– Зачем говоришь мне?
– Потому что договор о моем рабском подчинении тебе на три дня больше не действует. Я еду с ней, это станет известно рано утром. И я хочу получить твой яд. Назови плату.
– Эрх, ты её не убьешь, но важнее другое. Убивать совершенно бесполезно. Любой, получивший наследство Адепта, станет таким же, и все продолжится, только будет еще труднее. Ты должен жить, ты же им нужен.
– Кому? – усмехнулся он.
– Амиту, Миладе, своей семье.
– Это давно закрытая тема.
– Для таких, как твоя княгиня, жертвовать собой легче, чем другими. Тем более – самым дорогим и родным человеком. Я знаю вашу историю: да, мы виделись прежде с Риннархом, он и рассказал. Милада тогда молчала, давая шанс князю спасти вас обоих, а вот Карн некстати задумался и промешкал. Нельзя всю жизнь винить человека за одно мгновение промедления, к тому же неправильно понятое. Я ведь вижу, ты был ей не телохранителем. Труднее всего простить самых близких, но ей и без твоего презрения очень плохо.
– Я только Грод.
– А я всего лишь снавь. Мне лгать еще бесполезнее, чем твоей хозяйке.
– Вот как! – Он сразу поверил и несколько минут молчал, усваивая информацию. – Хорошо, откроем старую тему. До сих пор именно я кормлю и лечу одаренных во дворце, княжна о них не заботится. Использует по мере надобности, а затем пополняет клетки. Они гниют заживо, такого врагу не пожелаешь. Милада мне жена, хоть этот брак и не был гласно объявлен в Амите. Мы не хотели сообщать до поездки в Карн, нельзя было позволять Адепту знать слишком много… так казалось. Я бы дал любую клятву, чтобы избавить жену от кошмара клетки. К тому же я по глупости считал, что найду способ свернуть шею этой гадюке Катан. Но было бы куда легче жить, не промолчи моя княгиня. Пусть даже это лишь минута слабости, но она закрыла мне дорогу домой. Совсем.
– Дай руку, – я аккуратно прощупала нити, утверждаясь в своем подозрении. – Не понимаю. Ты считаешь, она должна была мгновенно и без колебания согласиться на клетку. То есть просто и не выбирая между тобой и детьми…
– Что?
– Я отчетливо чую двоих, близнецы, мальчик и девочка. Ты не знал? Да в таком положении ей ничего не оставалось, как молча ждать помощи от Карна! – Я перехватила его дрогнувшую руку поудобнее. Собралась с мыслями, потянулась чутьем вдоль неуверенно сплетающихся нитей и продолжила. – Сейчас они едут в Крепь, твои дети, движутся быстро. Очень нервничают. А Миладу пытками вынуждают к чему-то. Возле княгини трое окаянных, их вижу ясно. То ли это важно, то ли день такой… совершенно отчетливо читаю.
Я примолкла, закрыв глаза и ловя ощущения. Нехорошо врать. Отлично я знаю, отчего вижу так хорошо. Ладно, не знаю – догадываюсь. Этот упрямец, столь похожий на арага, всегда слышал и сам себе затыкал уши. А его одаренная жена – всегда звала. Вот и получается крепкая, как канат, связь. Сколько её не рви, тянется и болит. И чем сильнее режут, тем больше боль – и живее жажда снова встретиться. Ага, он бы её не простил! Пусть кому-нибудь другому расскажет. Он бы сам у неё просил прощения через пару минут разговора… Надеюсь, еще попросит.
Позже. А пока мое дело бессовестно подглядывать, пользуясь родством чужих душ. Она очень ждет помощи – особенно теперь. Пусть хоть посочувствует.
– Мужчина из племени арагов и две молоденькие карнские девицы, – описала я жрецов.
– Знаю, второй Теневой служитель. Он уехал на север в первый день осени. Вроде с посольством, – тяжело выдохнул Эрх и почти жалобно добавил: – Разве возможно пытать княгиню в её землях? У Амита мир с Карном.
– Но не с Адептом. Твоя Милада держится молодцом и все будет хорошо, к полудню доберутся до Крепи и дети, и их провожатые. Найдется на окаянных управа, а княгине лекарь. Не одна же я на свете снавь. Там целая группа очень решительных людей. Я их не знаю, кроме одного, Наири. Зато в нем уверена полностью, его и ощущаю. В Амите завтра окаянных не останется, это я обещаю.
– Точно? – усомнился он.
– Еще как. Давай лучше разберемся с платой за яд.
– Давай, – удивленно кивнул Эрх.
– Ты больше никогда не позволишь себе хоть одну гадкую мысль о жене. Если я права, завтра её проведут через посвящение, и тогда Милада сможет услышать твои извинения, – он охотно кивнул, я продолжила. – Там на столе несколько записок, их надо по возможности передать. Не теперь, потом, когда все кончится. Одну я не написала, для арага. Если придется письма отдавать, скажи, что я старалась, но такое не пишут, а говорят при встрече, и потом – он и без писем все знает. Что пока не знает, пусть спросит у Риана.
– А сама?
– Я же на всякий случай, – виновато соврала я. – До Дарса вам день хорошей скачки, со сменой коней. Еще полдня до реки, даже меньше. Из Агриса уйдут, я предупрежу, но времени мало, и благородный староста вполне способен выйти и принять на себя проблемы, чтобы выиграть хоть полдня. Если что, займись сам допросом упрямца. Он не дурак, подыграет. Яд я дам на двоих, уже приготовила. Продолжительность “смерти” – примерно шесть часов.
– Нет, – он тяжело покачал головой. – Я не буду пытать человека даже ради спасения. И потому, что это мерзко, и потому, что она не поверит. Разыграть перед ней такое невозможно. Распознает.
– Что тогда?
– То, чего я не могу сделать все эти годы, – усмехнулся он. – Пробовал, и не раз, да клятва не пускала. Её надо убрать. Ничто другое не даст времени людям Агрэйна. Я все обдумал. Там переправа. Он должен выйти и поклониться жрецам, признать власть и просить о милости. Пригласить в село. Она поверит, ей очень нравится видеть сильных людей сломленными, на коленях. Велик ли плот у переправы?
– Их два. Малый под одну телегу с впряженным конем.
– Вот такой? – он деловито разметил в нашей огромной столовой “плот”, обозначив расстояние от стены парой стульев. Поправил их, уточняя геометрию по моим указаниям, дождался кивка – теперь верно. Встал в середине, принялся расставлять незримые фигуры. – Понятно. Места мало, коней Катан не возьмет. Хорошо бы на том берегу имелся на видном месте мальчишка с парой оседланных лошадок, кони на плоту мне помешают. Значит, она, я, двое одаренных тут, возле её ног. Здесь, по бортам, храмовники. Возможно, один из доверенных Теней или двое, тут и там… для страховки учтем третьего здесь. Делать все надо, когда плот уйдет на глубину, и его понесет. На руле будет Агрейн.
– Ты так уверен!
– У меня было время её изучить. Она любит подчинение, а сопротивление Адепту невозможно. Поставит пленника за спиной, чтоб меня нервировать. Попробуй он хоть тронуть Катан, я же его и убью, клятва заставит, – усмехнулся невесело, огляделся. – Обычно я теряю сознание, едва поднимаю на неё меч. Считая от начала движения мне потребуется три удара сердца, чтобы все сделать наверняка. И этого храмовника, правого сзади, должен сразу забрать Агрейн. Ты способна дать мне нужное время? И не спорь, это лучшее, что можно сделать для моей семьи.
