— Конечно, — согласилась я. — Вы ни в чем не виноваты.
— Не нужно иронизировать, мисс Аштон, — драконша вернулась к строгому учительскому тону. — Я объяснила, что не питаю к вам личной неприязни, и ваша смерть меня огорчит, как и смерть доктора Ерина. Зачем усугублять ситуацию? Мне нельзя волноваться, помните? И в ближайшее время не у кого будет взять лекарств.
Ох, Эд, как ты ее не разглядел? А ведь хвастался, что сумасшествие сразу распознал бы… Или искаженный фон заброшенного корпуса еще сильнее выворачивал больное сознание этой женщины? Послушаю ее еще немного и сама тронусь умом. Хотя времени на помешательство мне не оставят.
Тело окоченело от холода и долгого неподвижного сидения. Подумалось, что не будет ничего странного, если я вдруг отключусь на несколько секунд или даже минут.
— Плетение правильное, Илей, — долетело до меня сквозь туманы памяти. — Но чтобы мумии двигались, а не дергались, требуется больше силы. Я могу сказать, как ее собрать. Нужно почувствовать потоки. Почувствовать, как воду. И нырнуть…
Почему я вспомнила это только теперь? Бестиарий, сидящего на ступеньках эльфа с папкой карандашных набросков на коленях? Наверное, время пришло.
Время плести веночки.
— Элизабет! — голос мисс Миле казался еще дальше, чем голос Ерайнвилля. — Элизабет, вам плохо?
Смешно. Она в самом деле волновалась…
Луг сегодня выглядел иначе: шире, ярче, сочнее. Трава отсвечивала тысячами неповторимых оттенков, воздух пах грозой, а небо ежесекундно озарялось цветными вспышками. Но дверь исчезла, и единорога нигде не было видно.
Первым побуждением было отыскать среди буйной подпространственной флоры подорожник и приложить к ране на запястье. Но драконша заметит и насторожится.
Значит, нужно просто собрать как можно больше чистой энергии и попытаться протащить ее с собой.
Неплохо было бы дозваться Мэйтина. Пусть не помог бы прямо, но посоветовал бы что-нибудь. Например, как сделать так, чтобы нейтрализовать негативные последствия ритуала и не задеть позитивные. Потому что позитивные последствия у смены реальностей были. Одно во всяком случае. Но большое и важное, и очень хорошее…
Однако бог на мольбы не отзывался.
Когда я вернулась в заброшенный корпус, солнце по-прежнему заглядывало в заколоченные окна полуразрушенной аудитории, но теперь уже с другой стороны. Несколько минут, проведенных на промежуточном уровне, тут превратились в несколько часов. Прежде такого не было, но Оливер когда-то говорил, что я прячусь в подпространстве, так что не исключено, что я и в этот раз неосознанно скрывалась там так долго от жутких рассказов полоумной библиотекарши.
— Рада, что вы пришли в себя, Элизабет, — проворковала она, заметив, что я открыла глаза и на пробу шевелю затекшими ногами: все-таки лежать на разбитом холодном полу — то еще удовольствие. — Помочь вам подняться?
Она протянула руку, и мне тут же вспомнились уроки ее сына: сжать ладонь, потянуть на себя, одновременно подавшись вперед…
— Благодарю, сама справлюсь.
Исцеляющая паутинка была бы сейчас совсем нелишней, особенно если влить в нее немного прихваченной мною из подпространства энергии, но я побоялась выдать себя прежде времени. А после и вовсе забыла об этой идее, заметив, что драконша, по- прежнему протягивавшая вперед руку, второй прижимает к груди небольшую книгу. Книга ничем не походила на ту, что показывал мне вечно юный бог, но он сказал, что я узнаю ее, когда увижу, и был прав: из-под потертой коричневой обложки рвалась наружу ни с чем не сравнимая сила, хранящая в себе частички безвременья терминала.
— Да, — важно кивнула мисс Миле, заметив, как я смотрю на книгу. — Это она. Вам любопытно?
— Более чем, — я облизала пересохшие вдруг губы.
Огнешар или молния — что-нибудь совершенно простое, но многократно усиленное с помощью энергии подпространства, — и книга сгорит в одном мгновение. Мир будет спасен, исчезнувшие вернутся…
— Я знала, что вам будет интересно, — сказала библиотекарша. — Но не надейтесь, что я позволю вам взять ее в руки.
— И не нужно, — качнула я головой.
Сейчас я могла говорить себе и наверняка наблюдавшему за мной со стороны богу, что бездействую оттого, что не уверена в том, что мой удар достигнет цели. Если книга будет у меня, эти отговорки потеряют смысл. А мне нужно найти другой способ.
— Наконец-то, — улыбнулась, прислушавшись к чему-то, драконша. — Я же говорила…
Но улыбка вдруг оплыла, превратившись в гримасу негодования.
— Что?! Да как он посмел! Я его…
Если бы ее разорвало от злости — это был бы лучший вариант.
Но подобные мои желания отчего-то никогда не сбываются.
— Поднимайтесь, — толкнула она меня в плечо. — Живее!
Кое-как встав на ноги, я тут же получила тычок в спину:
— В коридор, — ядовито шипела библиотекарша. — Он у меня пожалеет. Он у
меня…
В коридоре, широком и длинном, куда свет проникал не только через окна, но и сквозь дыры в потолке, причина ее бешенства объяснилась. Из-за угла, ярдах в пятнадцати от нас, появился сначала Саймон Вульф, какой-то помятый и понурый, а за ним уже, прячась за широкой спиной боевика, — Эдвард.
— Я достал книгу, — отчитался он громко. — Но решил подправить условия обмена.
— Я вас уничтожу! — с ненавистью пообещала Миле.
— Попробуете. Попозже, — серьезно согласился мой доктор. — Но сначала отпустите Элизабет. Когда она выйдет из корпуса, я отдам вам вашего сына и книгу.
Я подумала, что обычно он никогда не называет меня Элизабет: мисс Аштон — на людях, и Бет — в приватных разговорах. А нужно было думать, о том, что делать, ведь план у него совершенно дурацкий, и не стоило вмешивать Саймона, который ни в чем не виноват и ничем не поможет, потому что в один миг может превратиться для своей матери из любимого сына в ненавистное «отродье»…
— Нет, доктор, — не согласилась на новые условия библиотекарша. — Вы отпустите… — она всхлипнула вдруг, — …отпустите моего мальчика немедленно. С книгой. И снимите с него ту дрянь, которой его опутали. А я отпущу вашу… Элизабет. Одновременно…
— Хорошо, — не препирался Эд. — Но страховку я оставлю. Саймон будет полностью свободен только тогда, когда мы уйдем отсюда. Ясно?
Я присмотрелась к Стальному Волку, но моих знаний не хватало, чтобы понять, что за чары опутывают его. Видимо, что-то опасное, даже смертельное, если мисс Миле так разволновалась. Не ожидала я подобного от целителя Грина… Но ведь и она не ожидала.
— Яснее некуда, — прошипела драконша. Толкнула меня книгой между лопаток, и по позвоночнику прошелся холодок. — Идите, Элизабет. Но медленно-медленно… И помните, что все равно не уйдете…
