Впрочем, кое-кому этот ужас пошел на пользу: люди покинули улицы Оплота, спасаясь от раскаленного дыхания золотых драконов, испепелявшего даже камни, и теперь Мина и Галдар смогли двигаться намного быстрее.
Добравшись до нужной башни, Мина распахнула дверь. Внутри никого не было: почти все защитники разбежались, а оставшиеся испуганно выглядывали со спиральной лестницы.
Один из них спросил:
— Кто там идет?
Мина не удостоила его ответом, и через секунду Галдар услышал удалявший топот — павшие духом воины решили убраться подальше от входа.
Минотавр зажег два факела, один из которых протянул Мине. Она взяла его и начала спускаться по каменной лестнице. Вскоре перед ними выросла глухая стена, но Мина не колеблясь прошла сквозь нее, и Галдар заключил, что либо эта стена была иллюзией, либо Владычица Тьмы убрала ее с Мининого пути. Как было на самом деле, он не знал да и не хотел знать. Сжав зубы, он рванулся вслед за Миной, абсолютно уверенный, в том, что разобьет себе голову о камни, однако вместо этого очутился в темном и очень теплом туннеле с сильным запахом серы.
Мина ушла далеко вперед, и минотавру пришлось поторопиться, чтобы догнать ее. Собственно, он почти бежал, царапая себе плечи о стены и задевая рогами за низкий потолок. Стало еще жарче, и Галдар догадался, что сейчас они находятся прямо подо рвом с лавой. Туннель показался ему очень древним, и он невольно задумался о том, кто его построил и зачем.
В конце туннеля была еще одна стена, и Галдар с облегчением вздохнул, когда Мина не стала проходить через, нее, а воспользовалась маленькой дверью. Он протиснулся за ней, почувствовав себя при этом так, словно его заперли в узкую тюремную клетку.
При свете факелов крысы запищали и заметались в поисках щелей. Пол этой странной комнаты кишел какими-то гадкими насекомыми, а в конце ее виднелась еще одна дверь, висевшая на единственной проржавевшей петле и выводившая в длинный коридор, вдоль которого тянулись другие похожие двери. Галдар понял, что они с Миной достигли Храма Дьюргаста, а маленькие комнатки являлись местом для истязаний заключенных, попавших в плен к драконьей армии. Тьма здесь была такая, что факел едва освещал самую середину прохода, и минотавр был этому искренне рад, ибо не испытывал ни малейшего желания узреть какие-либо подробности. Он уже всей душой ненавидел этот коридор и мечтал как можно скорее выбраться отсюда. Не важно куда — хоть в город, прямо под огненное дыхание золотых драконов, лишь бы подальше от этих стен, пропитанных кровью, слезами и криками умирающих.
Мина не смотрела по сторонам. Подняв факел, она двинулась вверх по ближайшей лестнице. Поднимаясь вслед за ней, Галдар испытал такое чувство, словно он уходил из объятий самой смерти. Через минуту они достигли уровня земли, где и находилась основная часть Храма. Его древнее здание было покрыто трещинами, и минотавр принялся жадно вдыхать проникавший через них воздух. Правда, этот воздух сильно отдавал серой, но после подземного зловония Галдар был готов назвать его самым прекрасным ароматом на свете.
Трещины в стенах пропускали внутрь не только воздух, но и солнечные лучи, и минотавр уже хотел погасить факел, но Мина остановила его.
— Не гаси, — предупредила она. — Он понадобится нам там, куда мы идем.
— А куда мы идем? — осторожно поинтересовался Галдар, боясь, что она назовет зал с алтарем.
— На арену.
Она продолжила свой путь, и Галдар заметил, что по обе стороны коридора тянулись кучи аккуратно сложенных булыжников, некогда, вне всякого сомнения, загромождавших его сверху донизу.
— Это ты сделала, Мина? — изумился он.
— Я помогала, — ответила она.
Галдар догадался кому и пожалел, что спросил.
В отличие от людей, он не испытывал отвращения при мысли об арене, служившей местом кровавых боев: подобные состязания были частью жизни минотавров и использовались для разрешения буквально всех вопросов, начиная с семейной вражды и супружеских разводов и заканчивая выборами императора. Галдар искренне удивился, узнав, что люди считали такие вещи проявлением варварства и жестокости, ибо, по его мнению, самая страшная битва была всего лишь детской забавой по сравнению со злобой и лицемерием гнусных человеческих интриг.
Арена была видна с высоких стен Оплота. С них-то однажды и заметил ее Галдар, и очень ею заинтересовался как единственной, которую он встретил за пределами своей родины. Совсем маленькая, по представлениям минотавра, она находилась на склоне горы, чуть ниже уровня земли. Скамейки были выдолблены прямо в скале в форме полукруга. Правда, общее запустение успело пробраться и сюда: сиденья потрескались, а в полу, посыпанном песком, образовались крупные дыры.
Галдар следовал за Миной по пыльным коридорам, пока они не достигли большого туннеля. Минотавр шагнул в него и почувствовал себя так, словно нырнул из солнечного дня в непроглядную ночь. На какое-то мгновение ему даже показалось, что он ослеп. Галдар ощущал запах серы, доносившийся с улицы, и дуновение ветерка, а значит, должен был ощущать и тепло солнца — ведь он видел его сквозь трещины в стенах всего несколько мгновений назад. Галдар растерянно посмотрел вверх и обнаружил над собой абсолютно черное небо — без звезд, луны и туч. Передернувшись, он инстинктивно подался назад. Мина взяла его за руку.
— Не бойся, Галдар, — сказала она мягко. — Ты стоишь перед лицом Единой Богини.
Минотавр еще не забыл обстоятельств своей последней встречи с этой самой Богиней, а потому ничуть не обрадовался. Сейчас ему как никогда хотелось убежать. Он совершил ошибку, придя в Храм. Он сделал это ради Мины, а попал к Такхизис, которая вряд ли сочтет его желанным гостем.
Перед ними возникла лестница, выводившая на арену. Мина отпустила руку Галдара и побежала по ступенькам, уверенная, что он пойдет за ней.
Минотавр хотел попрощаться, но слова застряли у него в горле, и он не смог их произнести. К тому же они все равно ничего не изменили бы — Галдар понимал, что на его бегство Мина ответит гневом и презрением и никакие объяснения на свете не помогут их развеять или хотя бы смягчить. Он развернулся и направился обратно — в сторону солнечного света, драконов и смерти, как вдруг услышал сдавленный Минин крик.
Испугавшись за жизнь своей Повелительницы, Галдар выхватил меч и бросился на звук ее голоса.
— Что ты здесь делаешь, Сильванеш? — донеслось до него. — Почему ты прячешься во тьме, словно наемный убийца?
Как Мина ни старалась, ей не удалось сохранить хладнокровие — об этом говорил дрожавший свет факела, зажатого в ее руке. Повелительница Ночи самонадеянно явилась сюда без охраны и была захвачена врасплох.
