— Так, значит, ты собираешься на мне жениться? Я слышу об этом впервые.
Джерин закашлялся, брызгая слюной. Уши у него вмиг покраснели.
— Я собирался сделать тебе официальное предложение, — произнес он. Таким неубедительным тоном, что уши вспыхнули еще ярче. — Да, я думал об этом, а сейчас просто вырвалось. Что ты на это скажешь?
— О, я отвечу «да», и без всяких сомнений, — сказала Силэтр.
Он обнял ее, несказанно обрадованный, что не испортил дела своей неуклюжестью. Но у нее на лице по-прежнему оставался вопрос. И он прозвучал:
— Раз уж ты заглядываешь в будущее, почему ты так уверен, что однажды я не сбегу с каким-нибудь лошадиным лекарем, как Элис?
— У-у-ф! — громко выдохнул он.
Уж лучше бы она сразу врезала ему в солнечное сплетение.
— И мужчины еще смеют думать, что только они расчетливы и спокойны.
Но он видел, что она ждет серьезного ответа, и постарался как мог его дать.
— С тех пор я кое-чему научился, во всяком случае надеюсь, что это так. Теперь я знаю: нельзя считать присутствие жены само собой разумеющимся только потому, что вы дали друг другу обет. Брак — это как, м-м, крепостной вал вокруг замка. Если я не буду следить за тем, чтобы дерево оставалось прочным, в один прекрасный день стена развалится. Это самое главное. Кроме того, ты во многом подходишь мне гораздо больше, чем она. Не думаю, что у нас с тобой возникнут серьезные размолвки. А если все-таки такое случится, надеюсь, я уже стал достаточно мудр для того, чтобы не доводить их до крайности. И ты тоже.
Он ждал, что она на это ответит.
И снова, к его великому облегчению, Силэтр кивнула.
— Это разумные доводы, — сказала она. — Если бы ты заявил мне что-то вроде: «Я считаю, что ты прекраснее, чем звезды в небе», — я бы встревожилась.
— На самом деле, да, — сказал Джерин, — В смысле, я и вправду считаю, что ты прекраснее, чем звезды в небе.
Силэтр отвела взгляд.
— Я рада, что ты так думаешь, — тихо ответила она. — Но это подходящая причина, чтобы со мной переспать, однако еще недостаточная для брака. В один прекрасный день ты наверняка встретишь кого-то еще, кто покажется тебе прекраснее звезд в небе, так зачем же жениться?
— Единственный плюс, который я нахожу в своем приближении к… скажем, так, зрелому возрасту, это то, что я теперь меньше думаю тем, что помещается ниже пояса, — сказал он.
— Меньше, да? — Силэтр показала ему язык. — До определенной степени я готова с этим мириться… в зависимости от времени и от места.
Он обнял ее и притянул к себе. Относительно недавно при одной даже попытке сделать такое его бы тут же убили стражи храма в Айкосе. В еще более недалеком прошлом от него бы в ужасе отпрянули, считая мужское прикосновение осквернением. Теперь же она сама прильнула к нему.
Словно в доказательство того, что он действительно думает не только тем, что у него ниже пояса, Джерин сказал:
— Дарен рассказывает, что ты начала учить его читать.
— Ты не против? — У нее был встревоженный голос. — Я не думала, что тебя следовало предупредить… ведь ты сам всегда хотел, чтобы люди учились читать. А твой сын — хороший мальчик. Он мне нравится. Чем раньше он начнет учить буквы, тем легче ему будет потом. Вот я, например, учила их уже взрослой, и мне иногда казалось, что у меня лопается голова.
— Правда? — спросил Джерин. — Если так, то ты очень умело это скрывала. К тому же ты прекрасно справлялась. Лучше, чем большинство из тех, кого я учил, хотя они были моложе. Нет, я не против. Ты права, я рад, что ты стала с ним заниматься. Я также рад, что он тебе нравится.
Возможно, он произнес последние слова с излишним нажимом, а возможно, Силэтр уже обучилась не только грамоте, но и читать его мысли. Она сказала:
— Йо, я вижу, как ты рад. — Она состроила гримаску. — Я вовсе не собираюсь вести себя как злые мачехи в сказках, обещаю, — Она задумалась на мгновение. — Интересно, эти мачехи сами по себе злые или их делают такими их цели? И считают ли они злыми себя? Или кого-то еще?
— Знаешь, — медленно произнес Джерин, — эти вопросы мудрецы города Элабон обсуждали бы несколько дней. Сначала я хотел тебе сказать, что, конечно, некоторые люди кажутся злыми даже самим себе. Но если попробовать взглянуть на мир их глазами, то… даже не знаю. К примеру, Баламунг, колдун трокмуа. Он несколько лет назад поставил на уши все северные земли, но сам считал, что просто мстит за пренебрежительное отношение к себе. А Вольфар Топор… — Он осекся и нахмурился. Имя Вольфара напомнило ему об Элис. — Вольфар же пытался извлечь из всего собственную выгоду и наверняка не видел в этом ничего плохого. Как посмотреть. Может быть, правы все.
— Возможно, и тот колдун, и твой Вольфар в свою очередь считали тебя злым, потому что ты пытался им помешать, — сказала Силэтр.
— Так и было, — подтвердил Джерин. — Но это не значит, что я не считал их таковыми или что их не нужно было остановить.
— И ты их остановил, — сказала Силэтр, кивая. — Я тут слышала, что ты расправился с этим Вольфаром прямо в библиотеке?
На этот раз она взглянула на него как-то строже, словно бы говоря, что это не самый лучший способ использовать комнату, предназначенную для хранения книг.
— Если бы я не убил его там, то он бы наверняка сделал это со мной, — ответил Джерин, — Нельзя сказать, что он не пытался.
От неприятного воспоминания у него запульсировала жилка на шее. Вольфар почти задушил его, но ему это удалось лучше, в результате чего он обрел так называемую преданность Шильда.
— Если бы тогда победил не ты, то, возможно, меня сейчас не было бы в живых. Чудовища закусили бы мной после землетрясения, — Ее смех вышел каким-то дрожащим, — Странно думать, что твое сегодняшнее существование еще несколько лет назад впрямую зависело от того, что произойдет с человеком, которого ты тогда даже не знал.
— Да, любопытная мысль, — согласился Джерин. — Какой-то трокмэ… а может, и несколько, я так и не знаю… перевернули мою жизнь, заставив меня свернуть с намеченного пути. Отец мой и брат были убиты. В результате мне пришлось стать бароном Лисьей крепости. Если задумываться о неосуществившихся возможностях, то лабиринта не избежать.
— Неосуществившиеся возможности даже богов заставляют напрячься, — сказала Силэтр. — Помнишь, как долго отсутствовал Байтон, рассматривая, что может произойти, если я вернусь в Айкос или останусь с тобой?
— Я это вряд ли когда-нибудь забуду, — с чувством ответил Джерин. — Я уже думал, что потерял тебя навсегда.
— Байтон оказался добр, возможно в память о том, как я служила ему, — сказала Силэтр. — Но если бы он стал настаивать, как ты собирался воспротивиться желанию бога?
