— Есть, — подтвердил Симон. — Я получил сообщение, что в Школе обучается прирождённый тёмный маг, но мой информатор не смог оценить размеров вашей Силы. К счастью, вы ездили на экскурсии, и мы смогли увидеть вас в Зальцбурге. После этого была разработана операция по извлечению вас из Школы. Справедливости ради должен сказать, что, даже не будь вы потенциальной Повелительницей, мы всё равно попытались бы вас заполучить, ведь прирождённых Тёмных очень мало.
— Вы были так уверены, что я справлюсь с броллаханом? И что знаю, как это сделать?
— Мы знали, что вы работаете в библиотеке. Подбросить туда «Полуночный сбор», снабдив книгу привлекающим внимание маячком, было нетрудно. Были, правда, опасения, что вы пересилите себя и не станете её читать, а, как положено, отдадите в закрытый фонд, но пришлось рискнуть. По докладам моего информатора вы представали человеком независимым, любознательным и не склонным слепо принимать на веру всё, что вам говорили о Тёмных.
— Но книгу мог найти кто-нибудь другой…
— Тогда в его руках оказался бы сборник исторических хроник.
— Понятно… А если бы я не захотела или не смогла изгнать броллахана?
— После того, как вы спасли де Лиля, мы не сомневались, что вы и тут не сможете остаться в стороне. Однако мы держали броллахана под контролем и не допустили бы, чтобы он убил ребёнка или напал на кого-то ещё. Его отозвали бы не позднее вечера первого января.
Я вспомнила, как броллахан, покинув тело мальчика, внезапно исчез, хотя у меня уже не было сил изгнать его. И моё чёткое впечатление, что тварь раскланялась со мной, хоть и с примесью издёвки. Вот, значит, как было дело…
— Мы планировали не доводить дело до суда и отбить вас по дороге в Ассамблею, — продолжал между тем Симон. — Вмешательство Кристиана оказалось для нас полной неожиданностью и едва не спутало все планы, но, в конечном счёте, вы попали именно туда, куда нужно.
— И вместо одного Тёмного мага вы получили двоих, — подытожила я.
— А у оборотней появился новый и очень сильный Хозяин, — добавил Шевалье. — А у вас, Повелительница — новые вассалы, что совсем не лишнее. Полагаю, со временем под его рукой будут не только волки. Вы знаете, что Бьорн Ольсен помирился с дочерью? А он глава второго по значимости и самого многочисленного семейства в клане.
— Да, Крис говорил. Вы полагаете, что медведи согласятся на вассалитет?
— Думаю, это вполне возможно. Конечно, торопиться они не станут, но кое-кто из молодёжи уже обсуждает, какие выгоды из этого можно извлечь.
Я хмыкнула. Но сейчас мне не хотелось говорить о делах. А о чём хотелось, я и сама не могла сказать. Кристиан со мной не поехал, и я теперь решительно не знала, куда себя девать. Собственно, появляться здесь мне было незачем, но я, ругая себя за сентиментальность, всё же решила проследить, чтобы люди, ставшие орудиями в моих руках, были хорошо устроены и не терпели неудобств. К тому же это давало возможность хоть чем-то заполнить время.
— Ладно, — сказала я. — Сдаётся мне, нам с вами здесь больше делать нечего. Давайте вернёмся.
Крис встретил меня на крыльце. Кроме красоты заката, из дома его выгнали плотные клубы табачного дыма. Хозяева, на всякий случай приведшие своих вассалов в состояние боевой готовности, пришли доложиться, и теперь Целлер, сидя вместе с Гербе в гостиной, курил одну сигарету за другой, причём, судя по количеству окурков в пепельнице, уже давно. Войдя в комнату, я поморщилась. В небольших количествах запах табака мне даже нравится, но когда его так много, сразу хочется кашлять.
— Ну вы и надымили, — я демонстративно помахала ладонью перед носом. — Топор вешать можно.
— Прошу прощения, — Дитер воткнул наполовину выкуренную сигарету в пепельницу и приоткрыл окно, создав с помощью Силы интенсивный сквознячок.
— Пойдёмте в другую комнату, — сказала я. — Здесь ещё не скоро проветрится.
Хозяева вскоре ушли, и мне осталось только слоняться по дому и саду в ожидании новостей. Даже с Кристианом разговор не клеился, хотя обычно нам всегда находилось о чём поговорить. Вечер казался бесконечным, но в конце концов всё же закончился. На ночь я попросила Кристиана наложить на меня усыпляющее заклинание, так как боялась, что не смогу уснуть. Крис даже несколько перестарался, и проснулась я куда позже, чем рассчитывала. Когда я, всё ещё зевая, вышла к завтраку, поджидавший меня Симон протянул мне сводку новостей из Ассамблеи.
— Подчёркнутое красным — это, как я понимаю, послание лично вам, — сказал он.
Я выхватила у него бумагу. Красной чертой было выделено сообщение, что в результате успешной операции СТМ была арестована родственница и сообщница объявленной в розыск преступницы Александры Черновой, Чернова Е. В.
— Ну… — сказала я и замолчала, не находя слов. — В чём же она сообщница? В том, что меня родила?
— Да не имеет значения — в чём. Главное — довести до вашего сведения, что ваша мать в их руках.
— Вы отправили им мои требования?
— Да, как только получил это, — Симон приподнял за краешек лист с гербом Ассамблеи.
— А почему не вчера?
— Потому что вчера ещё оставалась призрачная надежда, что госпожу Чернову забрали для простого допроса и вскоре отпустят. В этом случае захват нами заложников стал бы актом агрессии, причём необоснованной.
— Но мы их уже захватили. Полагаете, муж не обнаружил пропажи жены? — скептически спросила я.
— Обнаружил, конечно, но, как и в первом случае, исчезновение — де-юре ещё не похищение. Мало ли где они могли провести ночь, мы же к этому не имеем никакого отношения.
— Даже после смерти сотрудника Службы?
— Даже после неё, если им не удастся доказать, что за ней стоим мы. Поэтому я, кстати, собираюсь эвакуировать моего человека. По факту смерти начато расследование, проверяются все контакты покойного, а мой агент контактировал с ним весьма тесно.
— Ну, эвакуируйте, раз нужно. Как скоро можно ждать ответа?
— Трудно сказать. Я думаю, не раньше завтрашнего дня. Сначала они убедятся, что разыскать похищенных своими силами у них не получается. Потом они начнут тянуть время, так что я посоветовал бы вам назначить им конкретные сроки. Я уже обдумал, где можно произвести обмен. Но вам я советую туда не ездить. Я понимаю ваши чувства, и именно поэтому будет лучше, если вы в такой момент останетесь в стороне. Извините, если я вас обидел…
— Вы боитесь, что я совершу какую-нибудь глупость?
— Даже самые разумные и хладнокровные люди могут сорваться, когда речь заходит о жизни их близких.
— Ладно, — сказала я. — Но если во время обмена что-нибудь случится…
