– Давай посмотрим. Ошейник снимается без сюрпризов?
Он кивнул, подошел и сел на ковер рядом с моим креслом. Под кожаным ремнем по шее вилась сложная татуировка, выглядящая как свежий ожог. Не сомневаюсь: она и болит так же. Чтобы помнил всегда, чей он. Я осторожно провела пальцами над узором, отдернула руку.
– Нет. Здесь не могу. Она заметит, слишком близко. Если выбраться из города и отъехать верст на десять хотя бы – можно попробовать. Но лучше иметь двадцать верст чистого поля от стен и Хармов.
– Ты не выйдешь из дома незамеченной, – разочарованно вздохнул очередной заговорщик.
– Выйду, рядом нет окаянных, а прочие не в счет, я ведь снавь.
– Отменно. Здесь стена города рядом, а за ней весьма кстати располагаются конюшни резерва гвардии. Раз дар позволяет выйти, украдем пару лошадок у Карна, – предложил он. – Тогда, возможно, обернемся и до полуночи, его кони хороши.
Второй раз меня подбивают воровать у князя. Уздечку Годэя я пристроила по-своему, но теперь решила последовать его совету и согласилась на план Эрха. А нечего было пинать ногами, не разобравшись!
Грод развлекся от души. Меня он буквально перенес через городскую стену, беззвучно посмеиваясь над нашептанным в ухо рассказом о прошлой ночи, когда я зависла на середине подъема. Мне показалось, что стена тут раза в три ниже. Вроде и не карабкались, и не сползали… Вот у кого все в порядке и с опытом, и с силой. Эрх открыл двери конюшни и упаковал охрану в пару минут: тихо, аккуратно, безболезненно. Мы выбрали от полной наглости четырех лучших коней. То есть пару – запас, чтобы возвращаться на свежих.
Чуть более получаса скачки, – и Грод показал мне отменно уединенный холм близ реки. Хорошее место, завтра вернусь и поговорю с птицами. Ночью они слушают не так внимательно, да и силы еще копить и копить. С татуировкой власти Адепта я вымоталась до окончательного опустошения. Клятва была так основательно впечатана в душу Грода, что почти не поддавалась изменению. Тем более такому, которое не будет заметно хозяйке, склонной внимательно приглядывать за строптивым рабом.
Обратно Эрх буквально тащил меня на себе. Не помню ни дороги, ни конюшни, ни стены. В себя я пришла близ особняка, уютно закутанная в большой теплый плащ. Северянин терпеливо ждал, уложив на мой лоб мокрую тряпку и приготовив флягу с водой. Напилась, кое-как пробралась мимо Теней и проделала остаток пути с прежним комфортом, в плаще, на руках у Грода.
Эрх хищно улыбался, и мне было неуютно от его жутковато спокойного и сосредоточенного намерения убить ненавистную княжну. Теперь у него хватит времени. Я надеюсь, даже четыре удара. Не знаю, как он думает управиться на плоту, видела я охрану Катан, совсем не дети. Их младший Юлл учил отменно, но Гроду в таких делах, само собой, виднее. Мороз пробирал по коже еще и от того, насколько мало он хотел выжить. Ничего, это уже наша забота: любая из снавей сможет попытаться вернуть его из небытия до заката. У Наири точно получится, за других не поручусь. Впрочем, я, как уже сказано, странным образом была совершенно убеждена, что Грод выживет. А верить своим предчувствиям я привыкла, что ему и сообщила. Равнодушно кивнул.
Каждый раз наблюдая, как раб чуть ли не радуется смерти, я сжимала зубы и цепенела. Ну какая тут спокойная жизнь на далеких склонах хребта Ака? Впрочем, даже княгиня Милада имеет право на минуту слабости, а я не княгиня, мне и две – простительно. С такими мыслями я была уложена в постель и заботливо укутана. Сон пришел сразу.
Утром Эрх разбудил меня до зари. У ворот нас ждали Тени с приказом княжны. Мне безразлично бросили мешочек с золотом и до лучших времен отпустили на все четыре стороны. Гроду подвели коня. Адепт уже выезхала из дворца и ему приказала догнать её у ворот города.
Я до поворота проследила взглядом крупного мохноногого жеребца амитской породы и его массивного всадника с непривычно прямой посадкой в седле. Удивительно, как может оживить и обнадежить человека обещание отсрочки смерти длиной в три-четыре удара сердца.
Вздохнув, я пожелала ему прожить подольше и выкарабкаться, а сама зашагала к ближайшей конюшне. Говорить с солнечными птицами надо отдохнув, из спокойного места, где вблизи нет окаянных. К ночи они должны забрать Наири и его спутников, отвезти подробное письмо старосте. Да и мне потребуется резвый крылатый конь.
Спасибо Жару, он растолковал, как звать. Сам выдрал перо из крыла. Теперь я сжимала это теплое, слабо светящееся перо в ладонях – и звала, почти не тратя сил.
Покончив с переговорами, от которых слегка ныл затылок, в обед вернулась в город и удачно отловила Лемара, задумчиво и без аппетита жующего куриное крылышко в невзрачной забегаловке близ восточных ворот Тэйкарна. Первый капитан знал о срочном отъезде Адепта и очень беспокоился. В пустом зале кроме него был только верный Крёйн, зато у дверей плотно стояли гвардейцы, не пуская в помещение лишних людей.
Просто удивительно, как удобно иногда быть снавью. Наглой снавью. А чего стесняться? Все окаянные или в отъезде, или заняты. Да и трачу я на отвод глаз – тьфу, почти ничего… Воздействие столь тонкое, никто из окаянных не заметил бы и в пятидесяти шагах.
Зато я прошла незамеченной мимо десятка действительно бдительных стражей.
Тэйлан удивленно воззрился на незапланированную травницу, бесцеремонно шагающую к столу. По его лицу было ясно, что повторно менять клинок он не намерен, обедом за спасибо кормить – тоже, а других интересных идей от меня не ждет. Зато Ларх виновато засопел. Он уже готовил извинения за вчерашний поступок князя, когда мои ладони чуть коснулись рук обоих, и капитаны одновременно ощутили легкое головокружение. Пелена с памяти стекает быстро, но не мгновенно. Я успела налить себе кружку воды, когда очнулся Первый. Не зря его ценит князь!
– Тин? Неужели все еще хуже, чем я думал?
– Княжна уехала громить Агрис, она считает, что Карну выжить в Седом бору помогли именно люди Агрэйна. И в этом есть доля правды.
– Дальше.
– Завтра к вечеру в столицу войдут окаянные, у них приказ уничтожить гвардию. Как я чую, они собираются у южных и западных ворот.
– Знаю. Только что с ними делать, не знаю, – горько усмехнулся он. – Много их. Уже сейчас десятка два, да еще в городе дюжина осталась после отъезда нашей темнейшей. – Мы собрали людей, но они не по нашим зубам в таком количестве. Да еще с трех сторон – от разных ворот и из города.
– Эрх сказал, будет не менее пяти десятков. Завтра рано утром, если все пойдет нормально, прилетят птицы. Крупные. Их надо нормально принять, я советовала солнечному племени садиться в дворцовом парке. Учти, они обожают парную баранину. И будь с ними повежливее, это вполне разумные существа, а не животные.
