На все проверки ушло четыре часа. На выходе из министерства меня встретил Джис, присланный Шефнером.
— Живы? — спросил Джис сочувственно. — Отвезти вас домой?
Хватило сил кивнуть. Делясь вечером с Мартином впечатлениями от министерства, я уже успела успокоиться и вспоминала всю процедуру с юмором.
— Если бы меня покормили, я бы, может, даже соблазнилась их посулами, — пошутила я.
Менталист, расстегивающий крючки на моем платье, фыркнул:
— Вот сколько я тебя ни кормил, ни баловал, ты все равно искала себе другого счастья.
— От вас, господин Шефнер, я хочу получить не работу, а нечто совсем иное.
Я повернулась к нему и, поднявшись на цыпочки, жадно поцеловала. Больше в этот день мы о делах не говорили.
Спустя неделю меня вновь вызвали в министерство, но встречу организовали уже совсем на другом уровне. Гайне был привычно дружелюбен и радушен, хотя я и отметила, что он поседел еще больше.
— Как ваше здоровье? — спросила его.
— Протез работает отлично, никаких неудобств. Но я и не сомневался, что так будет.
— Значит, вы…
— О, я просто решил вручить вам результат вашего испытания лично. Взглянете?
Я приняла из рук министра пухлый конверт и тут же его вскрыла. Внутри была кипа бумаг, а на самом дне плотная белая карточка с указанием моего имени, номера регистрации и ранга.
— Восьмой, значит.
Восемь из десяти. Я была довольна… и чуточку разочарована. Гайне тут же поспешил успокоить мое уязвленное самолюбие.
— Десятый мы не присвоили пока никому из магов. Полагаю, в столице его достоин только Корбин Рихтер, но он, как вы понимаете, случай особый. Девятых рангов всего семь, и ни одного среди артефакторов. Восьмых тоже немного, и все достались мастерам гильдии. Вам есть чем гордиться! По правилам проверка проводится раз в четыре года, уверен, в следующий раз вы удивите нас еще сильнее.
Вот она, морковка для сильнейших… ослов. Теперь будет почетно не звание мастера, а получение высокого ранга. Что ж, кто бы ни придумал эту систему, он знал, на что давить.
— А что в итоге повлияло на мой рейтинг больше всего? — поинтересовалась. Ведь в этом испытании я даже не применяла свои способности к ментальным чарам, а без них я была хорошим артефактором, но уж никак не одним из лучших. Надеюсь, пока.
— Я не изучал ваши результаты специально, но один из магов, что тестировал вас, сказал, что у вас нереально большой магический резерв и способность оперировать значительными объемами силы. Думаю, со временем, набравшись опыта, вы сможете не только чаровать, но и работать с потоками, то есть использовать заклинания!
Странно. Я, как и дед, умела создавать тонкие и довольно сложные плетения, но вот силой похвастаться не могла. И все же… Да, чаровать мне стало легче, быстрее восстанавливалась, и истощение от работы наступало теперь намного позже. Тот же мнемограф создала всего за два месяца, а раньше мне понадобился бы почти год работы.
Неужели… Рихтер? А ведь он говорил, что ученик получает часть силы своего наставника, и пусть наши магии не совпадали, видимо, его дар все же повлиял на меня. При этом я не утратила и способность к тонким чарам. Подобный дар небес я, наверное, не заслужила, но все равно была до жути довольна. Надо будет поблагодарить Рихтера. Все же учитель мне достался чудесный!
Я пролистала другие бумаги и поспешно запихнула их в конверт. Гайне понимающе улыбнулся.
— Инструкции. Знаю, их довольно скучно читать, но лучше все же ознакомиться. Присвоенный вам высокий ранг не только дает привилегии, но и накладывает определенные обязанности. Лучше с ними ознакомиться заранее. К тому же вы, фрейлейн Софи, создаете довольно много оригинальных артефактов, не учтенных в нашем реестре, и каждый из них должен получить лицензию в нашем ведомстве.
— Пока я являюсь сотрудницей полиции, пусть и временной, все созданные мной во время прохождения практики артефакты проверяются и утверждаются именно полицейским департаментом, а не вами. Или, следуя букве закона, я могу получать все лицензии в Службе безопасности Грейдора, если они сочтут, что мои изобретения послужат интересам нашей страны.
Эту часть закона, насколько я знаю, смог протолкнуть Тренк, напирая на то, что полиция и СБ должны иметь своих магов, независимых от других организаций, и императору ничего не оставалось, как согласиться с его доводами.
— Вы правы, — с непроницаемым лицом ответил министр. — И это все есть в выданных вам инструкциях и документах. Я ведь не пытаюсь вас обмануть, что бы вы обо мне ни думали, фрейлейн. Хотя ваше недоверие понятно. После того, что вы пережили по вине Танаса Шварца…
— Я давно забыла об этом и никого не виню, — натянуто улыбнувшись, склонила голову. — Еще раз благодарю за то, что лично встретили меня сегодня, чтобы вручить… документы. Это большая честь.
— Вы наверняка лукавите, — хмыкнул Гайне. — Мало кто радуется новым законам и счастлив от прохождения долгой и утомительной регистрации. Полагаю, я выгляжу в ваших глазах едва ли не злодеем.
— Нет, что вы, — возразила я из чистой вежливости. — Я понимаю ваше стремление разрешить давно наболевшие вопросы и буду верить, что регистрация принесет пользу нашей стране.
— Если это так, я рад. Но признаюсь, я решил с вами встретиться из несколько корыстных соображений.
— Вам нужен артефакт?
— Нет-нет. Дело в другом. Мне хотелось бы узнать о ваших будущих планах, фрейлейн. Куда вы собираетесь податься после окончания университета?
— Пока я не решила окончательно, но точно не в ВМ.
Если моя прямота и задела министра, он никак это не показал.
— Полагаю, Шефнер бы хотел, чтобы вы работали на него, раз уж вас невозможно уговорить сидеть дома.
Видимо, выражение лица у меня было соответствующее, потому что Гайне поторопился объясниться:
— Это естественное желание — заботиться о своих любимых и оберегать их. В том числе и от правды. А это возможно, если вы будете под его присмотром.
— Простите?
— Вы знаете о том, что произошло с Танасом Шварцем?
Разговор приобретал весьма странный характер.
— Он погиб во время операции по моему освобождению.
Практически от моих рук, но этот момент я решила упустить.
— Это не так, — покачал головой Гайне. — Я не знаю, что с ним сейчас. Возможно, он уже мертв. Но погиб он не во время операции. Шефнер держал его какое-то время в СБ.
— У вас есть доказательства? — отрывисто спросила я.
— Только косвенные. Некоторые действия и решения СБ за последние полгода говорят о том, что они получили в руки информацию, которая была у Шварца. Мне неприятно даже думать, какими способами Шефнер эти сведения получил. О других доказательствах… Боюсь, я дискредитирую тех, кто предоставил мне данные, поэтому промолчу. Но вы можете спросить своего жениха — возможно, он будет с вами честен.
