Король деликатно кашлянул:
— Ну что же, господа, кажется, положение более-менее ясно. Остается принять решение. — Его Величество обвел взглядом всех присутствующих, как бы приглашая высказаться.
— Мое мнение прежнее — выступать немедленно, — твердо заявил Зигфрид.
— Полностью согласен! — прорычал Беовульф.
— А вы, дон Альфонсо? — спросил король.
— Вообще-то я, конечно, за скорейшее выступление, — несколько заколебался дон Альфонсо, — но вчерашняя вылазка господина Флориана говорит, что перед нами хитрый и подлый противник, которого так просто не возьмешь. Может быть, нам следовало бы получше разведать, каковы их силы и что у них за оружие, а уж в поход отправиться завтра?
— Правильно, нечего горячку пороть, — поддержал Полкан.
— Позвольте вам напомнить, господа, что в королевском замке находится княжна Марфа, — сдержанно проговорила Надежда, хотя внутри у нее все клокотало. — И, по имеющимся сведениям, ей грозит смертельная опасность.
— А ведь верно, как это мы забыли! — громогласно хлопнул себя по лбу Беовульф.
— И еще позвольте напомнить, что в любой момент вурдалаки могут прислать подкрепление, — продолжала Чаликова, — и уж тогда успех нашего предприятия становится более чем сомнительным. Решайтесь, Ваше Величество!
Александр неспеша поднялся из-за стола. Все ждали его последнего слова. Несколько минут в комнате царило молчание. Наконец, король произнес как-то сухо и буднично:
— Выступаем сегодня.
— Ура! — громогласно взревел Беовульф. — По коням!
— Но сам я не смогу возглавить поход в полной мере, — продолжал Его Величество, — так как, увы, ничего не смыслю в военных вопросах. Поэтому обязанности предводителя я попрошу принять уважаемого Зигфрида — уверен, что его огромный опыт будет воистину неоценим в деле восстановления справедливости.
— Пойду подыму рыцарей, — пробурчал Беовульф и, топоча сапожищами, вышел из комнаты. В глубине души он надеялся, что король назначит военачальником именно его, Беовульфа, но умом понимал, что выбор короля был не просто верным, а единственно верным — ведь Зигфрида, никогда не участвовавшего в сварах многочисленных рыцарских группировок, чтили и уважали все без исключения.
* * *Завтрак в королевском замке проходил на редкость уныло — за столом не было никого, кроме Виктора. Слуги с несколько испуганным видом вносили блюда, но Его Высочество к ним почти не притрагивался — даже своей любимой овсянки он съел не более трех ложек, а затем отставил тарелку в сторону.
Когда слуги унесли немногочисленную посуду, Виктор попросил Теофила остаться:
— Судя по всему, скоро сюда явятся наши славные рыцари… Вернее, они уже давно были бы тут, если бы по ночам поменьше бражничали, а утром вставали пораньше.
— Прикажете запереть ворота? — почтительно спросил Теофил.
— Нет-нет, как раз наоборот — раскройте их настежь! — Губы Виктора тронула чуть заметная усмешка. — Что толку, если рыцари их сломают? А дядюшке потом чинить…
— Будет исполнено, — кивнул слуга.
— А прислугу уведите подальше, — продолжал Виктор. — Лучше бы вовсе из замка. Или куда-нибудь в хозяйственные постройки.
— Зачем, Ваше Высочество? — несколько удивился Теофил.
— Я не хотел бы, чтобы кто-то из вас попал под горячую руку, когда тут начнется… — Виктор задумался над тем, каким словом обозначить то, что начнется, когда в замок вломятся господа рыцари, но, так и не найдя достаточно яркого обозначения, заговорил о другом: — Кстати, а что Марфа?
— Ее Светлость изволит почивать, — невозмутимо ответствовал Теофил. — Но возле нее неотступно находится Кузьма Иваныч, так что для беспокойства нет причин. Прикажете ее разбудить?
— Нет-нет, пусть почивает и дальше. Ей лучше этого не видеть… — Виктор тяжко вздохнул и задумался о чем-то своем.
— Разрешите выполнять приказания? — прервал Теофил тягостное молчание. Виктор рассеянно кивнул. — Стало быть, открыть ворота и увести прислугу. Других повелений не будет?
— Нет-нет, это все. И если я вам понадоблюсь, то буду у себя в рабочей горнице.
Теофил молча поклонился и, немного помедлив, покинул трапезную. На пороге он украдкой обернулся — Виктор все так же неподвижно сидел за столом.
* * *Анна Сергеевна быстро шагала по дороге, петляющей среди болот, а за ней, то и дело отставая, семенил Каширский.
— Да что вы там плететесь?! — бранилась госпожа Глухарева. — Хотите, чтобы нас рыцари схватили, туды их растуды!
— Анна Сергеевна, а куда мы идем? — робко спросил Каширский, с трудом догнав свою спутницу.
— А если б я знала! — раздраженно бросила Анна Сергеевна. — В Кислоярск нам хода нет — мы там на три года вперед «наследили». В Белую Пущу — нельзя. Мы ж все ихние задания завалили к чертям собачьим, теперь на глаза упырям лучше не попадаться…
— А что так?
— Вам напомнить? Извольте. Дубова мы упустили? — упустили. Покровского не застрелили? — не застрелили. Наконец, самозванку не зарезали? — не зарезали, черт побери!
— Но ведь нам всякий раз препятствовали объективные обстоятельства, — осторожно возразил Каширский.
— Это вы объясняйте не мне, а барону Альберту, — желчно хмыкнула Анна Сергеевна. — Но лично я в Белую Пущу больше не ходок…
— Ой, кто это? — вдруг испуганно пискнул Каширский.
— Где? — обернулась Глухарева.
— Вон там, на болоте.
Приглядевшись, Анна Сергеевна увидела, как на некотором расстоянии от них по болоту медленно бредет какой-то человек с мешком за плечами.
— Это по наши души! — истерично вскричал Каширский. — Теперь нас будут судить за покушение на убийство! Вот к чему привели ваши авантюры…
— А по-моему, это Иван Покровский, — не обращая внимания на вопли своего спутника, злобно проговорила Анна Сергеевна. — Я слышала, что он как раз крутится тут на болоте. Это очень кстати…
— На что он вам? — пожал плечами Каширский.
— Болван! — вспылила Анна Сергеевна. — Убьем, а башку отнесем Альберту — хоть какая, но отмазка!
— Зачем отягощать свою душу новым злодеянием? — возразил Каширский. — Тем более что барона Альберта вроде бы Покровский больше не интересует…
— Вы что, праведником решили заделаться? — насмешливо процедила Глухарева. — Вот до чего доводит чтение ваших идиотских богословских трактатов!
— Да нет, Анна Сергеевна, просто я стараюсь соразмерять цели и действия. И в данном случае нахожу… м-м-м… ампутацию головы нецелесообразной. Тем более что этот субъект — по определению не Иван Покровский.
