Развязав разноцветный шерстяной мешочек, Лера высыпала на ладонь десяток деревянных фигурок. Крохотные пчелы, шмели и осы, грубовато, но вполне узнаваемо вырезанные из сероватой лещины, зашевелились и чуть слышно загудели. Лера поднесла ладонь ко рту и медленно произнесла:
— Все, что летит прочь от храма. Крупнее птицы, мельче дракона. Преследовать. Если получится — закрепиться на объекте. Метить след. Кто ничего не нашел — вернуться.
Лера подбросила фигурки и они, со скоростью далеко превосходящей возможности их живых прототипов, вылетели из храма и, поднявшись в небо, рассеялись. На время забыв о них, Лера подпоясалась красным ремнем с двумя каменными пряжками и закрепила на нем пару кошельков, плоский тул и крепкий мешок, разрисованный черными цветами, которые ночью становились белыми. Сунув за пазуху мешочек из-под деревянных насекомых-шпионов, Лера нанизала на каждый палец по несколько колец, совершенно не заботясь об эстетической стороне дела, но стараясь выбрать самые сильные и полезные. Повесила на шею три ожерелья, кулон с оправленным в сталь лягушачьим черепом и низку сушеных семян. Обвязала вокруг запястья шнурок из конского волоса с рыжей бусиной. Особым угольком прочертила три полосы через все лицо.
Во время сборов, Лера оставалась абсолютно спокойной, руки двигались быстро, каждое движение получалось предельно коротким и четким. Если чего и недоставало, когда очередная вещь занимала свое место, так только характерных металлических щелчков. Подхватив одной рукой здоровенный серый баул, который кто-то уже доставил и положил у ее ног, Лера быстрым шагом спустилась к воротам храма. Не поворачивая головы, бросила:
— Всех магов какие здесь есть — ко мне.
Мгновенно суматоха и так царившая в храме, достигла пиковых высот. Пред светлые очи немедленно явились все имевшиеся в наличии волшебники, как из числа белых одежд, так и из пациентов. Всего, тринадцать человек, два гоблина, лизардмен и длиннорукий карлик неизвестной народности.
— У кого есть леталки? Ковры, кони, лодки, без разницы?
К Лериному удивлению, отозвались только карлик и один из гоблинов. Остальные маги были либо слишком бедны, либо умели летать без сторонней помощи. Вероятнее всего — первое, уж очень у них были смущенные лица.
— Что у вас?
— Бревнышко. В нем змея живет. Это она летает, но я ее в бревнышке держу, чтоб не сбегла. И удобно на нем, а на змее неудобно задом сидеть. А бревнышко мшистое, заду мягко. И тепло, а я старый, мне тепло надо. — покачивая головой рассказал гоблин.
— Быстро летает? — перебила рассказ о задних потребностях гоблина Лера.
— Так… — гоблин в задумчивости покрутил большим пальцем. — Нормально летает. Как пешком ходил, когда молодой был. Теперь не могу так, теперь медленно совсем хожу. Потому что ноги болят, зад болит. Ну… раньше болел. Теперь-то не болит, спасибо тебе. Может, — гоблин замешкался и с надеждой приоткрыл рот, — снова стану быстро ходить? Попробую!
— Не годится. Что у тебя? — Лера наклонилась к карлику и тот попятился.
— У меня очень хорошая и очень быстрая летающая скульптура. — карлик отчего-то прятал глаза.
— Давай.
— Она там у меня, я сейчас.
Карлик убежал, а вернувшись, густо краснея, поставил перед Лерой глиняного поросенка. Большого, с добрую бочку, густо-розового с нарисованной на боку ромашкой.
— Прелесть какая! — нашла в себе силы умилиться Лера. — Ты его сделал? Как заводится?
— Подарили. — карлик, все еще краснея, протер рукавом поросячью спину, — С ним просто: "хрю" — поехали, "уии" — встали. Править — там такая штучка торчит, в виде пипочки. Только он это, только мою руку признает!
— Мне забрать твою руку?
— Не-не, он привыкнет.
Гладкие выпуклые бока и спина этого вовсе не сулили, но лететь на поросенке оказалось необычайно удобно. Наложенные на него заклятия как-бы приклеивали седока, избавляя его от опасности свалиться. А широкие уши и задранный вверх пятачок, предохраняли от встречного ветра. Если не форсить и не лететь горделиво выпрямившись. Конечно, для Леры поросенок был маловат, но она не обращала на это внимания.
Достав из-за пазухи шерстяной мешочек, Лера вытащила из него синюю нитку и мешочек обернулся вязаной полоской, вроде шарфа. Повязав "вроде шарфом" лицо и надвинув его на глаза, Лера увидела все вокруг совсем иначе, нежели раньше. Большинство цветов ушло, уступив место зеленому и красному. В небе, ясно стали видны золотистые блестящие полосы. Такой след оставляли за собой деревянные насекомые. Все они делали далеко в небе петлю, что означало, что никто подходящий под описание не встретился и шмели и осы возвращались к хозяйке. Кроме двух. Присмотревшись к одной из полос, Лера надавила "шарфом" на глаза и увидела мир глазами деревянной пчелы. Та преследовала крупного летучего червя. Лера переключилась на второй след.
Деревянный шмель, держась в отдалении, летел тем же курсом, что и человек на ракете. Или штуковине очень похожей на ракету. Спереди блестящая сигара с короткими крылышками, сзади огонь, вполне себе ракета. Ракетный всадник не оглядывался, прижимаясь щекой к серебристому металлу своего транспортного средства. Насколько было видно шмелю, а с ним и Лере, человек был в меру упитан, одет в меха и шикарно черноус. На поясе у усача висел толстый костяной жезл с темным набалдашником.
Следуя по оставленной шмелем золотистой путеводной дорожке, Лера перевела поросенка на форсаж, от чего тот задрожал и в его глиняном нутре что-то завыло. Однако, угнаться за черноусым не удалось. Даже сократить расстояние настолько, чтобы увидеть его своими, а не шмелиными глазами не получилось.
Посреди леса, пользующегося весьма недоброй репутацией (о чем Лера, впрочем, не знала, а если бы и знала, то наплевала бы на это знание) ракета прекратила изрыгать пламя и словно рухнула в чащу. Шмель потерял ее из виду, не успев вовремя нырнуть в сплетение зеленых веток и остался кружить на том месте, где видел ее в последний раз. Подлетев туда же, Лера пустила шмеля в восстановленный вязаный мешочек, где он и замер среди своих собратьев вернувшихся раньше него.
Из осторожности, Лера не стала ломиться через ветки, достала из кошелька щепотку мелких кристалликов, похожих на грязную соль и "посолила" лес под собой. Удивительным образом, там куда попадали кристаллики, ветви и листья исчезали. Они появлялись снова, на других деревьях, мгновенно прирастая, но в густом лесу вряд ли бы кто-нибудь это заметил.
Поросенок медленно опустился между оголенных стволов и почти уже коснулся земли, когда одно из Лериных колец пискнуло и замигало. Лера остановила поросенка и, перегнувшись, внимательно посмотрела вниз. Ничего не обнаружив она принудила поросенка медленно пролететь немного вперед и когда кольцо перестало подавать сигналы тревоги, позволила ему опуститься на поросшую поганками и копытнем землю.
