон изучил — магии в ней нет. Но потом ещё наверняка в храм вызовут, как жрицы с Эмиэлем закончат. В общем, если бы Матери меня не мучили целый час, я пришёл бы раньше.
— И чем они теперь занимаются? — с долей скептицизма поинтересовалась женщина. — Вызвали весь наш отряд для детального отчёта?
— Нет, — качнул головой мечник, — только Кьяра.
