Ознакомительная версия.
– А ведь как я не хотела, чтобы ты приезжал! – с искренним облегчением рассмеялась Ули. – Все и так было плохо, хуже некуда: отец умер, Урмаго пропал, Маркуло с хозяйским видом бродил по дому, облизываясь на отцовские сундуки, и рассказывал всем, как он теперь все обустроит, а тут еще какой-то наследник объявился! Плевать я хотела на хозяйство: в лесу с голоду не умрешь, даже если очень захочешь. Но потерять башню, в которой так легко совершать чудеса… Больше всего на свете я боялась именно этого!
– Ну вот, видишь, а мы оказались такие хорошие, – усмехнулся я. – А ты на нас несколько ночей кряду какие-то глупые кошмары насылала. Думала небось что мы испугаемся и поедем домой, прятаться под мамашины юбки?
– Какие кошмары? Я не понимаю… – растерянно пробормотала Ули.
То ли она была очень хорошей актрисой, то ли действительно не имела никакого отношения к гигантскому гусю, бригаде «скорой помощи» и прочей компании наваждений, развлекавших меня по дороге.
– Она действительно ни при чем, – подтвердил Лонли-Локли.
– А при чем я «ни при чем»?
Ули запуталась в словах и умолкла, но ее глаза умоляюще уставились на Шурфа, требуя продолжения. Она сгорала от любопытства не меньше, чем я сам.
– Проблема в том, что госпожа Ули – не единственная хорошая колдунья в этой семье, – заметил Шурф. – И, увы, даже не самая лучшая. По крайней мере, пока. Ты уж не обижайся, девочка, – великодушно добавил он, – у тебя еще все впереди…
– Но бабушка уже старенькая, – горячо запротестовала Ули. – Она давно ничего толком не может, куда уж ей!
Мне показалось, что она защищает не столько свой авторитет, сколько невиновность старой ведьмы. «Ха, а может, и впрямь бабуля решила тряхнуть стариной!» – весело подумал я.
– Разумеется, твоя бабушка тут ни при чем, – согласился Лонли-Локли. – Не о ней речь. А вот твой старший брат…
– Маркуло? – изумленно спросила Ули. И презрительно фыркнула: – Маркуло – хитрюга, каких мало, но он почти ничего не умеет. Так, по мелочам…
– Он гораздо хитрее, чем ты думаешь, – мягко возразил Шурф. – Господин Маркуло, в отличие от вас с Урмаго, не спешил хвастать своими достижениями перед другими членами семьи. Вот вы все и думали, что колдун он никудышный. А на самом деле он настоящий мастер. Только у него несколько иная специализация, чем у тебя…
– Иная – что? – несчастным голосом переспросила Ули. Она была похожа на троечницу, «поплывшую» на ответственном экзамене.
– Не важно, – отмахнулся Лонли-Локли. – Скажем так: господин Маркуло – человек весьма практичный. Пока вы с Урмаго учились готовить лекарственные зелья, склеивать разбитые кувшины и проходить сквозь стены, он учился вещам, которые считал более полезными: насылать на людей наваждения и кошмарные сны, подчинять их своей воле, влиять на их настроение. Очень тонкая наука! Но Маркуло – человек талантливый и упорный, этого у него не отнимешь… Теперь ты понимаешь, почему он держал свои умения в тайне? Никто не захочет жить под одной крышей с человеком, который в любой момент может подчинить тебя своей воле. Собственно говоря, он неоднократно это проделывал, просто вы не замечали.
– Проделывал, говоришь? Что ж, может быть…
Ули надолго задумалась. Очевидно, припоминала некоторые житейские ситуации, которые теперь представали перед ней в совсем ином свете.
– А сейчас он где, этот «чернокнижник»? – встревожился я. – Того гляди, откроется окно, и к нам пожалуют все персонажи зачитанного тобою до дыр Стивена Кинга. И теплая компания иствикских ведьм заодно! Ты как хочешь, а я – пас. С меня хватит, по крайней мере на сегодня…
– Все в порядке, Макс, – отмахнулся Шурф. – Господин Маркуло нас не побеспокоит. Я позаботился об этом еще часа два назад…
– Позаботился? – переспросил я. И испытующе посмотрел на своего друга: неужели этот «толстовец» все-таки изменил своим миротворческим принципам и испепелил Маркуло? Что-то не верилось…
– Господин Маркуло в настоящий момент с удобствами расположился в подвале, – пояснил Шурф. – Единственный ключ от двери находится у меня, и я отдам его госпоже Ули не раньше, чем мы с тобой соберемся в дорогу. Что будет с ним дальше – не моя забота. Полагаю, члены семьи должны сами решить его дальнейшую судьбу. В конце концов, нас с тобой это не касается. Если бы Маркуло являлся гражданином Соединенного Королевства, я был бы обязан доставить его в Канцелярию Скорой Расправы, а так… – Он пожал плечами и добавил: – Но, как видишь, я принял меры, чтобы до нашего отъезда в этом доме было тихо. Во-первых, господину Урмаго требуется полный покой, а во-вторых, с тебя, пожалуй, действительно пока хватит.
– Святая правда! – усмехнулся я.
– Так что, выходит, Маркуло насылал на вас какие-то наваждения? – озабоченно спросила Ули. – Да, вот уж чего я от него никак не ожидала! Презирала его даже немного: дескать, так пыжится, а на деле ничего толком не умеет…
– Ну, с этой точки зрения твой старший брат достоин глубокого уважения, я тебя уверяю… Кстати, он насылал наваждения не только на нас, имей в виду! Насколько я понимаю, почти вся ваша семья плясала под его дудку. Ну, положим, что касается тебя и Урмаго – он мог разве что испортить вам настроение, не больше. И еще, как мне кажется, брат вашего отца, господин Тухта, не слишком подпал под его влияние… Хотя тот факт, что он не решался открыто брать еду для собаки, свидетельствует, что некоторую власть Маркуло над ним все-таки имел… А вот с отцом Маркуло пришлось по-настоящемутяжело. Покойный господин Хурумха сам был неплохим лесным колдуном. Поэтому он так и не написал завещание в пользу Маркуло, даже перед смертью, когда силы уже почти оставили его. В свои последние часы старик выдержал невообразимо тяжелую борьбу. Теперь я хорошо представляю, как это было: ваш отец не раз брался за перо и бумагу, но его непокорная рука все время выводила имя «Маркуло» – вместо Урмаго, которого он твердо решил сделать хозяином дома. Приходилось сжигать документ и начинать сначала. Дело кончилось тем, что господин Хурумха вовсе не оставил завещания. И благодаря этому эпизоду он окончательно узнал цену своему старшему сыну… Так что даже после смерти старик продолжал тревожиться обо всех членах семьи, особенно о вас с Урмаго – вы же, как я понимаю, были его любимцами.
Ули печально улыбнулась и кивнула.
– Да. Отец всегда говорил нам, что мы должны быть хозяевами в его доме, когда его не станет… Правда, когда я подросла, он почему-то решил, что я рано или поздно выйду замуж и уеду, поэтому в последние годы все обещания доставались одному Урмаго. Знаете, кроме всего прочего он был очень похож на маму, наверное, поэтому отец так к нему привязался… Но для нас не имело никакого значения, одно имя будет упомянуто в завещании или оба. Мы с детства привыкли делиться: что твое, то мое, и точка!
Ознакомительная версия.
