Интересно, где же это мы? Так я спросил, на всякий случай – а вдруг кто знает?
– Похоже, в нигде, – ответил Лекс похоронным тоном.
Пару минут мы стояли, пытаясь высмотреть хоть какой-то ориентир. Первой сдалась Алёна:
– И что, теперь-то куда? – она вопросительно посмотрела в сторону Алексея. Логично, компас-то у него, мои амулеты Арагорн отобрал…
– Идемте, – наш Сусанин повернулся направо и решительно зашагал вперед.
Минут десять мы молча топали куда-то. Меня настораживало то, что вожак стаи ни разу не глянул на единственный навигационный прибор. Наконец я не выдержал:
– Слышь, Лекс, а почему ты пошел именно в эту сторону?
Тот покосился на меня с ухмылкой и ответил:
– А какая разница, ну, пойдем в другую, – резко развернувшись на пятках, Лекс двинулся под прямым углом к прежнему маршруту.
Я немного приотстал и обратился к двум оставшимся товарищам по путешествию:
– Не нравится мне этот проводник. Чешет, не пойми куда, хоть бы для приличия на компас глянул. Да и по дороге к замку – так же уверенно ломился через туман, а потом для меня было страшновато услышать, что «компас опять работает». Заведёт ещё, что Арагорн не найдёт.
– Вот уж не буду горевать, если больше никогда его не увижу! – с чисто женской логикой ухватилась Алёна за три последних слова, начисто проигнорировав смысл фразы в целом.
Я переглянулся с сочувственно вздохнувшим Шаманом. Причём интенсивность этого вздоха многократно, на мой взгляд, превосходила породившую его причину.
– Ребята смотрите!! – в голосе Алены послышалось искреннее и недюжинное удивление.
Вопреки ожиданиям, Алёна смотрела не куда-то, а прямо себе под ноги. Что же там такого интересного? Нижняя плоскость стала прозрачной, открыв вид на глубокий космос, и там, прямо под нами, плыл огромный космический корабль! Настоящий звездолет, не спрашивайте, как – но было понятно, что именно настоящий, не декорация! Причем так близко, что даже видны мелкие повреждения на обшивке.
– Нифига себе, – я упал на колени и, протерев поверхность рукавом куртки, словно запотевшее стекло, принялся рассматривать проплывающий внизу корабль. Когда ещё представится такой опыт – изучить принципы компоновки звездолёта! Не глупой голливудской поделки, где центральная рубка непременно вынесена если не на нос, то на самую верхнюю палубу, да ещё и в надстройку, а самого доподлинного! Вот это явно двигатели, маршевые или взлётные – так сразу не скажешь. Там вон виднеются круги, расположенные там, где я разместил бы движки маневровые. Вон, наверное, створки ангара для малых кораблей…
– Ваш путь окончен, Сборщики, – прервал Хранитель это редчайшее удовольствие. – Идемте, вас ждут.
Фигура в плаще развернулась и медленно поплыла, причем, похоже, в ту сторону, куда мы шли и до этого.
– Интересно, что он имел в виду, говоря о каких-то сборщиках? – тихонько поинтересовалась у окружающего пространства Алена.
– А ты не знаешь? – шаман удивленно покосился на девушку.
– Нет, – покачала та головой.
– Так разве Арагорн…
– Мы пришли, – наш провожатый замер на месте. Мы тоже остановились, но если Хранитель стоял невозмутимо и недвижно, то мы удивленно озирались, ибо вокруг совершенно ничего не изменилось.
Хранитель стоял недвижной и внешне безучастной глыбой, а мои спутники начинали понемногу нервничать. Алёна уже открыла было рот, чтоб спросить кого-то о чём-то, как вдруг мир стал меняться. Нижняя плоскость словно бы подёрнулась инеем, или, скорее, стала похожа на расплавленный алюминий, а верхняя запылала зелеными сполохами. Не нравятся мне эти перемены! Я на всякий случай ухватил Алёну за руку, если снова выкинет куда ни попадя – так, может, хоть вместе. Тем временем от верхней плоскости отделялись и медленно падали вниз зелёные шарообразные капли, которые лопались в воздухе странными угловатыми брызгами.
Эти брызги, накопившись в достаточном количестве, начали вращаться вокруг нас медленным вихрем, который всё ускорялся. Пространство вокруг темнело – или это вихрь разгорался ярче? Вокруг каждого из нас возник полупрозрачный ореол, который тоже стал проявлять признаки стремления закрутиться – навстречу большому смерчу вокруг нас. Алёна ухватила меня второй рукой, но не успел я сделать то же самое, как её ладошки бесследно исчезли, а мой кокон уплотнился и закрутился.
Бесследно? Не совсем – я почувствовал в ладони какой-то маленький посторонний предмет. Скомканный клочок бумаги – или какого-то похожего материала. На нём – имя, фамилия, адрес и дата. Занятый тем, чтобы с использованием методик Изиры понадёжнее закрепить в памяти эти три строчки, я пропустил момент, когда вихрь вокруг меня исчез. Сменившийся цвет освещения заставил поднять голову.
Белоснежная колонна, от неё отходят четыре луча, каждый заканчивается круглой площадкой, на которых стоим мы четверо. Расстояние между нами метров по пять, так что видно и слышно должно быть хорошо, а допрыгнуть – вряд ли. Площадки примерно полутораметровые, до колонны метров семь с половиной по дорожке шириною с письменный стол. Справа – Алёнка, слева Ассасин и Шаман. И если девушка вполне адекватна, вон, ручкой мне делает, то братья по полу опять затеяли впадать в спячку.
– Лекс!
Медленно повернул голову, посмотрел на меня, на клирика.
– А Дмитрий где?
– А в другую сторону поглядеть? – спросил я и, на всякий случай, ткнул пальцем в нужную сторону.
– А вот и гости дорогие, – а вот и прораб, он же – бригадир ремонтной бригады, стоит в потёртых джинсах и кожанке поверх клетчатой рубашки рядом с колонной. Оказывается, лепестки не висят в воздухе над пропастью, просто пол прозрачный. Справа от Арагорна стоит тот самый Хранитель в золотой шлем-маске, который отобрал у меня душу Спутника, только плащ сменил на белоснежный. Представитель заказчика или технадзор?
– И что это значит? – спросил я. Как-то диспозиция не сочеталась с моим представлением о починке чего бы то ни было.
– Для многих это конец одной дороги и начало другой, – улыбнулся Игрок. Ну, сейчас начнёт проповедовать – красиво, витиевато и непонятно по сути. – Скажем так, вы все выполнили возложенные на вас задачи, а дальше…
– А дальше все зависит от них самих. – Откуда-то, не то из-за колонны, не то из неё вылетел маленький белый шарик и. Зависнув напротив Арагорна, этот светлячок разархивировался в Наблюдателя. – Игра окончена, пешки прошли к краю доски и теперь им самим решать, кем они хотят быть.
Всё-таки пешки на доске, вот как? А как же свобода воли и прочее? Или все возможные метания смертного с точки зрения божества – несущественные отклонения от проложенного курса? Не сказал бы, пару раз Арагорн сильно нервничал из-за тех же сроков, которые я вполне мог бы сорвать…
